Костюм белый верх черный низ мужской. Белый верх – черный низ

Все наверное уже знают что светлое расширяет, а темное сужает. Поэтому полные дамы так любят носить темное и классические рекомендации по коррекции фигуры предлагают носить темную одежду на той части тела, которую вы хотите сузить. Но, как и любым инструментом, этой иллюзией можно пользоваться просто, а можно виртуозно, выжимая максимум эффекта.

Давайте разберемся с ней поподробнее.

Как это работает с точки зрения физики и биологии.

В наших глазах есть светочувствительные рецепторы, они воспринимают свет, отраженный от предметов, передают в мозг и мозг эти сигналы уже как-то интерпретирует.

В зависимости от того, какое количество лучей отразилось от поверхности мы интерпретируем цвет поверхности как светлый или темный.

Отраженные от поверхности лучи в любом случае попадают в глаз в несколько хаотическом виде, а не так ровненько, как на картинке, потому что и поверхность не идеальная, и проходя через воздушную среду лучи тоже рассеиваются. У светлой поверхности дикие и необузданные лучи будут отражаться за пределы своего цветового пятна и заходить на территорию темного пятна, потому что там отраженных лучей мало и никто им конкуренцию не составляет.

​

Чем больше контраст тоновой, тем больше дикие лучи вторгаются на пустующую темную территорию. А чем меньше контраст, тем большее диких лучей у соседей противостоит нашествию.

После хаотичного отражения от поверхности и после частичного рассеивания в воздушной среде лучи проходят сквозь несовершенный хрусталик глаза. В нем они получают еще свою порцию рассеивания. И в результате толпа диких лучей со светлого пятна захватывают территорию темного пятна и нам кажется что поверхность светлая больше темной, плюс, мы видим легкий ореол вокруг светлого пятна. Это все называется оптической иррадиацией.

Вот самая известная иллюзия, на которой изображены круги одинакового размера. Но нам кажется что белый круг на черном фоне больше черного круга на белом. Плюс, у белого круга мы еще видим слабый ореол.

Опытным путем исследователи подсчитали что при максимальном контрасте разница в восприятии размера достигает 1/5, то есть 20%! Цифра эта зависит от множества факторов, в том числе и от степени астигматизма глаза. Лично я, например, вижу разницу в размерах не настолько сильно, на 10% примерно.

Кстати, светлое пятно выглядит шире не только в горизонтальном направлении, но и в вертикальном. Об этом факте часто забывают, а им можно очень интересно воспользоваться.

Оптическая иррадиация в одежде

20% очень приятная цифра. Потому что если в реальности у вас обхват груди 100 см., а это российский 50-й размер, то можно визуально аж до 40 размера себя сузить! На самом деле нет, конечно. Это будет работать в том случае, если вы будете в черном платье стоять на белом фоне, а ваша сестра-близнец в таком же, но белом платье стоять на черном фоне. Вот тогда да, у вас есть шанс выглядеть на 20% стройнее сестры)))) Но в моих глазах вы по-прежнему будете стройнее сестры-близнеца только на 10% :-)

Реальность такова, что больше всего эта иллюзия действует на вас, а не на зрителей. Потому что вы в своей голове сравниваете себя без одежды (если у вас светлая кожа, конечно) с собой в темной одежде. И да, вам очень видно насколько вы стали стройнее. А окружающие вас люди не особо это замечают, потому что им сравнить не с чем. Иллюзия, конечно, продолжает действовать, но не так сильно влияет на восприятие без возможности сравнить.

Тем не менее, себе то в зеркале тоже нужно нравится, поэтому носить темное можно и нужно. Но помните, одеваясь полностью в темное платье или комплект, без каких-то акцентов, вы акцентируете силуэт . Поэтому просто одеться в любую черную одежду — не вариант, вам нужно смотреть какой силуэт создает эта одежда и нравится ли он вам.

Если добавить в костюм светлые детали, мы можем усилить действие иллюзии. Мы можем не только добиться большей стройности, но и скорректировать форму фигуры, отвлечь внимание от проблемных зон, сузить фигуру за счет визуального увеличения роста и уменьшить важность силуэта.

И вот тут интересный момент — решить куда добавить этот контраст, что нужно увеличить в теле, чтобы в целом выглядеть стройнее и сбалансировать фигуру.

Возьмем для примера фигуру Грушу, полную и коротконогую, как это часто бывает в реальности. Традиционно такому типу фигуры советуют носить темный низ и светлый верх, чтобы таз и бедра визуально сузить, а верхнюю часть расширить. Давайте сравним полностью темный вариант и комбинированный. Работать будем с максимальными контрастами для наглядности и на нейтральном сером фоне. Фасон условного платья мы тоже взяли правильный, который и так уже работает в нужную нам сторону.

На контрастном комплекте верх и низ у фигуры более-менее сбалансировались, но в целом фигура стройнее на стала выглядеть, и даже наоборот, самое тонкое место в фигуре — талия, расширилась и «потолстела». В полностью темном платье бедра хоть и выглядят массивно, но зато и талия сразу четко читается и вся фигура от этого выглядит легче.

Давайте сделаем тонкую талию тоже темной, чтобы чтобы не потерять ее максимальную стройность. А светлое пятно сделаем в одном варианте на груди и плечах, а во втором только на плечах.

Мы добились того что и фигура сбалансировалась (уже не так заметно что попа сильно шире плеч), и максимальная стройность осталась. И эти два варианта выглядят существенно интереснее чем простой «темный низ + светлый верх».

Вот так это может выглядеть в реальной одежде.

Еще визуально устройнить фигуру можно вытянув её вверх. При одной и той же ширине фигуры, фигура с более высоким ростом будет восприниматься стройнее. Давайте попробуем это сделать.

В этих вариантах мы сместили взгляд с силуэта и перевели его на границу контрастов. Сейчас граница цветовых пятен стала намного важнее силуэта. За счет светлой полосы в целом фигуры вытянулись по вертикали. Формой этой самой белой полосы мы можем моделировать нужные нам изгибы. В первом случае мы увеличили плечи и грудь, а во втором поработали только с общей стройностью.

