Реальная история: я вернула ребенка в детский дом . Елена Мачинская: «Возврат из приемной семьи в детский дом – это ад в душе ребенка

Моя практика показывает две особые категории возвратов (или вторичных возвратов от приемных детей):
- возвраты в течение нескольких дней или недель после принятия ребенка (для удобства назовем их «преждевременные возвраты »);
- возвраты по истечении полугода-года, вплоть до нескольких лет после принятия ребенка (назовем их «сознательные возвраты »).
У этих двух группу возвратов разные причины и разные способы профилактики.

Начнем с преждевременных возвратов.

Сначала приведу примеры из реальной жизни (из последних писем родителей), в которых отмечу ключевые фразы и моменты, необходимые для понимая специфики преждевременных возвратов. Потом проанализируем причины и возможную профилактику подобных возвратов.

История Марины Н., август 2015 (Калужская обл.)
Я получила заключение о возможности быть опекуном в отношении ребенка без ограничений по здоровью, но в итоге взяла 2х-летнего мальчика с диагнозами эпилепсия и синдром РАС. Инвалидность ему присвоена не была, а сотрудники дома ребенка заверили меня, что проблемы компенсируются с возрастом. О том, что Ване необходимо ежедневно принимать лекарства, я узнала только, когда приехала его забирать. Мне выдали лекарства только на несколько дней , пока я не поставлю Ваню на учет в поликлинику.
Из-за неправильно оформленного личного дела (по словам сотрудников ООП по моему месту жительства) и через 10 дней я не смогла поставить Ваню на учет, лекарства стали подходить к концу. Иван начал вести себя нервно, постоянно истерично плакал. Мне стало страшно , и я отвезла Ваню в органы опеки по месту нахождения его детдома и подала заявления с просьбой освободить меня от обязанностей опекуна. Ребенка я привезла сытого, хорошо одетого, утром дала последнюю дозу лекарств, которая у меня оставалась.
Но сотрудники опеки в категоричной форме сообщили, что я не имею права отказываться и после подачи заявления мне надо ждать неопределенное время, чтобы ребенка забрали. Я объяснила, что не могу ждать, т.к. ребенку нужны лекарства, которые я лично получить не могу. Обстановка в кабинете накалялась, мне стали угрожать вызовом полиции «за оставление ребенка в опасности». Через несколько часов я ушла, не выдержав морального давления и оставив ребенка в кабинете.
Органы опеки приняли решение об «отстранении» меня от обязанностей опекуна в связи с «ненадлежащим исполнением обязанностей опекуна». Теперь я никогда не смогу быть приемной мамой.

История Нины П., сентябрь 2015 года
Добрый день, 2 сентября мы усыновили ребенка, решение вступила в силу 12 сентября. 18 сентября забрали домой. К, сожалению, жить с усыновленным ребенком не сможем, приняли решение вернуть обратно в детский дом 2 октября . Подскажите, как с юридической точки зрения сделать это правильно? Как пройти процедуру разусыновления быстро и правильно, чтобы у ребенка появился шанс как можно быстрее оказаться в семье?

Считаю, что в большинстве случаев причины преждевременных возвратов лежат за пределами личных качеств или предварительной подготовки самих приемных родителей. Преждевременные возвраты - это исключительно показатель неадекватности существующих в России процедур зна комства и выбора детей , особенно младшего возраста, когда брать ребенка на гостевой режим невозможно. В частности:

• Невозможность реальной проверки диагнозов, поскольку процедура независимого медосвидетельствования ребенка построена таким образом , что приемный родитель не имеет законного права, а также выбирать медучреждение либо конкретных специалистов, которые будут его проводить. Этот вывод подтверждается и результатами опроса среди приемных родителей.


• Повсеместная практика посещений ребенка в неестественных для ребенка условиях, искажающих его поведение и реакции . «Дни открытых дверей», проходящие в некоторых регионах РФ в порядке эксперимента, .


