Что говорим ничто по сравнению. То, что мы говорим, ничто, по сравнению с тем, что мы чувствуем
© Лев Николаевич Толстой
1 год назад
То, что мы говорим, ничто, по сравнению с тем, что мы чувствуем.
Лев Николаевич Толстой
То, что мы говорим, ничто, по сравнению с тем, что мы чувствуем.
Лев Николаевич Толстой
То, что мы говорим, ничто, по сравнению с тем, что мы чувствуем. Лев Николаевич Толстой
То, что мы говорим, ничто, по сравнению с тем, что мы чувствуем.
Лев Николаевич Толстой
То, что мы говорим, ничто, по сравнению с тем, что мы чувствуем. Лев Толстой
То, что мы говорим, ничто, по сравнению с тем, что мы чувствуем. Л.Н. Толстой
То, что мы говорим, ничто, по сравнению с тем, что мы чувствуем. © Л. Толстой
Человек подобен дроби: в знаменателе - то, что он о себе думает, в числителе - то, что он есть на самом деле. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь.
Лев Николаевич Толстой
Чем больше человек доволен собой, тем меньше в нем того, чем можно быть довольным.
Лев Николаевич Толстой
Лев Толстой
Чем больше любишь человека, тем меньше чувствуешь свое отделение от него. Кажется, что он - то же, что я, а я - то же, что он.
Лев Толстой
Когда тебя предали - это все равно, что руки сломали… Простить можно, но вот обнять уже НИКОГДА не получится… Лев Николаевич Толстой
Лев Николаевич Толстой
Когда тебя предали - это все равно, что руки сломали… Простить можно, но вот обнять уже НИКОГДА не получится… © Лев Николаевич Толстой
Когда тебя предали - это все равно, что руки сломали.Простить можно, но вот обнять уже никогда не получится.
Лев Николаевич Толстой
Есть такие минуты, когда мужчина говорит женщине больше того, что ей следует знать о нем. Он сказал - и забыл, а она помнит.
Лев Николаевич Толстой
Есть такие минуты, когда мужчина говорит женщине больше того, что ей следует знать о нем. Он сказал - и забыл, а она помнит. Лев Николаевич Толстой
Есть такие минуты, когда мужчина говорит женщине больше того, что ей следует знать о нем. Он сказал - и забыл, а она помнит. Лев Николаевич Толстой.
Нам всегда кажется, что нас любят за то, что мы хороши. А не догадываемся, что любят нас оттого, что хороши те кто нас любит! © Лев Николаевич Толстой
Лев Николаевич Толстой
Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь.
Лев Николаевич Толстой
POV Анна
Я отстранилась от парня, и вышла из помещения. - Ань, Ань, - звал меня Егор. Это благо, что нас никто не видел! А то бы ещё женихом и невестой дразнили. Я шла быстрой походкой к своему дому. - Забудь это! Тебе это кажется! - говорила я сама себе. Но эти замечательные и приятные воспоминания о тех трёх секундах не давили мне спокойно думать.
Вхожу в аудиторию. Так, Маши нет, ибо сегодня три пары по английскому, который сейчас будет. Вижу Вадима. - Эй, Вадим! - он замечает меня и улыбается. Подхожу к нему, - Привет. - Привет, Аня. - здоровается хоккеист. Я сажусь рядом с ним. - Готов к первой паре? - интересуется Воронцова. Назаров отрицательно машет головой. Ясно всё с тобой, парень. В кабинет заходит Ксения Васильевна. Все встают. – Садитесь! - говорит она, - Надеюсь, что вы готовились к предстоящим парам. Иначе… - дальше я не слушала, потому, что начала играть в игры на телефоне с Вадимом. Хм, странная женщина - я минут 5 держу мобильник в руках, а она ещё не вынесла мне мозг. Ксюша, ты меня поражаешь. - Ах ты ж! - восклицаю я, - Не честно! Я только отвернулась, а ты мне шайбу забросил, - возмутилась Анна. - Хе-хе, надо было раньше одумываться! - произнес Назар. Аня стукнула его по плечу, и надула губки, мол, смотрите на меня, я обиделась!
Ну, Вадим! - ныла я, - Вадим! - Назаров цокнул языком. - Что? - спросил парень. - Ты забросил мне уже целых 8 шайб, а я только 3. - Ну, думаешь, что я только вчера начал играть в хоккей, да? - Всё, я обиделась! - я отвернулась от него. - Ладно, так уж и быть! Аня, на, пока я добрый, забрось мне одну, - сказал хоккеист. - Ты прощен. - девушка провела по экрану сенсорного телефона, и попала прямо по воротам. - Аплодисменты Кисляка в студию, - хмыкнул Назар. - Так, Назаров, Воронцова! Это что ещё за игры, во время второй пары? Немедленно убрали телефоны. Живо! - прикрикнула педагог. - Хорошо, Ксения Васильевна, - сказала я. Когда женщина отвернулась, мы достали из-под парт телефоны, и продолжили играть. Затем, начали прикалываться над преподавателями университета. - Вадим, Анна, я прекрасно слышу вас с последней парты. Прошу, покиньте помещение, - менее спокойно приказала преподавательница. - Ну, Ксения Васильевна! - начала свою шарманку Воронцова. - Я же по-нормальному попросила. - Ну, Ксюша! - Вадим встал из-за парты, и начал приближаться к выходу, как и я. - Вам мало не покажется! Как вы вообще со своим педагогом говорите? - разозлилась Чернова. - Ну, Ксю-ю-ю-ю! - протянула я и мигом закрыла дверь в аудиторию. «Что за молодёжь пошла, а?» - сказали бы бабушки из моего дома.