Вот так эта иллюзия может выглядеть в реальной одежде.

Светлый низ + темный верх

А еще бывают случаи, когда у фигуры Груши светлый низ сделать выгоднее, чем темный. Это касается приталенных платьев с широким подолом или широких юбок с блузками.

Давайте сравним первый вариант по правилам (темный низ + светлый верх) с двумя перевертышами.

Мало того что мы не увидели никакого обещаного ужаса от нарушения рекомендаций, так в третьем варианте талия, например, тоньше чем в первых двух. И заниженная линия талии тут только на руку, потому что позволяет темному цвету сузить ее и переход от талии к бедру. Получается, что благодаря правильному силуэту платья мы по-доругому можем воспользоваться этой иллюзией. Темный верх визуально сужает и так самые узкие части тела, а широкий подол юбки маскирует бедра, «притворяясь», что это из-за него низ такой широкий, а не потому что попа широкая.

Посмотрите, одна и та же женщина, очень похожий силуэт. Но за счет в целом более темных цветов, темного верха и темной талии второе платье стройнит больше первого.

Плавный переход тона ощутимо лучше сказывается на восприятии фигуры. И чем ниже оказывается на подоле светлая часть, тем интереснее и стройнее выглядит фигура.

Вот такими приемами можно добиться этого эффекта в реальности. Первое платье — талия и торс темнее подола, второе платье — талия и торс темнее подола. А третье платье, хоть и без широкого подола, но демонстрирует нам как может выглядеть плавный переход цвета.

А вот варианты с полосами. В зависимости от толщины и формы полос мы акцентируем внимание на разных аспектах фигуры, а вся средняя часть (грудь, бедра и талия) стройнеют и вытягиваются. А под широким подолом платья мы не можем точно знать из-за чего такая ширина, из-за подола, или из-за бедер и из-за этой неочевидности бедра перестают привлекать к себе внимание.

В этой подборке первое платье — пример светлых полос на плечах и подоле. Второе платье — пример светлой полосы на плечах, которая достигается прозрачностью кружева. Вот если бы кружево было светлое, прозрачная полоса была бы уже темной и иллюзии начали бы работать в другую сторону. А третье платье — пример того как не нужно делать. Есть определенные фигуры, на которых такое платье будет смотреться более-менее хорошо, но для нашей фигуры из примера нам такая расцветка никак не подойдет.

Подведем итог. Зрительные иллюзии очень хороший инструмент, который чаще всего не используется на полную мощность. Мы в этом посте рассмотрели всего один тип фигуры и всего 2 силуэта одного вида одежды, а сколько мелочей обнаружили, которые можно внедрить и выглядеть классно. А есть еще ведь и спина, есть еще боковой ракурс, с которыми тоже можно и нужно работать.

Нашли что-нибудь для себя новое и полезное?

В издательстве « НЛО » выходит книга известного российского писателя и исследователя детского чтения Марины Аромштам . « Белый верх - темный низ » - это книга-исповедь об этнографии и философии советского детства. Детства отнюдь не такого радостного и веселого, каким оно предстает в фильмах и книгах того времени .

«Мир начался с меня» - вот главное ощущение детства с момента с момента, когда ты себя уже помнишь.

Мама, папа, бабушки, дедушки (присутствующие, отсутствующие) - это все обстоятельства твоей жизни, возникшие вместе с тобой. Можно сто раз повторить: «Они были и до тебя» и что «они тоже были когда-то маленькими». Непонятно, что именно это значит. Ты совершенно не чувствителен к знанию, чтоих жизни «перетекли»в настоящее и вплетены в твою жизнь, и что их прошлое - часть вашего общего настоящего. Что их прошлая жизнь что-то делает и с тобой…

На вопрос «когда ты родился?» тебе в голову не придет ответить: через пятнадцать лет после Второй мировой войны.

Через семь лет после смерти Сталина.

Через год после того, как собачки Белка и Стрелка слетали в космос. (И вернулись обратно! - в отличие от других собачек, отправленных в космос до них. Это значило, что вот-вот наступит очередь человека.И очередь новых ракет, и новых боеголовок…)

Тебе показалось бы странным заниматься такой арифметикой-пусть ты уже и умеешь неплохо считать. Семь лет - это целая жизнь! Тебе самому недавно исполнилось восемь(десять или двенадцать), и все,случившееся «до тебя»,было в «другое время».

На вопрос «когда ты родился?» ты называешь число и месяц- «мое деньрождение». Этот день и есть точка отсчета времени, и окружающие будто бы соглашаются с этим, соглашаются ненадолго признать твою исключительность. И дарят тебе подарки. «Деньрождение» - день исполнения твоих заветных желаний…

Правда, годам к шести ты уже понимаешь, что с желаниями все обстоит не так просто. Что желания могут быть правильными и неправильными.

Тебе говорят: представь, что у тебя есть волшебная палочка. Загадай три желания. И если ты, например, пожелаешь сто порций мороженого, или съесть банку варенья… У Николая Носова были такие рассказы. И в детских радиопередачах какой-нибудь персонаж то и дело желал съесть сто порций мороженого или целую банку варенья. За это его подвергали безжалостному осмеянию. А если он ради этой цели «совершал дурные поступки», то авторы передач наказывали его ангиной, постельным режимом и невозможностью погонять во дворе в футбол - то есть разными литературными способами изолировали от веселого и дружного коллектива и обрекали на мучительное одиночество.

Я, правда, не припомню, чтобы в реальной жизни хоть один нормальный ребенок захотел сто порций мороженого. А губительную страсть к варенью я и вовсе не понимала: мы были «городские», без родственников в деревне, и варенье у нас не варили.

Но разве дело в этом? Истории в детских книжках были «правдоподобными» и с понятным посылом: нельзя желать «просто так», слишком много и для себя.

Я никогда не попадалась в ловушку. Я сразу понимала, что меня хотят испытать. Это была заслуга мамы. Она подготовила меня к подобным испытаниям.