• Практика «продавливания» детей младшего возраста, но с неоднозначной диагностикой - возможно, для того, чтобы «не упустить» кандидата и показать хорошую статистику семейного устройства.


• Искусственные задержки в постановке опекунов и приемных родителей, принявших ребенка из другого региона, на учет по собственному месту жительства. Обычно они связаны с желанием сэкономить на выплатах на содержание подопечных и/или на вознаграждении приемным родителям, но фактически приводят и к задержкам в постановке на учет в местных медицинских и образовательных учреждениях.


• Отсутствие «профилактического» сопровождения (в т.ч. психологического) в первые дни и недели после появления ребенка в семье.

Соответственно, профилактика преждевременных возвратов заключается в следующем:

• Общефедеральное видео анкетирование всех воспитанников детдомов, независимо от возраста и диагноза.


• «Дни открытых дверей» по честным правилам - то есть (а) без предварительного отбора детей «на показ», (б) не реже раза в квартал и (в) для всех желающих жителей района или города, не только слушателей школ приемных родителей или обладателей заключения о возможности быть усыновителем, опекуном или приемным родителем.


• Изменение процедуры независимого медосвидетельствования воспитанников детдомов таким образом, чтобы приемный родитель мог запросить освидетельствование ребенка (а) в любом медучреждении по выбору приемного родителя (причем этих медучреждений может быть и несколько - допустим, до трех, - если состояние ребенка требует оценки узких специалистов), (б) у специалистов (допустим, общим количеством до пяти) по выбору приемного родителя и (в) в присутствии приемного родителя.


• Устройство комнат гостиничного типа при организациях для детей-сирот, особенно в домах ребенка для детей дошкольного возраста, чтобы кандидаты могли получить опыт ежедневного проживания и ухода за конкретным ребенком, еще раз оценили свой выбор.


• Знакомство с ребенком только в условиях группы, с возможностью наблюдения в группе и сравнения с другими детьми, с правом «переключиться» на другого ребенка без объяснения причин или избыточных формальностей.


• Сопровождение и помощь с оформлением документов с первого дня после появления ребенка в семье (по аналогии с сопровождением новорожденного и молодой матери).


• И самое главное, на что всегда «забывают» выделить бюджет, утверждая нововведения - обучение и постоянное повышение квалификации сотрудников ООП, операторов БД и организаций для детей-сирот по новым процедурам знакомства и выбора ребенка .

Теперь о сознательных возвратах.

На мой взгляд, сознательные возвраты - так я называю возвраты через несколько месяцев или даже лет после принятия ребенка - отражают одну или несколько из следующих ситуаций:

(1) по сути отсроченный преждевременный возврат, когда в прошлом органы опеки либо принудили родителей забрать конкретного ребенка (обычно «в довесок» к брату или сестре или в попытке «быстренько» устроить в семью непростого ребенка), либо отговорили от возврата сразу после появления ребенка в семье; родители внешне смиряются, вроде бы принимают ситуацию, но подсознательно выискивают в поведении ребенка малейшие «неадекватности», чтобы вернуться к теме возврата (в начальной школе или в подростковом возрасте эти «неадекватности» сами «падают в руки»);

(2) профессиональное бессилие (а нередко - полное отсутствие) служб по семейному устройству, закамуфлированное под возврат ребенка по инициативе приемных родителей; обычно такие возвраты происходят с подачи органов опеки в период адаптации, т.е. в пределах полугода-года после устройства ребенка;

(3) «непролеченные» проблемы периода адаптации, когда профессиональной помощи приемный родитель не получил, кое-как справился собственными силами (а точнее, решил перетерпеть проблему, «вылечить любовью» и т.п.), но по мере взросления ребенка игнорировать особенности в поведении становится труднее, внутренние резервы приемной семьи истощаются и в какой-то момент, вроде бы очень далекий от появления ребенка в семье, «вдруг» происходит срыв;

(4) реакция на непредвиденное событие в семье, прямо не связанное с ребенком, но обнажившее хрупкость отношений, особенно в условиях отсутствия грамотного сопровождения и поддержки семьи - такие возвраты могут иметь место и через много лет после принятия ребенка.

