Камень на котором медный всадник стоит. Занимательно о геологии
С постаментом к "Медному всаднику" тоже не всё просто, официальную версию его транспортировки озвучивать не буду, слишком смешно она смотрится со стороны математики. Вспомним начальный вес Гром камня (его так не хотят показывать в википедии), хотя историки заявили вес 1600 тонн. Теперь просто математика, какова плотность гранита? Плотность гранита 2600 кг на кубический метр, а какова плотность древесины? Возьмём корабельную сосну, её плотность 520 килограмм на кубический метр при 15% содержании влаги.. Теперь рассмотрим картинку.
На рисунке размеры камешка 11Х14Х6 (высота*длина*ширина) это грубо. Прикинем вес... выходит 2 402,4 тонны.
В среднем для всех пород дерева предел прочности при сжатии вдоль волокон составляет (с округлением) 450 кГ/см2. Площадь бруса под камнем еле тянет на десяток квадратных метров, плюс ко всему там точечная нагрузка, между брусками шары, значит нагрузка составляет всего несколько квадратных метров. Посчитаем нужный предел прочности. Возьмём вес камня и разделим на контактную площадь, например 10 квадратных метров (хотя реальная контактная площадь намного меньше), и получим прочность 2402,4 кГ/см2. Это если из спичек сложить пирамидку, и поставить сверху двухпудовую гирю, историки говорят должно выдержать, поверим историкам? С транспортировкой по суше разобрались,поговорим о транспортировке камня по воде.
Каково водоизмещение деревянного судна? Это есть в википедии, но математическая модель ещё проще, возьмите лыжи, поместите на них пудовую гирю и отправьте в плавание, Доплывут? В историю с транспортировкой Гром камня трудно поверить ещё и потому, что изначально ни один мало-мальски серьезный корабль физически не мог подойти непосредственно к Петербургу - сел бы на мель в Маркизовой луже, как иронично называли в 19 веке питерское "взморье" болотного типа. А со всякими вражескими лодочками-плоскодонками можно было справиться и на месте. Может быть поэтому и никогда не было никаких крепостных стен у Петербурга, незачем они просто. А историки рисуют такие красочные картинки транспортировки камня по воде. Ни одно торговое судно не могло доставлять товары непосредственно в Петербург, корабли доходили до острова Котлин (Кронштадта), где происходила перегрузка на всякие лодочки и баржи-плашкоуты, которые могли бы пройти до города. Купцы матом крыли, что доставка товаров из каких-нибудь Лондона или Нью-Йорка до Кронштадта стоит столько же, сколько перегрузка и доставка от Кронштадта в Петербург, но вариантов не было. У английских моряков начала 19 века бытовала поговорка: "Путь от Лондона до Кронштадта гораздо короче, чем от Кронштадта до Васильевского острова".
Историческая справка:
Морской канал от Кронштадта до Питера прорыли только в конце 19 века, что стало поворотным событием в истории питерского порта. Открытие в 1885 году Морского канала позволило порту принимать суда с большой осадкой. Открытие судоходства по каналу положило начало работе Петербургского Морского порта на Гутуевском острове.
Картина Александра Карловича Беггрова
"Открытие морского канала в Санкт-Петербурге в 1885 году".
Одного взгляда на Питер с космоса (программа гуглмапс) достаточно для того, чтобы понять весь абсурд транспорировки Гром Камня через Маркизову лужу.
Но нам впаривают эту версию уже третью сотню лет, и знаете, она до сих пор проходит на УРА!!!
Вот вам простая версия: миллионы миллионов подобных "Гром-камню" глыб разбросано почти по всей территории европейской части России. Особенно много их в Карелии. И особенно хорошо они видны с самолета. Валунные поля в нашем полушарии ограничены с юга. Линию ограничения можно провести от города Перми к среднему течению Дона и Днепра, а отсюда, за пределы России, она проходит по Северной Германии и Франции к Бискайскому заливу. На Американском континенте под покровом льда была некогда вся Канада и значительная часть США. Ледниковые языки спускались и до Флориды. И Гром камень лежал, как и те, которые впоследствии были расколоты на строительный материал. Гром камень - валун. Его, как и другие валуны передвинул гигантский ледник, некогда покрывавший огромные пространства. В Карелии валунные поля чередуются с озерами, вытянутыми с северо-запада на юго-восток. В этом направлении и двигался ледник, перекатывая гигантские валуны. Размеры его были таковы, что не только эти, но и другие, еще больших размеров глыбы он перемещал как пушинки.
Иллюстрация из 11-го свитка «Канкай ибун». Памятник нарисован японским художником со слов допрошенных моряков, прибитых кораблекрушением к берегам России и через много лет возвращённых в Японию российским посольством во главе с Н. П. Резановым.
В целом символику памятника можно было бы прочитать так: На гребне волны воин-освободитель побеждает Змея (низкие помыслы и действия), но это было не городским событием, и даже не событием страны, это было событием мирового масштаба. В памяти людской оставили лишь незначительные осколки, а само событие решено было сфальсифицировать.
Где-то я такой памятник уже видел
Очень интересна история замеров камня в разное время
Повреждённый памятник сначала имел высоту камня 8,23м., но в 1769г. камень почему-то стал ниже на 2 с лишним метра, а в 1778 усох ещё на 2 метра (возможно начались реставрационные работы), и... с 1882 года (после окончательной доводки) высота его остаётся неизменной 8,20м. Обратим внимание на то, что сам автор Э.Фальконе говорит о высоте 6,10м, а кому как не автору знать точную высоту, или Фальконе был не в курсе реальной высоты памятника?
Грамота Александра Фїлїпповiча Македонского въ своё время была известна многимъ образованнымъ людямъ Планеты, которые её неоднократно упоминали въ своихъ устныхъ высказыванiяхъ и письменныхъ трудахъ. Но более целостный текстъ приведёнъ въ книге: «Исторiографiя початiя имене, славы и разширенiя народа славянского, и ихъ царей и владетелей подъ многими имянами, и со многими царствiями, королевствами, и провинцiами». Собрана изъ многихъ книгъ историческихъ, чрезъ господина Мавроурбина архимандрита Рагужского. СПб. 1722. Именно этотъ текстъ мы и попробуемъ прокомментировать для не спецiалистовъ.