Вот мы с ней идем куда-нибудь в магазин (мне лет семь или восемь), и она говорит:

‒ Я читала такую книжку… Ее написал Чуковский (Макаренко). Он считал, что детям надо все объяснять. С детьми надо разговаривать. Тогда у них развивается речь. Ребенку с развитой речью будет легко учиться.

То есть мама в буквальном смысле «обнажала прием».

А я слушала, слушала про Чуковского и Макаренко! Чуковский собрал смешные детские выражения, и получилась книга «От двух до пяти». (Мама приводила из нее какие-нибудь примеры.) Одно время мама, как и Чуковский, записывала за мной разные выражения. Но у нее было мало времени. А выражений моих могло бы хватить на книгу…

Педагог Макаренко работал с бывшими беспризорниками. Они грабили и воровали, пока к нему не попали, но он всех перевоспитал. И мама рассказывала, как беспризорников приучалик самообслуживанию,и как она ели за столами, покрытыми белыми скатертями…

Мне нравилось думать, что вот:мы с мамой идем, разговариваем, и от этого у меня развивается речь. А это так полезно…

И когда мама говорила: «Давай представим, что у тебя оказалась волшебная палочка…», я всегда радостно соглашалась.

С волшебной палочкой мы «упражнялись» чаще всего. (Иногда мама заменяла волшебную палочку цветиком-семицветиком из сказки про девочку Женю.) И я очень быстро усвоила, что означает «правильно желать вслух». Если ты правильно желаешь вслух, то тебя считают хорошим. А это очень приятно.

Поэтому первое, что я всегда говорила, - «Пусть будет мир во всем мире!»

Мама согласна кивала. То, что это было абсолютно правильное желание, доказывала и вывеска, сияющая над крышейкрасного дома с аркой, на углу Ленинского и Ломоносовского проспектов. Арка вела вглубь квартала «красных домов». В этих домах, объясняла мама, жили ученые и университетские преподаватели. А надпись над крышей сообщала, чем именно они заняты: создают «Атом для мира». Было ясно, что «атом для мира» - это «против войны».

Потом мы с мамой разрабатывали «варианты» и дополняли список: чтобы люди не болели, чтобы никто не умирал. После того как ты пожелал всеобщего благоденствия, можно было «попросить» что-нибудь более частное: чтобы бабушка не болела, чтобы мама и папа никогда не умирали… Такие желания тоже не считались эгоистичными. И я чувствовала, как они нравятся моей маме.

Когда же моя фантазия истощалась, мы просто запевали:

Против беды, против войны

Встанем за наших мальчишек…

Пусть всегда будет солнце!..»

(муз. А. Островского, слова Л. Ошанина) .

Мы с мамой шли и пели…

Пели так часто не только мы с мамой. Все кругом все время пели.

По радио то и дело исполняли какие-то песни. В школе был предмет «пение». В пионерском лагере обязательно проводился конкурс строя и песни. А в школе - чаще без «строя», просто конкурс военной песни. В заводских домах культуры, в районных домах пионеров и тем более в городском Дворце пионеров и школьников были детские хоры. И хоры взрослых тоже были. Например, бабушка Аня, мамина мама, пела в хоре пенсионеров.

Мама не пела в хоре (ее свободное время до моего рождения было потрачено на спектакли самодеятельного студенческоготеатра). Но пела она при первой удобной возможности: песни из кинофильмов, песни времен войны, пионерские песни 30-х годов, песни, которые пели дети на праздниках в детском саду (где она проработала большую часть своей жизни), песни детского хора Всесоюзного радио и Центрального телевидения (почему телевидение называлось «Центральным» ‒ ведь никакого другого не было?), песни Краснознаменного ансамбля Советской Армии имени Александрова.

Мама считала, что существуют песни на все случаи жизни. О чем бы тебя ни спросили, что бы тебе ни сказали, ответить всегда можно песней. Мы с ней иногда так играли ‒ получалось весело. И я усвоила, что можно петь не только «правильно» (то есть не фальшивить), а еще и «с чувством»: поешь и представляешь себе что-то, связанное с сильными переживаниями. Тогда пение делается «выразительным».

Обычно мне было понятно, какое чувство мама «старается передать»:

весело - грустно,

хорошо - плохо.

А здесь вот звучит «юмористическая нотка»...

Но иногда, без особых причин, мама вдруг говорила:

А знаешь, как пели в наше время?

«Нас вы-ы-растил Ста-а-лин на благо наро-о-ду…»

Кроме этой «старой» версии гимна, она еще пела про русского и китайца:

Русский с китайцем братья навек.

Крепнет единство народов и рас!

Плечи расправил простой человек…

Сталин и Мао слушают нас…

Такая бодрая песня в ритме марша. А припев «Сталин и Мао слушают нас» повторялся через каждые три строчки.

Мама всегда начинала вдохновенно и звонко, будто она - солистка детского хора Всесоюзного радио, но до конца не допевала и торопилась с итогом:

Вот как мы тогда пели…

В том, как мама пела про Сталина, было что-то загадочное, какая-то захватывающая тайна.

Хотя в целом принципы мироустройства не вызвали у меня вопросов. Все укладывалось в простую формулу: хорошо - плохо.

Откроем тетрадь в клеточку. Возьмем простой карандаш и линейку. Отсчитаем сверху страницы две клеточки и проведем через нее горизонтальную линию. Это шапка таблицы. Впишем в нее название:

«Надо делать хорошо и не надо плохо!»

(Сл. Вл. Маяковского )

Измерим ширину страницы - 22 см. Разделим 22 см на 2. Отметим точкой отрезок длиной 11 см и проведем через точку вертикальную линию.

В левой колонке пишем хорошее, в правой колонке -плохое.

Много - один. Коллективизм - индивидуализм. Большинство всегда право. Индивидуалист никогда не бывает прав. Он - неправильный человек.

Весело - грустно. Бодрость духа - упаднические настроения. (Мама мне иногда говорила: «Что это за упаднические настроения?») Упаднические настроения никуда не годятся. Они превращают личность в «лишнего человека». О жизни «лишних людей» нам известно из литературных произведений. Быть «лишним» очень плохо. Это значит, что человеку просто нет места в жизни!