Примеры из жизни:

История Анны, июль 2015 года (Челябинская область)
Здравствуйте. У нас приемная семья, двое детей, родные брат с сестрой. Мама этих детей лишена родительских прав по решению суда, отец прочерк. Дети в нашей семье с марта 2013 года. С мальчиком много трудностей, приняли решение вернуть его в детское учреждение. Имеем ли мы право разлучать их, оставив девочку в семье? Распоряжения выданы на каждого ребенка.

История Марии, июль 2015 года (Якутия)
У меня под опекой трое детей: две сестры и брат. Средняя сестра меня не слушается, усложняет нам всем жизнь, я с ней не справляюсь и хочу ее отдать в детдом. Но боюсь, что заберут остальных двоих детей . Так это или нет?

История Ольги, апрель 2015
Моя мама 8 лет назад оформила приемную семью над двойней - мальчик и девочка, с девочкой никаких проблем, а вот мальчик совершенно не поддается контролю и воспитанию, учиться не хочет, в школу не ходит, на домашнем обучении, никого не слушает, сбегает, ворует, каждые полгода лежит в психбольнице, но диагнозов, кроме нарушения поведения нет . Хотим отказаться от мальчика, но управление по вопросам семьи и детства утверждают, что по закону не имеют права разделять брата и сестру , действительно ли это так и что можно сделать?

История Марины С., апрель 2015
Возникли проблемы со старшим мальчиком Андреем 14 лет. Он попал ко мне в семью 5 лет назад после расформирования детдома, этакий «кот в мешке» . В личном деле мелькали диагнозы 84.8, 91.8, 92.9, ММД, Андрей лежал в детской психиатрической больнице в 2009 году в течение 2-х месяцев «за сексуальные пристрастия» (так написано в личном деле). В декабре 2014 года выяснилась неприятная информация: Андрей неоднократно сексуально домогался до младшего ребенка 9 лет. Сейчас Андрей лежит в детской психиатрической больнице, предварительный диагноз: психопатия. Мною принято решение о возврате Андрея после его выписки.

История Ирины, апрель 2015 года

Девочка 9 лет была в семье полгода, адаптация была тяжелая, кражи, начала уходить из дома, в очередной раз три дня искали с полицией , где она заявила, что в приемной семье жить не желает, т.к. ее обижают, бьют и т.д., желает жить у «бабушки» - это знакомая биоматери, тоже лишенная родительских прав с асоциальным образом жизни. Правда, когда девочке сказали, что она поедет обратно в детский дом, она сразу пошла на попятную и сказала, что согласна жить у приемной мамы, если ей разрешат ходить к «бабушке» . Что реально указано в её объяснении, неизвестно (все со слов опеки).
Опека настояла на возврате ребенка в детский дом , мотивируя тем, что почти 10-летний ребенок имеет право выбирать, где и с кем жить. Приемная мама написала заявление о прекращении опеки в связи с нежеланием ребенка жить в семье.