Иду по «Витязю». Прохожу мимо черлидеров. Они как раз закончили свою репетицию на маленький перерыв. Ко мне вприпрыжку скачет капитан команды - Марина, кажется. Если я не ошибаюсь. - О, Анька, привет! - наигранно говорит девушка, будто мы с ней давние подруги. - Привет, Марина, - отвечаю я. - Слушай, у меня к тебе есть важное дельце. - шепнула она мне на ухо. - Говори! - Нет, не здесь. Пошли к раздевалкам, - сказала Касаткина. Анна пожала плечами и последовала за черлидером. - Ну и что ты хотела? - спрашивает Воронцова. Касаткина бьет меня в губу. - Значит так, швабра, ещё раз к Щукину подойдёшь, я не знаю, что с тобой сделаю! Ты думаешь, что мне неизвестно про ваш поцелуй в спорт-баре? - говорит Марина своим настоящим, язвительным голосом. - А ты-то откуда знаешь? И тем более, у твоего, так называемого Щукина, на лбу не написано, «Made by Marina». - прошипела я сквозь зубы, из-за боли. Марина ухмыльнулась. - Поговори мне тут ещё! Ха, сначала надо-было проверять, есть ли там мои подруги, или нет! Ну, Анечка, в общем, ты всё поняла. Удачи! - сказала Касаткина и ушла в свою сторону. - Вот сука, ещё кольцом своим зарядила по полной программе! Нет бы снять, если людей бьёшь! - крикнула я ей вслед. Так, Воронцова, ты что, теряешься? Ты же никогда никому не поддавалась! Не играла по их правилам! И к тому же, ты - будущий врач! Иди и обработай свою рану сама! Вот так! А то, нюни распустила, видите-ли.
Умываюсь холодной водой. Из-за того, что волосы «приклеились» ко рту, на них попала кровь и всё размазалось. Обрабатываю губу, завязываю волосы в пучок и надеваю халат. Поправляю язычок моих конверсов, и подожду к бортику. ВасГен уже там. - О, Аня! Здравствуй, - сказал мужчина. - Здравствуйте, Василий Геннадиевич. Дальше врач ничего не сказал, а начал внимательно смотреть на мою губу. - Это ты где так? - спрашивает он. - Что? Сильно заметно? - удивляюсь я. Василий Геннадиевич кивнул. - Ой, да это, просто… - чёрт, надо как-нибудь выкрутится! Не рассказывать же мне свою версию «Аня-путешественница», - булочку ела, и своим кольцом сильно по губе ударила! - Угу, конечно. Дорогая, а ты не заметила, что колец ты сроду не носила! Заметил. Блин.
Слушай, Анька, тут квартиру сдают. Ай да со мной вместе жить! - предложила Маша. - Ну, не знаю. Я к маме с такими вот вопросами ни разу не заикалась. Жигалова цокнула языком. - Ой, Воронцова! А ты разве не помнишь, как тебе исполнится 18 лет, то ты сможешь свободно жить! Кстати, не мои слова - тёти Ольги, - подруга съела одну кукурузную палочку. Хм, разве моя мама так говорила? - О"кей, уговорила, спрошу! - отвечает Анна. Достаю телефон и набираю знакомый номер. - Алло, - говорит мать. - Алло, мама, привет! Слушай, у меня к тебе такой вопрос - мне ж скоро 18 исполнится, поэтому, я хочу снять с Машей квартиру и жить там, - сказала я. - Ну, ладно. Знаешь, милая, раньше я бы категорически отказалась от этого предложения, но, так как ты у меня уже взрослая, то можно! Тем более, у тебя скоро 18-тилетие. - Спасибо, мамочка! - а рассказывать про вчерашний переполох в универе не буду! Мало ли, - Всё, давай, целую. - Пока. - мама отключилась. - Ну-у-у? - протянула Машка. - Да! - Ура!
Иногда то, что мы знаем, бессильно против того, что мы чувствуем....!
То, что позади нас, и то, что впереди нас значит так мало по сравнению с тем, что внутри нас.
Когда-нибудь ты поймешь, что внешний блеск - ничто по сравнению с внутренней красотой. Потому что все, что снаружи - это до первого дождя. То, что внутри - горит всегда.
Самый лучший подарок, который дарит нам судьба - это люди, которым мы говорим «спасибо, что ты есть».
Мы - то, что мы думаем. Все, что мы есть, возникает с нашими мыслями. Своими мыслями мы создаем мир.
Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или что земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить доказательство чувством.
"Мне некогда" - постоянно говорим мы. Некогда позвонить, написать, увидеться с тем, кто ждёт, мы вечно заняты, куда-то спешим...
"Хорошо" - отвечает Время и уходит... Часто навсегда...
Сами по себе мы ничего не значим. Не мы важны, а то, что мы храним в себе.
Почему мы закрываем глаза, когда молимся, мечтаем или целуемся? Потому что самые прекрасные вещи в жизни мы не видим, а чувствуем сердцем…