Коммунисты - фашисты. Если не коммунист, значит, - не «наш», «фашист».

Белое - черное.

…Белый верх - темный низ…

Когда я вступила в пионеры, у меня появилась пионерская форма - рубашка с погончиками и металлическими пуговицами и синяя юбка, к которой полагался пионерский ремень (на «золотой» пряжке - рельефное изображение костра). Я не очень нравилась себе в форме. Но она и нужна была для другого. Она нужна была для того, чтобы ты стал частью единого целого. Чтобы в нужный момент все слились в одно «тело» - «все как один» - белый верх, темный низ.

В школе говорили: завтра - торжественная линейка, всем приходить в парадной форме: белый верх, темный низ. Пионерская форма фабричного пошива была не у всех: в отличие от школьной формы,она не была «строго обязательной ». Так что некоторые родители позволяли себе на ней экономить. Пионерскую форму заменял «белый верх, темный низ».

Белое - то, что выше пояса. Под белым - пламенное сердце в груди, которое «бьется в такт времени». На белом «алеет» пионерский галстук - символ крови, пролитой «за дело коммунистической партии». И, видимо, той, которой еще суждено пролиться.

Красному очень красиво на белом. Особенно, когда красное - кровь.

А темное - лучше не говорить, что там, за темным, скрывается.

Но скрываться - не значит отсутствовать…

И если ты умеешь «правильно желать вслух»,это не значит, что у тебя нет невысказанных желаний.

Мы с братом ходили за хлебом. (Мне было четыре с хвостиком, ему - чуть больше двух.) Нам выдавали мелочь и сумку-авоську. И мы отправлялись к рынку, где стоял хлебный фургон. Нас всегда пропускали без очереди. И еще смотрели так ласково: маленькие - и одни! И знают, что надо купить! Ай да хозяева, ай, молодцы! Мы забирались по приставным ступенькам в фургон, я отдавала продавщице деньги и говорила: «Дайте, пожалуйста, большую буханку белого и полбуханки черного».

А потом я чуть подросла, и походы за хлебом перестали быть приключением. Теперь я ходила обычно одна и меня уже не пускали без очереди.

Однажды почему-то не привезли белых буханок. Я купила полбуханки черного, и у меня осталось 20 копеек, которые мне дали на белый хлеб.

Дорожка сворачивала к дому за газетным ларьком.

Я всегда проходила мимо этого ларька - и когда шла туда, и когда шла обратно. Но сейчас я не просто возвращалась, выполнив поручение. Я как бы и выполнила его - но выполнила не совсем, хотя вины моей в этом не было. Теперь у меня в кармане лежало 20 копеек. И это все изменило. Вдруг изменилась моя способность видеть. Вот иду я мимо ларька, бросаю короткий взгляд - и вижу какие-то дополнительные подробности, вижу за стеклом какие-то вещи, которые раньше не видела. Я вдруг вижу - четко и ясно, - что кроме газет и журналов, конвертов и марок в ларьке продаются цветные карандаши. В такой красивой коробке.

Не просто красивой - красивейшей. На коробке - лисичка. Рыженькая. В сарафане. Сказочная лисичка с высунутым язычком и милыми хитрыми глазками.

И эта коробка лежит близко-близко к стеклу…

Лисичка меня совершенно заворожила. Я встала перед ларьком, просто застыла на месте, и стала смотреть, почти не мигая. Коробка была приоткрыта. Специально. Чтобы все видели, как красиво уложены карандаши - в два ряда, ослепляя невозможным многообразием цветов. Особенно фантастическими были белый и розовый. Розовый ‒ представляете? Для чего нужен белый и при каких обстоятельствах можно им рисовать, так и осталось неразрешимой загадкой. Но в тот конкретный момент это было не важно.

Белый, розовый… И остальные. Цвета настоящего счастья. Я представила, как я рисую…

Вообще-то, я рисовала плохо. Редко и очень «обычно»: домики с треугольными крышами (в середине окошко, труба справа, колечками - дым). Рядом - дерево (веточки должны «куститься»). Иногда - принцесс в пышных юбках до пят, на голове - пружинки кудрей и корона с «фатой». (Так рисовали все девочки.)

Но, может, я рисовала плохо именно потому, что у меня никогда не было таких замечательных карандашей?

А если бы у меня оказалась коробка с лисичкой… Она стоит 17 копеек…

Тут у меня перед внутренним взором пронеслась вся прошедшая жизнь... Рука дернулась - будто чужая - и протянула в окошко две монетки по десять копеек…

И вот у меня в авоське лежит полбуханки черного, а другой рукой я прижимаю к груди коробку с карандашами.

Мое движение страшно замедлилось. Коробка с лисичкой не принесла мне счастья. Она как будто бы не признавала во мне свою хозяйку. А у меня в голове со скрипом прокручивалась какая-то заезженная пластинка, и незнакомый голос с разными интонациями произносил:

«Мамочка, хлеба не было. Но зато, посмотри, какие прекрасные карандаши. Я решила, что ты не будешь ругаться».

«Мамочка, хлеба не было. Я не успела спросить разрешения. Но это такие хорошие карандаши».

«Мамочка, ты не будешь ругаться? Хлеба не было, были карандаши. И мне так захотелось…»

Последнее, ощущала я всеми фибрами своей души, вообще никуда не годилось: «мне захотелось»!

Мама открыла дверь. Я не помню, что я сказала.Может - и ничего. Мама только взглянула - и, не дав мне раздеться, приказала холодно и отчужденно: «Сейчас же неси назад».

Это было ужасно.

Не то было ужасно, что мне не придется порисовать розовым карандашом. С этой мыслью я смирилась мгновенно. Но ведь надо идти к той же самой тетеньке, продавщице в ларьке! Надо будет что-то ей говорить. Объяснять (объяснять!), что я совершила нечто запретное. Она думала, я действительно покупаю. А я просто взяла и украла 17 копеек… А вдруг она не возьмет? А вдруг она?..