История Елены Г., февраль 2015 года
Полгода назад московская семья забрала из питерского детдома девочку 14 лет. Отношения не сложились. Как говорит мама: «Сама не могу принять, а старшие кровные дети не разговаривают с приемной дочерью, дома невыносимая обстановка». В конце ноября мама пошла в опеку писать возврат от ребенка. Именно в этот момент меня и нашли сотрудники негосударственного фонда, которые курируют этот питерский детдом . В приемную семью приезжала специалист и психолог фонда для разговора о передаче ребенка в нашу семью, я была на этой встрече. Девочка мне понравилась.
Психолог дал приемной маме рекомендации, как поговорить с девочкой, но мама передумала. Мы порадовались, что ребенок все-таки останется в семье, но через некоторое время снова начались разговоры об возврате, «ничего не получается». Потом опять передумали, решили оставить ребенка. И так было уже четыре раза .
В данный момент со мной на связь снова вышла приемная мама с разговором, что все-таки они не смогут жить вместе. Но при этом она предлагает мне взять девочку в гости, чтобы ребенок сам выразил согласие уйти: «Она побудет у вас в гостях, ей понравится, и тогда это уже будет не мой возврат, а наше обоюдное решение». Для меня это неприемлемый вариант, т.к. решение перекладывается на плечи приемного ребенка.
Сама девочка пока из семьи не хочет никуда, у нее сложился очень хороший контакт с приемной папой, но в то же время приемная мама ведет работу с Дашей на тему «сходи к этим хорошим людям в гости, они тебе понравятся». Опека заняла выжидательную позицию, ничего не предпринимает.

История Таисии, август 2015 года (Московская область)
На Вашем сайте я нашла книгу Нэнси Томас "Когда любви не достаточно". В ней на 100 % процентов описан наш ребенок. Женя уже шесть лет с нами (ему скоро исполнится 9 лет) . За эти годы, несмотря на некоторые положительные сдвиги, мы не смогли решить главную проблему - оппозиционно-вызывающее поведение (на фоне которого наши ЗПР и СДВГ просто "цветочки"). Понимаю, что многое мы делали не так как надо. Несмотря на то, что в книге подробно описан метод воспитания (излечения) детей с синдромом нарушения привязанности, у меня возникает отчаяние из-за того, что многое мы упустили и страха не справиться (верней, я уже теряю контроль над ситуацией). Моя жизнь превратилась в настоящую битву с Женей (что, как я понимаю, совершенно неправильно, но иначе у меня не получается). Я на грани своих возможностей. Очень нуждаюсь в помощи опытного психотерапевта, находящегося в нашей теме . Пожалуйста, посоветуйте специалиста в Москве, к которому можно обратиться по этой проблеме.

История Олеси, март 2013 года
Девочка с рождения возвратная, в четыре года передана под опеку одинокой женщине примерно 50 лет. Сейчас девочке уже 8 лет.
Недавно умер отец мамы-опекуна. Она это очень переживает. Остальные родственники не поддерживают ее решение быть опекуном, а скорее наоборот. Все это обострилось после смерти отца. Мама не смогла разрешить ситуацию, опека отправила ее в районную поликлинику к психологу, там помощь, по всей видимости, не смогли оказать . В итоге мама отвезла девочку в больницу под видом лечения и тем временем написала возврат от опеки, ребенок пока не знает об этом, мама девочку навещает.
Информация к нам поступила из больницы, т.к. с опекой у нас отношения, прямо скажем, сложные (пишет представитель некоммерческой региональной организации содействия приемным семьям). Мы подключили нашего психолога для работы с мамой. После работы с психологом мама забрала заявление о возврате.

Обобщая, я вижу следующие причины большинства сознательных возвратов :

• Практика «продавливания» братьев и/или сестер «в довесок» к понравившемуся ребенку (детям). Практика «продавливания» непростых детей ради положительной статистики. Иногда это приводит к тому, что приемные родители подсознательно ищут особенности в поведении ребенка, которые могли бы объяснить возврат подсознательный поиск приемными родителями причин для возврата «навязанного» ребенка. Возврат сдерживает только страх потерять остальных приемных детей-родственников или .


• Неадекватное сопровождения в период адаптации, а в большинстве случаев - полное отсутствие такового. В результате проблемы в поведении ребенка искусственно подавляются, пока возраст позволяет. Внутри семьи возникает «мина замедленного действия» до поступления в школу, до начала подросткового периода или до истощения родительских сил. Кстати, как видно из примеров выше, даже если находятся негосударственные организации, готовые сопровождать семью, они вынуждены работать «подпольно», «на птичьих правах», хотя российский закон предусматривает процедуру сотрудничества и/или делегирования полномочий органов опеки другим организациям .