Вацлавомъ Гайкомъ, Iосифомъ Первольфомъ (нашедшимъ копiю на латинскомъ языке);
Маркинымъ Вельскимъ (Хроники всего мира 1551 г.);
упоминанiе объ этой Грамоте есть въ:
Книге Ломоносова Михайло Васильевича (Древняя Россiйская Исторiя);
Документахъ Екатерины Великой (Записки касательно Россiйской исторiи);
Книге святого Дмитрiя Ростовского (Летопись, сказующая въ кратце отъ начала миробытiя до рождества Христова).
Въ энциклопедической литературе Мавро Орбини (хорв. Mavro Orbin, итал. Mauro Orbini) (? — † 1614), родомъ изъ Рагуза, ныне Дубровникъ — хорватскiй историкъ (Дубровницкая республика), родоначальникъ югославянской исторической науки, выразитель идеи единства славянского мира. Но его книга была написана на италiйскомъ (читай - итальянскомъ) языке, что говоритъ о томъ, что онъ итальянецъ изъ сицилiйского города Рагуза и къ славянамъ им?етъ косвенное отношенiе. Да и какая нужда славянину описывать Славянское царство?
Саму книгу: «Исторiографiя початiя имене, славы и разширенiя народа славянского, и их цареи и владетелеи под многими имянами, и со многими царствiями, королевствами, и провинцiами» мы можемъ найти въ Россiйской (Румянцевской, Ленинской) Государственной библiотеке »>
«Мы Але[кс]андръ Фїлїпповiчь, Царь Македонскїй, Государь Монархїи, изобразїтелный начатель державства греческаго, Велїкаго Дїабога сынъ чрезъ натавана возвещенъ обладатель Августовъ, и брахмановъ, и арбоновъ, отъ Восхода Солнечнаго, даже до Запада, отъ Полудни до Севера, благороднои породе славянъ, и ихъ языку, мїлость мире, и здравїе отъ насъ, и отъ нашїхъ наследнїковъ; которые во управленїи света по насе наследствовати будуте. Понеже намъ всегда были есте въ вере правдївы, во оружїи мужественны, и наши проводнїцы, и сїлные ратоборцы, за сїе вамъ даемъ, и сообщаемъ богатодарно, вечно, всю часть земли Северныя, даже до гранїцъ последнїхъ Полудня Iталiйскаго и до горъ Персїдскїхъ, таково, да бы нїкто дерзалъ тамо пребывати, обїтати, или жїтелствовати, разве токмо ваши. А ежели некоторые восхотятъ наседятїся, да будутъ вамъ неволнїки и дети ихъ, да будутъ неволнїки вашїхъ сыновъ.
Дана во граде Новой Але[кс]андрїи, которой основанъ нами на велїкой реке Нїле, въ лето второе надесять нашего Царствованїя предстателствующу намъ велїкому богу Iовїшу Марсу и Плутону, и богїне Мїнерве. Свїдетели сего дела суть высокородный Алцета - нашъ канцлеръ, и протчїе единїнадесять князи, которыхъ по смерти нашей безъ наследiя нашего, Оставляемъ наследнїками нашїми и всея вселенныя.
Сїя грамота жалованная есть едїна отъ древнеїшїхъ, какову нiедїнъ иный народъ вселенныя можетъ показати, во свїдетелство мужества своїхъ предковъ. Не должно вїдетїся странно въ предреченной грамоте, реченїю сему, славона, понеже славоны, и славы знаменуетъ славные, и прослытыя, все едїно суть, якоже речеся выше: градъ же Агрїа, сущїи въ Дакїи, былъ созданъ отъ сїхъ Агрїановъ, бывшїхъ между горъ Ема и Родопы соседныхъ Македонїи.»
А вот теперь, после всего прочтённого, официальная версия Медного всадника.
Модель конной статуи Петра выполнена скульптором Этьеном Фальконе в 1768—1770. Голову Петра лепила его ученица, Мари-Анна Колло. Змею по замыслу Фальконе вылепил Фёдор Гордеев. Отливка статуи осуществлялась под руководством мастера Емельяна Хайлова и была закончена в 1778 году. Архитектурно-планировочные решения и общее руководство осуществлял Ю. М. Фельтен.
Вот ещё одна поправка:
Вся насыщенная драматическими событиями история легендарного Гром камня, который послужил пьедесталом для конной статуи Петра I - всемирно известного "Медного всадника", написана только на основе переписки императрицы Екатерины II, французского философа Д. Дидро и скульптора Э. Фальконе. Нет очевидцев, нет официальных документов, нет... нет... нет... только письма, и красивая сказка, написанная историками по приказу императрицы.
Перевозка Гром-камня в присутствии Екатерины II. Гравюра И.Ф. Шлея с рисунка Ю.М. Фельтена. 1770
Транспортировка Гром-камня остается уникальнейшей операцией последней тысячи лет. Размер камня составляет около 13 м в длину, 8 м в высоту и 6 м в ширину.
Ме́дный вса́дник — памятник Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. Открытие памятника состоялось 7 августа (18 августа) 1782 года. Позднее памятник получил своё название благодаря знаменитой одноимённой поэме А. С. Пушкина, хотя на самом деле изготовлен из бронзы.
Чтобы найти подходящий камень для монумента, в газете «Санкт-Петербургские ведомости» было опубликовано обращение к частным лицам, которые пожелали бы «для постановления… монумента в гору выломать и привезти сюда, в Санкт-Петербург». Подходящий камень был указан казённым крестьянином Семёном Григорьевичем Вишняковым, поставщиком строительного камня в Санкт-Петербург, давно знавшем об этой глыбе и имевшем намерение найти ей применение для собственных нужд, расколов на куски, но не нашедшем для этого нужного инструмента. Об этом он сообщил капитану Ласкари, руководителю поисковых работ в этом проекте.
Путь камня до места погрузки был равен приблизительно 8 верстам, то есть примерно 8,5 километрам.