…Я не помню, как добрела до ларька. Прелесть лисички совершенно померкла. Я уже не могла понять, что в ней было такого… Я протянула коробку в окошко и выдавила из себя: «Извините,возьмите, пожалуйста, мне мама не разрешила…» До сих пор удивляюсь, как эти «извините-возьмите» не застряли у меня в горле. И как это я, протянув в окошко коробку с карандашами, от стыда не упала замертво?

И тогда меня, бездыханную, куда‑нибудь понесли бы… И тогда мне бы все простилось…

Продавщица поморщилась - и с некоторой брезгливостью взяла у меня коробку.

И вернула семнадцать копеек…

Через день я снова пошла за хлебом. Теперь мой путь осложнился: нужно было как можно скорее проскочить мимо газетного ларька. Я боялась, что продавщица меня заметит. И узнает ‒ и мне придется выносить ее взгляд…

Но каждый раз краем глаза я все-таки замечала: «Лисичка» еще продается…

Хорошо, что хлебный фургон перестал приезжать. Скоро недалеко, в недавно построенном большом доме открылась новая булочная.

А я ведь знала, что с этими карандашами все так и будет!

Мама не только заботилась о развитии моей речи. Она еще мне объясняла, почему «так не надо делать». Запрещает что-нибудь - и всегда объясняет, почему запрещает. Ребенок, по мнению мамы, «должен все понимать», а не «слушаться из-под палки».

Вот не хочу я, трехлетняя, уходить с прогулки домой и устраиваю рев. Так и кричу на весь двор: «Не хочу-у-у домой!»

(Еще бы я хотела домой! Мы тогда жили в трехкомнатной коммунальной квартире. В одной комнате - мы (четверо взрослых и двое детей). В соседских комнатах - по семье, четыре и два человека. Из комнаты мне выходить не разрешали - а то можно и с Требуковым столкнуться. Фамилию «Требуков» произносили по-разному. Мама - со страхом, папа - с плохо скрываемым гневом.

Требукова я видела пару раз. Один раз - издалека. А второй раз вблизи. Он был огромным, до самого потолка. Во второй раз, хотя мы и оказались рядом, я его толком разглядеть не успела. Я вдруг лишилась точки опоры, и шею сдавило так, что в глазах потемнело: это Требуков поднял меня за шиворот. Когда ноги мои снова коснулись пола, я обнаружила, что стою, уткнувшись носом в закрытую дверь. А Требуков глухо цедит сквозь зыбы: ваш жжжиии… (тут было неразборчиво ) мешается под ногами. Уберите ее отсюда». Мне тогда было три года.)

В общем, я любила гулять, и когда меня уводили со двора обратно домой, устраивала рев.

Но на маму мой рев никакого впечатления не производит. Она говорит даже тише обычного:

Мариночка, плачь - не плачь, слезами делу не поможешь. Домой все равно идти придется.

Принцип «все надо объяснять», утверждала мама с нескрываемым торжеством, в моем случае действовал просто великолепно. Чуть ли не с первого раза. На второй день я уже просто всхлипывала. А на третий сама говорила:

Плачь - не плачь, слезами не поможешь… - утирала слезы и брела к подъезду.

Так что мама мне все объясняла. По крайней мере, ей казалось, что она все объясняет.

На кнопку дверного звонка нашей новой квартиры мы по привычке нажимали два раза. Так звонили еще в коммунальной квартире: к тете Шуре - один звонок, к Требуковым - три, а к нам - два. Теперь мы жили в «отдельной квартире» (отдельной от соседей), и было понятно: кто бы ни позвонил, это именно к нам. Но два звонка - коротких и с небольшим интервалом между нажатиями кнопки - означали, что звонит кто-то свой. А если звонят по-другому, значит, за дверью - чужой.

В этот раз звонил кто-то чужой - уверенно и настойчиво. Мама спросила:

Что-то ей там ответили. Она сначала застыла, потом открыла дверь «на цепочку», выглянула в щелку, снова прикрыла дверь и стала бороться с цепочкой. Дверная цепочка была несложным приспособлением. И обычно проблем с ней не возникало. А здесь она вдруг перестала слушаться. И мама в борьбе с ней покрылась потом. Тому, кто стоял снаружи, пришлось еще раз позвонить. Наконец мама справилась с дверью. Вошел какой-то уверенный в себе человек и попросил разрешения воспользоваться телефоном.

Мама молча кивнула.

Человек набрал номер, что-то быстро сказал (я услышала слово «наряд»), положил трубку и повернулся к маме:

Спасибо вам за содействие. Мы проводим на рынке облаву. Вы очень нам помогли.

Мама, двигаясь, как деревянная, заперла за ним дверь, повернулась, сделала шаг в сторону комнаты - и застыла на месте.

Это она мне сказала? Я принесла ей стул. Мама неловко села - как будто не понимала, что происходит вокруг. Еще хорошо,что я принесла ей именно стул, со спинкой. А если бы табуретку? У нас были трехногие табуретки…

И водички, Мариночка...

Я принесла ей воды - в темно-зеленой эмалированной кружке. (Дома мы пили их таких кружек. У каждого - своя кружка. Эта была моей.)

Мама даже не поднесла кружку ко рту - просто сидела и держала ее в руках.

Странно так было. Будто мы с ней оказались в каком-то театре. Она - «главная героиня», а я вижу себя «в двух планах» - и «на сцене», и «в зале». Одна стоит рядом с маминым стулом, а другая смотрит на все и ждет, что будет дальше.

У него была красная книжечка… Они всегда показывали такую красную книжечку…

В «ее время» был «культличности» Сталина, рассказала мне потом мама.

Тогда людей арестовывали неизвестно за что, за какие-то мелочи. Достаточно было сказать: у Сталина тоже могли быть ошибки, - и тебя арестуют. И когда приходили кого-нибудь арестовывать, то показывали «такую красную книжечку»…

Тут мама делала паузу -будто она сбилась с мысли. Но эту мысль - неприятную - тут же вытесняла другая. Новая мысль выглядела спасительной, и у мамы светлело лицо:

А знаешь, что было написано на танках во время войны? «За Родину! За Сталина!» С именем Сталина люди бросались в бой!А в песне, знаешь, как пели?