• Отсутствие адекватной помощи в переломные или кризисные моменты (поступление в школу, подростковый возраст, внезапные трагедии внутри приемной семьи).


• Возможность отмены усыновления в любое время вплоть до совершеннолетия ребенка. Например, в большинстве штатов США отменить усыновление возможно только в течение нескольких месяцев после утверждения усыновления судом. По истечении этого срока усыновленный ребенок приравнивается к своерожденному и отказаться от его воспитания только тем же способом, как от кровного. Воссоединение с кровной семьей возможно только через усыновление ребенка кровными родителями. В России тоже действует принцип «усыновленный = своерожденному», но при этом усыновители могут ходатайствовать об отмене усыновления в любой момент и практически по любой причине.

Соответственно, профилактика сознательных возвратов заключается в следующем:

• Законодательно установить приоритет права ребенка на семейное воспитание (в т.ч. в замещающей семье) над правом на совместное воспитание с братьями и сестрами и одновременно уточнить правила разделения братьев и сестер. К примеру: нахождение в системе детдомов не является «совместным проживанием», если дети воспитываются в разных группах или в разных учреждениях, а значит не должно мешать передаче в семью одного из детей отдельно от остальных; если дети знают друг друга, когда-то воспитывались вместе, то возможно помещение в разные семьи, но в пределах одного города или района, и с конкретным графиком личных встреч и общения по телефону; если дети помещены в семьи в разных субъектах РФ, то органы опеки отвечают за организацию общения по телефону и по переписке, и т.п.


• Создание центров сопровождения замещающих семей (по образцу центров патронатного воспитания и сопровождения), которые способны оказать реальную и действенную помощь и поддержку.


• Внедрение специальных программ по психологии сиротства и реабилитации неблагополучных семей в российских ВУЗах, изучение зарубежного опыта и практик, включая теории нарушения привязанности у детей-сирот и терапевтического воспитания.


• Обучение сотрудников ООП, операторов банков данных и организаций для детей-сирот новым процедурам и практикам, регулярное повышение квалификации.


• Только после и в сочетании с вышеперечисленными нововведениями - установить предельный срок после утверждения усыновления, когда возможна отмена усыновления. По истечении этого срока «разусыновление» должно быть невозможно, и отказ от воспитания усыновленного ребенка должен проходить по тем же правилам, что и отказ от воспитания кровного - через помещение в учреждение по заявлению и/или лишение родительских прав.

Вышел 10 номер журнала "Семья и Школа". Там моя статья о том, почему детей возвражают "назад" в детский дом из принимающих семей. Статья очень журнальная , написана скорее для тех, кто только начинает интересоваться темой, не погружен пока во все тонкости и премудрости...

Журнал интересный. Посмотреть архив Семьи и Школы можно здесь http://mag7a.narod.ru/index. html 10-й номер еще, кажется, в архиве не выложили, но в продаже он уже есть. Оч. рекомендую:
большой материал Натальи Коршуновой "Вова К., свалившийся с луны"
рассказ Юли Корчагиной "Пятый ребенок" (из серии Трудно быть трудным). Вообще все рассказы Юли удивительно пронзительные. И жесткие, да.

Текст статьи:

Алла и Николай давно мечтали о приемном ребенке. Своих детей у них не было, а им так хотелось, чтобы по квартире топали маленькие ножки, чтобы звонкий голосок называл их «мама» и «папа»! Отчаявшись завести свое дитя, супруги обратились мыслями к детям-сиротам, которых, как известно, в нашей стране сотни тысяч. «Возьмем ребенка из детского дома», - решили они. Собрав все необходимые документы, и пересмотрев множество фотографий детишек в Банке данных детей-сирот, Алла и Николай остановили свой выбор на симпатичной Олечке, пяти лет. Взяв направление в отделе опеки, супруги отправились «смотреть ребенка».