Началу перевозки камня соответствовала серьёзная подготовка. Были приняты во внимание рекомендации, которые разработал И.И. Бецкой, проведено исследование модели «машины», предлагаемой для перевозки камня. При этом было найдено, что наиболее соответствующей задаче является установка камня на деревянной платформе, перекатываемой по двум параллельным желобам, в которые были уложены 30 пятидюймовых шаров. Посредством эксперимента был выбран достаточно прочный материал для этих шаров, состоящий из сплава на основе меди, и отработана технология его изготовления. Разработан технологический процесс подъёма камня с помощью рычагов и домкратов для подведения под него платформы. При этом специально были приняты меры по страховке камня от его падения при аварии. Для его извлечения потребовалась работа тысяч людей, для проживания которых была построена деревня.
Камень весил 1600 тонн. Его транспортировка до берега Финского залива осуществлялась несколькими воротами. Для перевозки камня были выбраны зимние месяцы, когда почва подмёрзла и смогла выдерживать тяжесть. По приказу Екатерины камень должен был быть доставлен на место целым. Работавшие на камне постоянно во всё время движения каменотёсы в количестве 46 человек лишь придавали ему надлежащую форму.
Эта уникальная операция продолжалась с 15 ноября 1769 года по 27 марта 1770 года. Камень был доставлен на берег Финского залива, где для его погрузки соорудили специальную пристань. При малой воде остатки этой пристани можно видеть у берега невдалеке от расколотого валуна, лежащего у самого уреза воды.
Транспортировка камня по воде осуществлялась на специально построенном для этого судне по чертежу известного корабельного мастера Григория Корчебникова и началась только осенью. Гигантский «Гром-камень» при огромном стечении народа прибыл в Петербург на Сенатскую площадь 26 сентября 1770 года. Для выгрузки камня у берега Невы был использован приём, уже применённый при погрузке: судно было притоплено и село на предусмотрительно вбитые в дно реки сваи, что дало возможность сдвинуть камень на берег.
Несмотря на все принятые меры за всё время пути неоднократно создавались аварийные ситуации, грозившие крахом всему предприятию, за которым следила с интересом общественность всей Европы. Тем не менее руководители работ всегда находили выход из положения. В честь перевозки камня была выбита памятная медаль с надписью «Дерзновению подобно».
Эта перевозка действительно была уникальна и уникальна до сих пор: это перемещение самого большого монолита (самого большого не только в первоначальном виде, но даже и в конечном, отесанном) из когда-либо перемещавшихся человеком (именно камней, а не того, что справа на рисунке), причем монолиты хотя бы сравнимой массы перемещались лишь в древности.
Камень-Гром в лесу (рис. Подбельского с гравюры Шлея)
Извлечение из труда И.Г. Бакмейстера
(Выдержка из Извлечения; просто волна техно-поэзии, я читаю — и радуюсь)
В 1747 году был уже изваян из меди образ Петра Великого, который и поныне еще хранится, однако же, оный не удовлетворил желаемому намерению. Обыкновенное подножие, на коем большая часть подобных изваяний утверждены, не означает ничего и не способно возбудить в душе зрителя новой благоговейной мысли. Памятник, Екатериною воздвигнутый, долженствовал соответствовать достоинству благороднейшим и величественнейшим образом. Избранное подножие к изваянному образу российского ироя должен быть дикий и неудобовосходимый камень, на котором представлен он скачущим на коне с распростертою правою рукою. Новая, дерзновенная и много выражающая мысль! Камень сам себе украшением должен напоминать о тогдашнем состоянии державы и о трудностях, кои творец оной при произведении своих намерений преодолевать был должен.
Одно из главнейших стараний было, чтоб обрести камень к подножию изваянного образа. По данному в июле месяце 1768 года от Академии Художеств известию должен сей камень быть пяти сажен в длину, двух сажен и половины аршина в ширину и двух сажен и одного аршина в вышину. Составлять желаемой величины камень из собранного в кучу мармора или из великих кусков дикого камня, хотя бы и было поразительно, но не совершенно достигло бы до предполагаемого намерения. Художник имел уже требуемую к оному модель и почти изготовил рисунки, каким бы образом камни, коих требовалось сначала двенадцать, после же только шесть, высекать и железными или медными крючьями совокуплять должно было. Долго искали требуемых отломков скалы, но не обрели ни одного такого, который бы был подобного вида и меры, как, наконец, природа даровала готовое подножие к изваянному образу. Отстоянием от Петербурга почти на шесть верст у деревни Лахты в ровной и болотной стране произвела природа ужасной величины камень, известный под именем каменной горы, которая также и по тому достопримечательна, что Петр Великий неоднократно взирал на оную со вниманием и что за несколько лет ударило в оную громом, от чего и придано ей имя Камня грома.
Сначала полагали, не есть ли сие поверхность весьма глубоко в землю вросшего камня, но по учиненным исследованиям нашлось, что сие мнение было неосновательно, и художник ничего столько не желал, как видеть его в своей мастерской. Длина сего камня содержала 44 ф., ширина 22 ф., а вышина 27 футов. Он лежал в земле на 15 футов глубиною, наружный вид его уподоблялся параллелепипеду, верхняя и нижняя часть были почти плоски, и зарос со всех сторон мхом на два дюйма толщиною.
Самый камень был пепельного цвета и чрезвычайно крепок, частицы его состояли из полевого шпата и кварца. … Тяжесть его, по вычисленной тяжести кубического фута, содержала более четырех миллионов фунтов, или ста тысяч пуд. Взирание на оный возбуждало удивление, а мысль перевезти его на другое место приводила в ужас. … Со всем сумневались, подаст ли механика какие пособия, и в сем недоумении хотели уже делать опыт, распилить его, как пилят дикий камень и мармор долгими пилами на многие куски.
Действительный тайный советник Иван Иванович Бецкий … подал правила … по коим надлежало строить машину к перевезению толикократно упоминаемого камня. Сферические тела, находящиеся между двумя выдолбленными, параллельно одно на другом лежащими бревнами, не подвержены соединенным с употреблением валов неспособностям. Они имеют менее тяжести, нежели валы, движение их скоропостижнее и трение не столь велико, ибо когда они лежат на ровной поверхности, то дотрагивание бывает только в точках, а при валах в линиях.