И мама, взбодрившись, тут же запевала, как будто была солисткой хора Центрального радио и телевидения:

Артиллеристы, Сталин дал приказ!

Артиллеристы, зовет Отчизна нас!

И сотни тысяч батарей

За слезы наших матерей…

Когда Сталин умер, люди на улицах плакали. И на работе, и дома. (Мой папа тоже плакал, он сам рассказал об этом маме.) А мама, хотя и не плакала, но ходила на похороны Сталина. Она пошла вместе с подругой, потихоньку от бабушки. Возникла ужасная давка, и их чуть не раздавили. Бабушка, мамина мама, страшно потом ругалась: зачем мама туда пошла? Некоторых-то действительно на смерть задавили…

Потом к власти пришел Хрущев, который сажал кукурузу. Состоялся ХХ съезд партии(понятно, что коммунистической: в «наше с мамой» время не было других партий) На нем «развенчали культличности»…

На лице мамы опять отражались невнятные чувства…

С тех пор в тексте гимна (муз. А. Александрова, сл. С. Михалкова) больше не было его имени.

Про артиллеристов (муз. Т. Хренникова, сл. В. Гусева) теперь пели так: «Артиллеристы, точный дан приказ».

А песню, где «Сталин и Мао слушали нас»(муз. В. Мурадели, сл. М. Вершинина) , вообще не вспоминали.

В программе «Время» сообщали об «осложнениях на советско-китайской границе». И показывали, как вдоль границы, повернувшись спиной к Китаю (к «Китаю», а не к ««Китайской народной республике»), цепью стоят советские пограничники и держатся за руки, как в хороводе. А за их спинами колышется густая человеческая масса. Из этой массы все время высовывались руки и толкали пограничников в спину. Казалось, китайцы вот-вот прорвут «хороводную» цепь…

… Так что я знала прекрасно, что будет с этими карандашами! Мама же мне объясняла: надожить экономно, рассчитывать все до копейки. Карандаши не были «предметом первой необходимости».

Как экономить, маму учила бабушка Вера, папина мама. Она умерла, когда мне исполнилось два. Наука бабушки Веры далась маме не без труда. Считалась, что мама пришла из семьи, где цену деньгам не знали. Только мама могла с первой своей учительской зарплаты взять и купить килограмм апельсинов и два спортивных костюма - себе и папе. И бабушка Вера целый вечер проплакала…И это было не раз. Мама тоже плакала…

Но после бабушкиной смерти мама стала верной хранительницей бабушкиных заветов.

Большая буханка белого хлеба стоила 20 копеек, но правильно было бы называть его серым. Были еще белые батоны по 13 копеек. 20 больше 13. Но батон дороже буханки - он меньше, белее и мягче. Значит, вкуснее, и значит, его быстрее съедят. Это неэкономно.

Правда, похоже на задачку повышенной сложности? Тут недостаточно знать правила арифметики.

Неэкономно срезать горбушки с обеих сторон буханки: незащищенный коркой, хлеб гораздо быстрее сохнет. Так что горбушку срезаем только с одной стороны.

Неэкономно есть жареную курицу. Курицу надо варить. Тогда получаем и первое, и второе. Но и куриный бульон не едим. (Куриный бульон полагается только больным.) На бульоне (чаще - мясном, мясо дешевле курицы) обязательно варим суп. Для супа не нужен концентрированный бульон. Наливаешь больше воды - получаешь больше еды. А чтобы возникло ощущение сытости, суп едим обязательно с хлебом.

…Всё едим с хлебом - макароны, картошку, кашу: без хлеба еды не бывает.

Двоюродная сестра папы пережила блокаду. Папа произносил: «Тетя Флора - блокадница» - как если бы он говорил: «Тетя Флора - святая».И время от времени кто-то из взрослых обязательно говорил: ленинградцам во время блокады в день выдавали 125 граммов хлеба. Это кусочек размером с ладошку маленького ребенка. За этими граммами часами стояли в очереди…

Я очень сочувствовала ленинградцам. Но я не любила «есть с хлебом».

Пока ты несешь хлеб домой, тебе так и хочется вонзить зубы в теплую мякоть (это, естественно, категорически запрещалось. И вообще, нельзя есть на улице. Ты ешь - а все смотрят…) А дома хлеб терял всякую привлекательность.

Мама могла иногда сказать: ну ладно, это - мучное, и это - мучное.

Но с бабушкой, маминой мамой, это не проходило. Бабушка - мамина мама жила отдельно от нас. А когда приезжала, то всегда садилась смотреть, как мы с братом едим. Не есть с нами садилась, а именно смотреть: как двигаются ложки, сколько мы набираем супа. И главное- что там с хлебом:

Ты почему ешь без хлеба? Что значит «не хочешь хлеб»? А ну сейчас же кусай! Кусай по-настоящему!

Тут я теряла способность сочувствовать ленинградцам. Я даже думала: 125 граммов - это, вообще-то, такой нормальный кусок. Вот сейчас он как раз и встанет у меня поперек горла. А бабушка, видимо, не разделяла маминых представлений о том, что детям следует объяснять требования и запреты. Требование есть с хлебом казалось ей безусловным, и она даже не старалась сдерживать возмущение:

Нет, вы взгляните ‒ она (он) и не думает кусать хлеб!.. Ты что, хочешь с голоду умереть?

А если к бабушкиному приезду в доме заканчивался черный хлеб (мамины отговорки вроде «Я как раз собиралась послать Маринку за хлебом» положения не спасали), бабушка чувствовала, что оказалась на месте преступления.

У нее нет черного хлеба! - взывала бабушка к неведомому свидетелю, находившемуся где-то под потолком. - Она морит своих детей голодом!..

Мать‑убийца! - кричала она на маму так, что мы с братом могли подавиться. Крик почти срывался на визг…

Потом бабушка неожиданно замолкала, уходила в комнату и, некрасиво обмякнув, усаживалась на диван. И сидела, бессильная, уставившись в одну точку.

Бледная мама, не глядя на нас, приказывала:

Ешьте! Всё, что дают… Всё до последней ложки…

И, отвернувшись, шептала:

Нервнобольная…

Ты не думай, Мариночка: бабушка вовсе не злая. У нее просто расшатанные нервы. В следующий раз мы все сделаем, чтобы она не расстраивалась. Нужно просто с ней во всем соглашаться...

Нужно, чтобы к приезду бабушки у насбыл хлеб - белый и черный. И чтобы капуста была. (Мама варила щи.) А как только откроется дверь и бабушка войдет, нужно сразу бежать в прихожую и бабушку обнять. Руки должны быть чистыми, одежда должна быть чистой. Не забыть про чистый носовой платочек. Мы постараемся сделать так, чтобы у бабушки было хорошее настроение…

Ничего не помогало.

А ну-ка не улыбайся, - говорила мне бабушка. - У тебя от этого глаза как щелки становятся. И на щеках вот так… (Она показывала руками.) …некрасивые складки.

Бабушка словно затем и приезжала, чтобы дать волю «нервам». Чтобы сильно расстроиться, чтобы ее накрыло отрицательными эмоциями и сотрясло до основания. А потом она вернется домой - усталая, опустошенная и три недели, а то и месяц будет жить совершенно одна. Ну разве что пару раз сходит на партсобрание…

«Береги свои нервы! - советовала мне мама (когда бабушки не было рядом). - Все болезни - на нервной почве».

У бабушки были гипертония и диабет. Но больше всего она почему-то боялась глаукомы. Одно слово «глаукома» вызывало в ней содрогание, и она сразу торопилась закапать себе в глаза.

В этот момент я испытывала чувство сдержанного превосходства: надо же - так бояться какой-то там «глаукомы»!

Собственно, я и не знала, что это такое…

От редакции. Марина Аромштам - писатель, журналист, педагог, главный редактор сайта о проблемах детского чтения «Папмамбук». Лауреат премии «Заветная мечта», финалист премии «Ясная поляна».

В мой мир

Белый верх и черный низ - это классика, не выходящая из моды. В этом сочетании есть строгая утонченность и элегантность. И оба цвета - черный и белый - базовые.

Черный подчеркивает индивидуальность своего «носителя», и в то же самое время позволяет спрятаться от излишнего внимания.

Белый - цвет чистоты и невинности, олицетворение совершенства и аристократизма. Вещи белого и черного цветов обязательно должны быть в гардеробе!

В черно-белых тонах можно подобрать и бюджетные вечерние платья, и строгий офисный гардероб, и спортивную форму. Универсальное решение!

На контрасте

В современной моде огромное разнообразие вариантов, где грамотно сочетается черный и белый. Это может быть принт полосками, клетками, ромбиками, колечками, горошком, «гусиная лапка». Могут быть отдельные предметы черного и белого цвета: белая блузка, черная юбка (брюки). Есть и другие варианты контрастного сочетания, например, когда черное платье украшено белой декоративной отделкой или наоборот.

На женщинах с пышными формами великолепно будет смотреться мелкий принт - белое на черном или черное на белом. В последнем случае рисунок должен достаточно плотно заполнять поверхность ткани.

А вы знали, что черный имеет оттенки? Да, да, не удивляйтесь! Разница фактур тканей в случае составления черно-белого ансамбля играет ключевое значение. Дело в том, что на разнообразных материалах черный цвет смотрится по-разному, приобретая то глубокий, то сизый, то серебристый или даже синий оттенок. Черная шелковая ткань выглядит совсем иначе, чем черный эластан, трикотаж или кожа. Это надо иметь в виду при создании черно-белых образов.

Как экспериментировать?

Черная юбка, белая рубашка, черное пальто, белые брюки, черные туфли и белоснежные украшения - это вещи на все времена и вне переменчивых тенденций, но это вовсе не все, на что способен черно-белый дуэт. Каждый сезон дизайнеры показывают нам новые необычные образы с участием только лишь монохромных красок, и мы не перестаем убеждаться: с черным и белым цветом можно экспериментировать бесконечно. Причем как с одеждой, так и с аксессуарами.

Наденьте белую блузку с высоким воротником и блестящую party-юбку - решение не новое, но по-настоящему удачное, ведь на контрасте эти вещи дают отличный эффект.

Горошек и клетка

Вечным принтом на все времена остается горошек и черно-белая клетка. Любые черно-белые версии популярных принтов - это всегда классика. И именно в рисунках эти два базовых цвета ярко демонстрируют свое бессменное качество - делать любую вещь элегантнее. Представьте себе платье в горошек красного цвета - это же имитация домашнего халата, а не самодостаточный стильный наряд!

Не забывайте, что в искусстве фотографии черный и белый цвета выстраивают ошеломительные эффекты с игрой света и тени. Так и в моде хитрый трюк с визуальным моделированием фигуры, который так обожали дизайнеры в начале нулевых, лучше всего выходит именно с черно-белой гаммой. Контрастное сочетание цветов всегда привлекает внимание, а белое и черное особенно.

Еще раз повторю, что белый верх и темный низ - это азбука хорошего вкуса. В том числе поэтому подобное сочетание используется в униформах служащих в самых разных странах.

Я обычный частнопрактикующий юрист. Большую часть рабочего времени я ношу классический мужской деловой костюм: пиджак и брюки. Я люблю очень чёрные костюмы и очень белые рубашки. Галстук надеваю редко, по настроению. Меня изрядно задолбали продавцы деловых костюмов.

Купить костюм чёрного цвета из однотонной ткани - это целый квест. Таких костюмов в продаже нет. Есть какие угодно: серые, зелёные, коричневые, красные с чёрным отливом, синие с зелёным, серые с голубым, фисташковые с манговым, сливочные с шоколадным, персиковые с ананасным. Фактура ткани поражает воображение не меньше, чем цвета. Ткань бывает в крапинку, в полосочку, в клеточку, в ромбик, в кружочек, в треугольничек, в завитушечки и во что угодно.