Модель учрежденной по сим правилам машины, содержащей десятую часть сделанной после большей … утвердили справедливость предложенных правил … сделаны были нужные приуготовления к совершению гораздо большей машины. Самая нижняя оной часть состояла из одинаких бревен, из коих каждое было длиною в 33 фута, шириною в 14, а толщиною в 12 дюймов. Они были выдолблены наподобие кровельных желобов, и выдолбленное место было обито медью, таки что обивка имела по бокам выпуклость, дабы шары при оборачивании в оном менее терлись. Верхнюю часть машин составляли два бревна, из коих каждое содержало 42 фута в длину, 18 дюймов в ширину и 16 дюймов в толщину, и были, как и прежние, выдолблены и обиты медью. Сии последние прикреплены были одно к другому четырьмя поперечными бревнами, имевшими 14 футов в длину и 12 дюймов в толщину; между сими четырьмя поперечными бревнами находились еще три железные шеста двух дюймов в поперечнике. Все сии бревна и шесты соединили и укрепили железными ободами, крючьями и надежными винтами.
По данному 1-го сентября повелению о поставке потребного числа людей 26-го числа сего же месяца приступили к произведению в действо сего предприятия. Наперед построили для работных людей, коих было до 400 человек, поблизости камня нужные для житья избы, и от самого того места, где оный находился, очистили от всех дерев и кустарников дорогу на десять сажен в ширину. Потом вырыли около его землю, в коей он находился, и чтоб очистить нужное для поставки машин место, вынуто было оной по 14-ти сажен на каждой стороне около камня, а глубиною на две сажени; наконец от той стороны камня, которую надлежало обратить книзу, отшибено было шесть кубических сажен, а от нижнего толстого конца четыре с половиною фута. Отбитый громовым ударом кусок был разбит на две части, дабы оные приставить после к переднему и заднему концу камня.
По совершенном вычищении земли была сделана решетка, состоящая из четырех рядов крестообразно положенных бревен, на коей камень, когда оный оборотится, лежать был должен; потом сделали от нижней стороны камня скат, просширающийся на шесть сажен в ширину и на сто сажен в длину, по которому его на ровную поверхность везти было нужно. В феврале месяце 1769 года дело было до того уже доведено, что можно было приступить к подниманию оного. К сему употреблены были рычаги первого рода. Каждый рычаг состоял из трех соединенных между собою дерев, кои были в 65 футов длиною и имели от 15 до 18 дюймов в поперечнике самых толстых концов. Таковых рычагов было 12, из коих каждым почти 200000 фунтов, или пять тысяч пуд, поднимать было можно.
Чтобы действию рычагов прибавить еще более силы, были против оных поставлены четыре ворота, коими натянули веревки двух дюймов толщиною, продетые во влитые со свинцом в камень железные кольца толщиною полтора дюйма. Сколь часто рычаги подкладываемы, поднимался камень в вышину на три четверти, а иногда, когда рычаги точно лежали на подкладках, и на целый фут. Как скоро его подняли, то навойни или вороты одержали, работные люди подперли его бревнами и клиньями и сделали новые под рычаги подкладки, после чего принимались за прежнее действие. Когда он почти наполовину был поднят, то поставлены были по прямой линии с четырьмя первыми еще шесть других воротов, а подле решетки, которую устлали сеном и мхом на шесть футов в вышину, большие винты. Сия предосторожность была нужна, дабы камень от сильного падения сам собою не разбился или не расщепил бы бревен, на кои его положить было должно.
12 марта был он, наконец, положен на решетку, на коей подперли его с каждой стороны восемью, а с заднего конца шестью подпорами соснового дерева, которые имели от 4-х до 10-ти футов в длину и один фут в квадрате. Подпоры сии утверждены были к сваям, которые служили рычагам подкладкою. Большая часть свай вывихнулись, и три подпоры, утвержденные к гораздо крепчайшим сваям, тяжестью столько были сдавлены, что они на конце от осми до десяти дюймов были раздроблены на мелкие щепы. Камень остался все лето в сем положении, поелику зыбкая земля в сие годовое время не позволяла далее продолжать работу.
В болотах, кои в рассуждении своей глубины зимою не совсем вымерзают … На каждых пятидесяти саженях вбивали особливые сваи для прикрепления к оным веревок от воротов. Потом построили у берегу реки плотину в восемь сажен в ширину и в 400 сажен в длину, которая глубоко опускалась в воду, дабы можно было по оной спустить камень на судно. Как после всех сих приуготовлений, земля почти на 4 фута глубиною замерзла, поелику падающий в великом множестве снег всегда был счищаем, и получила от сего надлежащую твердость, то приступили к действительному везению камня.
Наперед должно было вдвигнуть его с решетки, на коей он лежал, но поелику сего одними только рычагами сделать было невозможно, то употреблены были большие железные винты с медными гнездами … приподняли вверх камень, отняли из-под него решетку, подвинули на место оной вышеписанные обитые медью бревна, кои бы можно было назвать катками, а сверху оных положили складные сани … шириною в 17 только футов, ширина камня содержала 21 фут, отчего камень выдался вперед с каждой стороны саней на два фута и под выдавшиеся сии стороны подставлены были помянутые винты.
В желобы положено было тридцать вылитых из меди, смешанной с галмеем и оловом, шаров, почти на два фута один от другого расстоянием. Оные содержали пять дюймов в поперечнике и касались только дна желобов. Одни только сии шары противились давлению. Другие, из железа выкованные или литые, были раздавливаемы или трескались.
Для предохранения, чтоб ни один шар не останавливался или чтоб один другого не касался, были прицеплены к каждой стороне камня по семи саней, на коих сидели люди, долженствующие железными шестами содержать шары в порядке.
Дабы камень привести в первое движение и везти его на скат, были приготовлены четыре ворота, но когда оной приведен уже был в движение и дорога была ровная, то не употреблялось более двух воротов с тремя круглыми катками. Каждый шест, около ворота находящийся, был оборачиваем восемью человеками. Когда же надлежало его везти чрез возвышенные места, то в сем случае требовалось четыре, а иногда и шесть воротов.
Дорога, по которой его везти надлежало, не была совершенно прямая, но шла разными кривизнами. Машина, состоящая из прямых бревен, не могла быть в последнем сем случае употребляема, и для того сделана была кругообразная, однако же точно по образцу первой, которую поддвигали под камень, приподнимая оной вышепомянутыми винтами вверх тогда, когда надлежало его везти по другому направлению пути. Сия машина содержала 12 футов в поперечнике, а бревна 18 дюймов в квадрате. Металлическая обивка имела три дюйма с половиною в толщину, и 15 шаров везли камень.
15-го ноября привели его и в самом деле в движение и оттащили в сей день на 23 сажени. Здесь надлежало его везти по другому направлению пути, поелику дорога имела кривизну. 16-го генваря 1770 года, когда он перевезен был 133-мя cаженьми далее, переправили его совершенно чрез скат, и наконец дорога была почти вся ровная. Разность вышины от места, где лежал до сего времени камень, содержала две сажени и два с половиною аршина.
20-го генваря благоугодно было ее императорскому величеству смотреть сию работу, и при высочайшем ее присутствии оттащен был камень на 12 сажен.
21-го февраля был он уже отвезен на одну версту и 216 сажен. Здесь дорога имела еще поворот, и надлежало предпринимать новый путь. После cего, как подвинулись опять на 485 сажен вперед, кривизна дороги требовала другого направления. От 21-го февраля до 6-го числа марта месяца прошли вновь 2 версты и 320 сажен, и здесь надлежало сделать четвертый и последний поворот. Расстояние отсюда до берега содержало еще три версты и 152 сажени, кои 27-го марта были пройдены. Весь путь содержал несколько более осьми верст, или 4173-х сажен, и времени на привезение камня было употреблено немного более четырех месяцев, в кои короткие дни дозволяли работать только несколько часов, что все конечно заслуживает внимание.
Я не могу здесь не заметить, что камень погрузился в землю почти на 18 дюймов в то время, когда он еще сначала едва только на 60 шагов оттащен был. Сей несчастный случай произошел или оттого, что бревна в покатом месте не с надлежащим старанием были вбиты, или оттого, что, может быть, земля здесь очень зыбка, ибо во многих местах даже и величайшими бревнами не могли достать твердой земли. В продолжении всего пути не погружался он однако ж в землю более пяти раз.
Для предохранения всех беспорядков должны были сначала два находящиеся на камне барабанщика по данному мановению давать работным людям битьем в барабаны знак, чтоб они показанную работу все вдруг или начинали или переставали бы оную продолжать. Сорок восемь каменосечцев, подле камня и наверху оного находившиеся, беспрестанно обсекали оный, дабы дать ему надлежащий вид; наверху одного края была кузница, дабы иметь всегда нужные орудия тотчас в готовности, прочие приборы были везены в привязанных к камню санях, за коими последовала еще прицепленная к оным караульна. Никогда еще невиданное позорище! которое ежедневно привлекало великое множество зрителей из города.
Как скоро достигли берега, то начали опускать камень на построенную подле реки плотину. Адмиралтейство приняло на себя дальнейший по воде провоз оного и приказало на сей конец построить судно 180-ти футов в длину, 66-ти в ширину и 17-ти в вышину. … И так впущено было в судно столько воды, что оно даже до дна погрузло. Поелику плотина тремя футами была ниже судна, то отворили одну сторону оного, и 28-го августа стащили камень помощью двух на другом судне поставленных воротов с плотины на находящуюся посреди судна решетку, коей обоюдные высоты составляли ровную поверхность. Открытая в судне сторона была опять надлежащим образом закрыта.
Потом, как вытянули из судна воду, приподнялось оно только кормою и носом, середина же, на коей лежала тяжесть, осталась под водою. От сего согнутия оторвались многие от судна доски, и вода стремилась в оное силою. Все работные люди принуждены были вытягивать из судна воду насосами, и с помощью великих камней, положенных на обе стороны судна, наконец опять оное погрузили. Поелику несчастный сей случай произошел оттого, что тяжесть камня весьма сильно действовала только на средоточие судна, то рассудили расположить оную по всей его поверхности в равном содержании. Помощью винтов приподняли камень на шесть дюймов и подставили с каждой стороны оного разной величины подпоры, кои одним концом оперли о камень, а другим о находящиеся под судном бревна, и следовательно, разделили по всей поверхности судна. После сего положенные по обеим сторонам камни свалили опять прочь и вытягивали насосами воду, на коей судно поднялось надлежащим образом на высоту. Потом, когда оно к поезду было изготовлено, укрепили его с обеих сторон самыми крепкими канатами к двум судам, коими оно не токмо было поддерживаемо, но и обезопасено от ударения валов и ветров; и таким образом везли его по малой Неве вверх, а по большой вниз. В день 22-го сентября, который во всей империи ради коронования великой государыни вечно торжествен, провезли, наконец, камень мимо Императорского Зимнего дворца и в следующий день пристали с оным благополучно к берегу, где надлежало его выгружать. Водный путь, по которому везли камень, содержал 12 верст.
Теперь оставалось только поставить его на определенное место. … Едва только последние подпоры около камня обрубили и натянули вороты, то с помощью шаров скатился он с судна на плотину, с такою скоростью, что работные люди, у воротов находящиеся, не нашед никакого сопротивления, почти попадали. От чрезвычайного давления, которое судно в cиe мгновение претерпело, переломились вышепоказанные шесть мачтовых дерев и доски на судне столько погнулись, что вода бежала в оное с стремлением.
11-го октября привезли камень на определенное место, отстоящее на 21 сажен от берега. Cиe совершилось в присутствии его королевского высочества прусского принца Генриха, прибывшего незадолго пред тем в Петербург.
Работы по извлечению Камня из земли (рис. Подбельского с гравюры Шлея)
Транспортировка Камня с помощью воротов и блоков
Поворот камня в пути (по материалам Карбури)
Применение механизмов в работе с Камнем (по материалам Карбури)
Открытие монумента Петру Великому. Гравюра А. К. Мельникова с рисунка А. П. Давыдова, 1782
Кстати, по приказу самого Петра был изготовлен памятник, увековечивающий солдата, первым записавшегося в «потешные войска» царя в 1683г. - Сергея Бухвостова.
К сожалению, он не сохранился.
Ну и что в древности?
Как справедливо заметил в своей книге «Древняя Русь», изданной в Москве в 1996-м году, крупнейший российский историк Георгий Вернадский: «Следы древней исторической основы могут легко быть обнаружены под мифологическим покровом».