Больше всего радует реакция продавцов. Когда просишь в магазине костюм чёрного цвета из однотонной ткани, глаза «менеджеров торгового зала» распахиваются до размеров зеркала в примерочной. В зависимости от воспитанности продавцов мне либо мягко намекают, либо в лоб режут правду-матку: чёрные костюмы из однотонной ткани сейчас не носят даже распоследние отсталые колхозники-ретрограды. Это, видите ли, не модно. А все носят вот это разноцветное нечто, которое тут висит и продаётся. Взгляд продавщиц при этом выражает целую гамму чувств: недоумение, жалость, сочувствие, презрение, превосходство.

Вопрос о «модно - не модно» мы благоразумно опустим. Откровенно признаюсь: не имею никакого понятия о том, что и где модно. Даже не буду спрашивать, откуда и какое понятие о моде может имеет среднестатистическая дама, работающая продавцом в магазине одежды в довольно провинциальном городе, одетая в китайский ширпотреб, с напрочь убитыми волосами и накрашенным под матрёшку лицом. Мне на всё это наплевать. Я просто хочу чёрный костюм.

Должен отметить, я не какой-то там костюмный ортодокс. Хорошо, когда есть выбор. Хорошо, когда много фасонов и расцветок. Кому нравятся все эти странные цветные вещи, по какому-то недоразумению пошитые в виде костюмов, - пусть носят на здоровье. Но я хочу чёрный. Если у вас ультрамодный магазин, просто скажите, что чёрных нет. Не нужно мне читать лекции о моде, а потом упорно пытаться впарить нечто серо-коричнево-блестящее, именуемое на ценнике костюмом по какому-то явному недоразумению.

Ура, квест пройден! В пятом-шестом по счёту магазине обнаруживается нечто, что можно с высокой степенью достоверности считать чёрным костюмом из почти однотонной ткани. Размер мой, рост мой, фасон мой. Берём!

Через два месяца ткань начинает вытираться, швы ползут, пуговицы отваливаются, подкладка и карманы рвутся.

Я не сплю в костюме и не играю в нём в баскетбол. Ношу, чередуя с другим. Пиджаки протираются на левом плече и на груди с левой стороны из-за ремня безопасности, воротник и лацканы пиджаков портит пальто. Брюки протираются именно там, где вы и подумали, а также в районе карманов - есть у меня привычка руки в карманах держать. Два месяца - и иди за новым костюмом.

Я неплохо зарабатываю и не рассчитываю на то, что один костюм будет служить мне пять лет подряд. Но платить по 300–400 евро за то, что стыдно одевать через два месяца, я считаю перебором.

Классическое сочетание цветов в одежде некоторым кажется надоевшим и заурядным. Наш модный эксперт, модельер Вячеслав Зайцев с этим не согласен и рассказывает, как сделать классику нескучной.

Белый верх и черный низ - это классика, не выходящая из моды. В этом сочетании есть строгая утонченность и элегантность. И оба цвета - черный и белый - базовые. Черный подчеркивает индивидуальность своего «носителя», и в то же самое время позволяет спрятаться от излишнего внимания. Белый - цвет чистоты и невинности, олицетворение совершенства и аристократизма. Вещи белого и черного цветов обязательно должны быть в гардеробе! В черно-белых тонах можно подобрать и бюджетные вечерние платья, и строгий офисный гардероб, и спортивную форму. Универсальное решение!

На контрасте

В современной моде огромное разнообразие вариантов, где грамотно сочетается черный и белый. Это может быть принт полосками, клетками, ромбиками, колечками, горошком, «гусиная лапка». Могут быть отдельные предметы черного и белого цвета: белая блузка, черная юбка (брюки). Есть и другие варианты контрастного сочетания, например, когда черное платье украшено белой декоративной отделкой или наоборот.

На женщинах с пышными формами великолепно будет смотреться мелкий принт - белое на черном или черное на белом. В последнем случае рисунок должен достаточно плотно заполнять поверхность ткани.

А вы знали, что черный имеет оттенки? Да, да, не удивляйтесь! Разница фактур тканей в случае составления черно-белого ансамбля играет ключевое значение. Дело в том, что на разнообразных материалах черный цвет смотрится по-разному, приобретая то глубокий, то сизый, то серебристый или даже синий оттенок. Черная шелковая ткань выглядит совсем иначе, чем черный эластан, трикотаж или кожа. Это надо иметь в виду при создании черно-белых образов.

Как экспериментировать?

Черная юбка, белая рубашка, черное пальто, белые брюки, черные туфли и белоснежные украшения - это вещи на все времена и вне переменчивых тенденций, но это вовсе не все, на что способен черно-белый дуэт. Каждый сезон дизайнеры показывают нам новые необычные образы с участием только лишь монохромных красок, и мы не перестаем убеждаться: с черным и белым цветом можно экспериментировать бесконечно. Причем как с одеждой, так и с аксессуарами.

Наденьте белую блузку с высоким воротником и блестящую party-юбку - решение не новое, но по-настоящему удачное, ведь на контрасте эти вещи дают отличный эффект.

Горошек и клетка

Вечным принтом на все времена остается горошек и черно-белая клетка. Любые черно-белые версии популярных принтов - это всегда классика. И именно в рисунках эти два базовых цвета ярко демонстрируют свое бессменное качество - делать любую вещь элегантнее. Представьте себе платье в горошек красного цвета - это же имитация домашнего халата, а не самодостаточный стильный наряд!

Не забывайте, что в искусстве фотографии черный и белый цвета выстраивают ошеломительные эффекты с игрой света и тени. Так и в моде хитрый трюк с визуальным моделированием фигуры, который так обожали дизайнеры в начале нулевых, лучше всего выходит именно с черно-белой гаммой. Контрастное сочетание цветов всегда привлекает внимание, а белое и черное особенно. Еще раз повторю, что белый верх и темный низ - это азбука хорошего вкуса. В том числе поэтому подобное сочетание используется в униформах служащих в самых разных странах.