Египет(ская сила)
Один из текстов периода Нового Царства повествует о том, что для того, чтобы раздобыть и доставить на место блок для своего саркофага, фараон Рамзес IV мобилизовал огромную экспедицию численностью в 8368 человек. Для этой экспедиции Петри дает следующую численность: 170 должностных лиц, 5000 солдат, 200 рыбаков (для обеспечения продовольствием из Красного моря), 800 бедуинов, 2000 государственных служащих, 50 полицейских, художник, 3 архитектора, 130 каменщиков, 2 чертежника, 4 скульптора. 900 человек умерло в поездке. Десять телег, каждую из которых тянуло 6 упряжек волов, образовывали грузовой караван…
Как показали исследования одного из крупнейших египтологов Пьера Монтэ, в Древнем Египте работа в каменоломнях велась предельно примитивно.
«Египтяне не искали жилы в скалах и не вырубали из них блоки нужных размеров. Они выбирали среди уже отбитых блоков те, что им подходили для изготовления саркофага, или крышки к нему, или статуи. Кто приходил первым, брал каменные глыбы, валявшиеся у дороги, опоздавшим приходилось карабкаться на склоны и сбрасывать камни оттуда. При этом многие глыбы разбивались и вниз летели осколки».
И в упомянутой экспедиции времен Нового Царства летевшие вниз камни раскалывались, «пока надзиратель Мери не додумался построить наклонный скат, по которому камни могли скатываться. Он был вознагражден десятью статуями, каждая в пять кубитов высотой».
Египтяне не сомневались, что все эти громадные глыбы были вырублены еще «во времена богов». О блоке, из которого была сделана статуя «Бог Рамзес», Пьер Монтэ писал:
«Однажды в присутствии самого фараона, прибывшего в пустыню Она, на границе с владениями Ра, в этой каменоломне обнаружили такой огромный блок, каких еще не видывали со времен богов. Все подумали, что Ра сам сотворил его своими лучами».
В центральной её части
Одна из стелл Аксума в Эфиопии, из голубого базальта, ближайшие выходы которого находятся в нескольких километрах от места установки
Некоторые исследователи полагают, что дворцы дворцами аксумских владык — негусов — насчитывали от 4 до 14 этажей.
«Второй большой камень» в Баальбеке, находится в километре от первого, весит около 900 тонн, имеет размеры примерно 20х4х4 м.
Собственно, в какой именно древности? На этом повествование о древностях внезапно прерывается, потому что слишком обширная это тема, и негоже спрессовывать все тысячелетия в один техно-уклад, с одной скромной и совершенно несодержательной пометкой «древность». Поэтому здесь ограничимся приведённой парой-тройкой отрывочных фрагментов.
Иллюстрация из 11-го свитка «Канкай ибун». Памятник Петру нарисован японским художником со слов допрошенных моряков, прибитых кораблекрушением к берегам России и через много лет возвращённых в Японию российским посольством во главе с Н.П. Резановым
: 60°01′27″ с. ш. 30°05′29″ в. д. / 60.02417° с. ш. 30.09139° в. д. / 60.02417; 30.09139 (G) (Я)
Поиск камня
Для поиска камня под пьедестал «Медного всадника» в газете «Санкт-Петербургские ведомости » было опубликовано обращение к частным лицам, которые пожелали бы «для постановления… монумента в гору выломать и привезти сюда, в Санкт-Петербург».
Подходящий камень был предложен казённым крестьянином Семёном Григорьевичем Вишняковым, поставщиком строительного камня в Санкт-Петербург. Давно зная об этой глыбе, он планировал ранее расколоть её на куски для продажи, но технически не смог это осуществить. О камне было сообщено руководителю поисковых работ проекта - капитану Марину Карбури (греч. Μαρίνος Χαρβούρης ) графу Ласкари, позднее, во французском Льеже , издавшему о работах детальные записки . Семён Вишняков получил от него 100 рублей - очень приличная по тем временам сумма .
Гром-камень располагался в окрестностях деревни Конная Лахта . По местной легенде, своеобразную форму камень приобрел в результате удара молнии, расколовшей гранитную скалу. Отсюда и его название.
Масс-габаритные характеристики
В своём первоначальном виде камень весил около 2000 тонн, имея размеры порядка 13 м в длину, 8 м в высоту и 6 м в ширину. Позднее часть его была стёсана. Отсечённые части камня прикрепили к основному монолиту, дабы впоследствии использовать согласно художественному замыслу Фальконе для «удлинения» пьедестала. Вместе с двумя отколотыми кусками, позже состыкованными с основным монолитом во фронтальной и тыловой частях, совокупный перемещаемый вес Гром-камня составлял 1500 тонн . Несмотря на то, что пристыкованные к пьедесталу во фронтальной и тыловой его частях фрагменты, когда-то составляли монолит одного камня, они имеют разный цветовой оттенок :37 .
Работы по обтёсыванию камня проводились во время его транспортировки до тех пор, пока посетившая Лахту Екатерина II , прибывшая посмотреть на перемещение камня, не запретила дальнейшую обработку, желая, чтобы камень прибыл в Петербург в своём «диком» виде без утраты объёма. Окончательный вид камень приобрёл уже на Сенатской площади, значительно утратив свои первоначальные размеры. Эта доводка проходила под руководством академика Юрия Фельтена .
Перевозка камня
Подготовительные работы
Началу перевозки камня соответствовала серьёзная подготовка. Были приняты во внимание рекомендации академика Ивана Бецкого . Проведено исследование предлагаемой для перевозки камня десятикратно уменьшенной модели «машины». Её испытания показали, что движением пальца можно тащить 75-пудовую тяжесть. Было найдено, что наиболее рациональным является установка камня на деревянной платформе, перекатываемой по двум параллельным желобам, в которые были уложены 30 пятидюймовых шаров. Посредством эксперимента был выбран достаточно прочный материал для желобов и шаров. Он состоял из сплава меди с оловом и галмеем . Была отработана технология их изготовления :27 . Разработан процесс подъёма камня с помощью рычагов и домкратов для подведения под него платформы. При этом специально были приняты меры по страховке камня от его падения при аварии .
Непосредственные подготовительные работы к перемещению камня начались 26 сентября 1768 года. Были построены казармы для 400 рабочих, а до берега Финского залива прорублена просека шириной 40 метров и длиной почти 8 км. Далее, вокруг валуна, ушедшего в землю на пять метров, выкопали котлован, тем самым полностью освободив его. От камня отделили часть, отколотую ударом молнии, и освободили его от лишних наслоений, что облегчило груз на примерно 600 тонн. 12 марта 1769 года камень рычагами водрузили на деревянную платформу .
После увоза камня, оставшийся котлован заполнила вода, образовав водоём, сохранившийся до настоящего времени и названый Петровским прудом .
Доставка к пристани
Уникальная транспортная операция продолжалась с 15 (26 ) ноября года по 27 марта (7 апреля ) года, когда проложенная дорога, промёрзшая на полтора метра, могла выдерживать нагрузку. Скалу при помощи огромных домкратов приподняли и поместили на специально созданную, в рамках подготовительных работ, транспортную машину. Непосредственное перемещение транспортной машины осуществляли двумя кабестанами . За сутки, по прямой, проходили порядка 20…З0 шагов. На поворотах скорость снижалась .
Камень был доставлен на берег Финского залива , где для его погрузки соорудили специальную пристань. При малой воде остатки этой пристани можно видеть у берега невдалеке от расколотого валуна, лежащего у самого уреза воды.
Водная транспортировка
Транспортировка камня по воде осуществлялась на судне, специально построенном по чертежу известного галерного мастера Григория Корчебникова. Оно транспортировалось двумя парусными краерами , поддерживающими по бокам для увеличения остойчивости . Проводка началась только осенью. Длина маршрута составила без малого 13 километров. Гигантский Гром-камень при огромном стечении народа прибыл в Петербург на Сенатскую площадь 26 сентября 1770 года. Для выгрузки камня у берега Невы был использован приём, уже применённый при погрузке: судно было притоплено и село на предусмотрительно вбитые в дно реки сваи, что дало возможность сдвинуть камень на берег .
Некоторые детали
Напишите отзыв о статье "Гром-камень"
Примечания
Отрывок, характеризующий Гром-камень
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича. днако в середине XVIII столетия постамент такой «естественной формы» казался здесь чем-то диковинным. Фельтен, наверное, предпочел бы видеть вместо него нечто похожее на прямоугольный блок, которым снабдил позднее Винченцо Бренна другого Петра, установленного перед Михайловским замком. Почему? Наверное, они считали, что основанию памятника не следует быть излишне выразительным и вообще что-либо изображать (речь не о рельефах, но об уподоблении постамента в целом не то скале, не то волне). Курьезным образом этот конфликт повторился в XX веке, когда консерваторы, торжествовавшие победу над конструктивизмом, обрушились и на памятник Ленину у Финляндского вокзала, точнее, на его постамент, как известно, воспроизводящий башню бронеавтомобиля. Такой изобразительный мотив противоречил классической традиции, здесь, по мнению ее защитников, следовало помесить нечто более лаконичное, наверное, простой параллелепипед с надписью. Вот и лахтинский камень нужно было распилить, отесать, собрать из отдельных блоков строгий классический пьедестал, дабы не казалось, что всадник взобрался на скалу и, подняв своего коня на дыбы, решает, продолжить ему путь, решительно преодолев зияющую пропасть, или же вернуться. Не случайно и у Пушкина оживает именно этот Петр, а не крепко приделанный к своему традиционному основанию, к тому же никуда не спешащий памятник, установленный по приказу Павла I.
Но Фальконе вовсе не порывал с традициями, не предлагал чего-то «почти авангардного», отнюдь. Его камень просто принадлежит другому направлению европейской культуры, тому пути исканий и экспериментов, которому следовали величайшие предшественники француза: Микеланджело, открывший особую красоту и витальность не до конца обработанных каменных кусков, и, конечно же, Джованни Ллоренцо Бернини, украсивший римские фонтаны «естественными» глыбами из тамошнего аналога гранита - травертина. Именно с итальянской барочной традицией, а вовсе не с павильонами пейзажных парков, связан сделанный Фальконе смелый выбор. По существу, он ничего и не придумал, лишь воплотил идею Бернини, за столетие до Медного всадника предложившего соотечественникам Фальконе увековечить именно в таком виде своего короля-солнце, Луи XIV. Только тот памятник был бы не медным, а мраморным и потому вместо змеи его устойчивость обеспечивала условная подставка под брюхом коня. Ее продолжением и основанием всей скульптуры должен был послужить массивный камень, который Бернини нарисовал, а исполнение доверил местным мастерам, ибо везти такой постамент в Париж из Рима было бы слишком странно. Но французы (местные Фельтены!) не оценили замысел мастера барокко. По целому ряду причин памятник отвергли и заказчик (то есть сам король), и культурная общественность, его сослали в глубь версальского сада, поставив там на самый обыкновенный прямоугольный постамент. Возможно, их оттолкнула идея неустойчивости положения короля на неровной каменной глыбе, хуже того - на краю пропасти. А кто знает, что там, за краем?
| П |
Озадачился Гром камнем. Это на котором Медный Всадник стоит. В Питере. Я понимаю, что никто его при Екатерине Великой не из какой Лахты ни в какой Санкт Петербург не тащил, это сказка. Но стала интересна официальная версия того как его тащили по воде. Решил сделать расчеты. Цифры и прочие данные брал вот с этой статьи
http://к-я.рф/Portfolio/101/
и из википедии
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1%80%D0%BE%D...
Итак гром камень.
Цитата из википедии
В своём первоначальном виде камень весил около 2000 тонн, имея размеры порядка 13 м в длину, 8 м в высоту и 6 м в ширину. Позднее часть его была стёсана. Отсечённые части камня прикрепили к основному монолиту, дабы впоследствии использовать согласно художественному замыслу Фальконе для «удлинения» пьедестала. Вместе с двумя отколотыми кусками, позже состыкованными с основным монолитом во фронтальной и тыловой частях, совокупный перемещаемый вес Гром-камня составлял 1500 тонн .
Кто не понял что такое 1500 тонн, то это 25 железнодорожных цистерн. Целый поезд, причем не маленький. И все эти 25 цистерн давят точечно на очень небольшой пятачок. И, самое главное, что в отличии от поезда, этот камень имеет некие округлые формы, то есть легко может свалиться на бок.
Что нам говорят о корабле, вернее о барже, на котором этот камушек якобы перевозили.
«Для этой новой операции было построено судно в 180 футов (55 м ) длины, 60 футов (18 м ) ширины и 17 футов (5 м ) вышины… В середине его была устроена крепкая палуба, на которую хотели поставить камень. Но при всем том тяжесть нужно было так разместить, чтобы судно не могло касаться дна Невы, глубина которой при устье только 8 футов (2,4 м).
Про устье Невы мы еще поговорим позже. Просто запомним что такая цифра озвучена.
Итак, нам даны некие условия задачи с известными размерами. Форма баржи нам неизвестна, но пусть это будет прямоугольник, вернее параллелепипед. И считать легче, и объем максимальный.
Какова толщина стен у этого параллелепипеда? Должна быть не малая, ведь выдержать он должен 25 железнодорожных цистерн, причем с некой точкой максимальной нагрузки. То есть в этом месте нужна некая конструкция распределяющая давление камня на плоскость, либо некая подушка (например песок или щебенка), что собственно даст еще дополнительный вес. Нам говорят что баржа была деревянной. Пусть для такого размера баржи толщина стен будет 1 метр. Всех стен, и дна тоже. Не хочу заниматься сопроматом, мне сейчас важен просто порядок цифр. Итак мы имеем параллелепипед с заданными размерами и толщиной стен в 1 метр. (18м х 5м х 1м) х2 + (55 м х 5м х 1м)х2 + 18м х 55м х1м = 1720 куб метров. Это объем дна и бортов баржи. Сколько это весит. Вот табличка плотности древесины.
Мы видим что плотность в пределах 0,5-0,6. Пусть будет 0,5, возьмем самую легкую. И легче считать. 1720 х 0,5 = 860 тонн. Это вес коробки судна. Нам правда говорят что внутри баржи была специальная "крепкая палуба", однако ни формы, ни размера её мы не знаем. А по сему давайте про неё забудем. Ну не было её, пусть она на воздушных шариках держалась.
Теперь к полученным 860 тоннам прибавим вес камня, то есть 1500 тонн. В сумме 2360 тонн. Теперь полученный общий вес поделим на площадь баржи. 2360: 990 = 2,4 метра. Это вытесненный объем воды, проще говоря осадка судна до некой нулевой плавучести.
Идем дальше. Мы видим, что в общем вес баржи почти в двое меньше чем вес камня. Любое малейшее шевеление камня или его смещение относительно центра масс приведет к крену судна или даже опрокидыванию. Как этого избежать. Только уравновесив массы. А еще лучше увеличив массу судна как можно больше. А для этого нам волей не волей придется сделать балласт, причем по всей плоскости баржи. Чем дальше от центра - тем больше эффект рычага и судно устойчивее. Не будем перегружать баржу, пусть общий вес судна сравняется с камнем. То есть подсыпем чуточку песочку, и отпустим воздушные шарики на которых крепилась "крепкая палуба". То есть общий вес конструкции пусть будет минимум 3000 тонн. Это теоретически позволяет осуществить некую транспортировку камня неким судном по относительно спокойной водной глади. В этом случае осадка судна составит 3000: 990 = пусть 3 метра.
Мы прекрасно понимаем, что в ходе перевозки судна его будет качать. В силу тысяч причин. Все кто хоть раз в жизни ловил рыбу с лодки знает что лодка всегда качается. От волны, от ветра, от течения и т.д. Учитывая размеры баржи, её вес, вес камня по центру судна, нужно допустить, что неизбежная качка конструкции будет в амплитуде никак не менее полуметра. Скорее всего больше. Ну пусть пол метра. Допустим что по углам баржи висят воздушные шарики и они гасят колебательные движения.
Что мы в общем имеем. Мы имеем набор фактов и цифр, по которым возникает теоретическая возможность перевозки камня баржой с условными исходными данными по водоему с глубиной никак не менее 3,5 метров. Если допустить, что толщина стен или дна баржи была больше чем взятая для расчетов, если допустить что у конструкции баржи были некие ребра жесткости или иные конструктивные элементы утяжеляющие конструкцию, если допустить что баржа не была строго прямоугольной, если допустить на барже некие движители (паруса, паровой двигатель, ...) и т.д. - то минимально проходимая глубина водоема будет только увеличиваться.
Давайте теперь посмотрим, какие все же глубины в тех местах. Помните в начале статьи цитата указывает что в устье Невы глубина всего 2,4 метра.
Смотрим схему как везли Гром камень.
А вот карта глубин Невской губы. Проложим мысленно по ней нарисованный выше маршрут.
Как мы видим, первые 800 метров от берега глубины менее 2 метров, из них первые 600 метров глубины менее 1 метра. Затем еще порядка 3,5 километров глубины от 2 до 3 метров. Глубины более 3 метров начинаются только с Петровского фарватера. Он допускает проход судов с осадкой до 4,2 метров (согласно карт навигации). Правильнее сказать что сейчас допускает, как было 200-250 лет назад я не знаю. Так же я не знаю, был ли вообще этот фарватер в то время. Если у кого то есть информация, пожалуйста поделитесь. Логика мне подсказывает что его прорыли вместе с основным фарватером от Кронштадта в конце 19 века, иначе смысла в нем никакого нет. Вокруг Петровского фарватера глубины в районе 2 метров, ближе к устью Малой Невы обширная отмель с глубинами менее 2 метров. В самой Малой Неве не менее 3 участков с глубинами менее 4 метров. На входе в Большую Неву глубины так же не более 4 метров. Карты по ссылкам
http://www.fishingpiter.ru/maps/zaliv/3leningrad&K...
http://www.rspin.com/img/maps/atlas/gulf_of_finlan...
А еще нужно учесть тот факт, что скорость течения в Неве порядка 1 метра в секунду. Каким образом против течения тащили такую махину требует отдельного анализа. Нам говорят что тащили два парусных судна. Что-то мне подсказывает что это тоже невозможно.
Какие выводы. А выводы очень простые. Простой анализ цифр показывает что перевозка Гром камня на тех условиях которые нам официально преподносят по тому маршруту который нам официально показывают - невозможна. Либо камень весил меньше, либо баржа была больше, либо море было глубже, либо... Либо ничего этого не было и всё это красивая сказка. Лично я в последнем уверен. Гром камень стоял здесь задолго до основания Питера Петром I.
А это тогда что? Нам говорят что обрубок Гром камня.
По всей видимости это один из камней которых по берегу Финского залива великое множество. И к Гром камню он имет отношение ничуть не большее чем любой другой камень.