При личном знакомстве Олечка понравилась им еще больше. Она сразу обняла Аллу и, заглядывая в глаза, спросила: «Ты моя мама?» По лицу Аллы потекли слезы. Николай стоял в сторонке, с умилением наблюдая эту сцену. «Теперь и у нас будет дочка, и мы станем настоящей, полноценной семьей», - думали супруги, возвращаясь в тот день домой.
Им пришлось еще не раз приехать в детский дом, прежде чем им отдали Олечку «насовсем». Оба работали, но каждую субботу они теперь поднимались пораньше с утра и отправлялись по магазинам за игрушками и сладостями - нельзя же ехать в детский дом с пустыми руками. «Скорей бы уже закончить все формальности», - мечтали они, с улыбками наблюдая, как Олечка, хохоча, уминает конфеты, как перебирает липкими от сладостей ручками привезенные подарки. Алла и Николай решили оформить удочерение. «Мы хотим, чтобы это был наш ребенок, - говорили будущие родители, - она еще маленькая, она забудет все, что было в прошлом, а мы воспитаем ее так, как положено».

Мама Аллы горячо поддерживала решение «детей». «Я так хочу внучку, - восклицала она, - я уже присмотрела такие красивые платьица!». Бабушка мечтала о том, что ее новая внучка будет заниматься балетом. Супруги не возражали - что ж, если бабушке так хочется, пусть водит ребенка в секцию! Наконец, счастливое событие состоялось - Олечка переехала жить к Алле и Николаю.

Через два месяца она вернулась в детский дом. Ее «новые родители» расторгли усыновление. В заявлении супруги написали, что ребенок «непослушен и неуправляем», а также - что у девочки «дурные привычки и злой характер». На вопрос судьи: «Как же они могут так поступать с ребенком?» Алла нервно, чуть не плача, ответила: «А вы сами попробуйте с ней поживите!», и выбежала из зала. Николай, хмурясь, объяснил, что «они ошиблись». Что же произошло за этот месяц? Почему история, которая начиналась так счастливо, закончилась трагедией?

И Алла, и Николай тяжело переживали случившееся. Алла много плакала, постоянно возвращалась мыслями к Олечке, то ругая ее и негодуя, то жалея девочку и обвиняя себя. Николай молчал, неловко пытался утешить Аллу, иногда хмуро бросал: «Что теперь поделаешь? Что было, то прошло…» Супруги пытались навести справки об Олечке, но в детском доме с ними отказались разговаривать, а в отделе опеки им объяснили, что ситуацию нельзя «отыграть назад».
В попытках обрести душевное равновесие супруги обратились к психологу. Они искренне пытались понять, почему их мечты о счастливом родительстве не воплотились в реальность? Снова и снова проговаривая события тех дней, супруги находили «камни преткновения», которые и привели к краху их попытку удочерения. Алле и Николаю удалось понять, что одной из основных причин, по которой они так и не смогли стать любящими родителями для Олечки, стало то, что их ожидания не совпали с реальностью.

Конечно, супруги знали, что с приемным ребенком все бывает по-другому, чем со своим. Они знали, что воспитанники детских домов не получают столько заботы и внимания, сколько домашние дети, и из-за этого могут отставать в развитии. Они читали, что ребенок, оказавшийся в детском доме, пережил травму расставания с кровной матерью, и что постоянная жизнь в казенном учреждении плохо влияет на душевное состояние ребенка. «Мы все это знали, - говорила Алла, - но мы думали, раз ребенок теперь в семье, то все проблемы остались в прошлом!» Такую ошибку делают многие приемные родители. Люди ожидают, что, обретя новую семью, ребенок тут же «встроится» в новую жизнь, и ничем не будет отличаться от обычного, домашнего ребенка. Реальность суровее, чем мечты. Ребенку, даже совсем маленькому, нужно много времени, чтобы принять новую жизнь, стать по-настоящему членом семьи.

Пока супруги навещали девочку в детском доме, Алла млела, услышав обращенное к себе слово «мама». Ее не смущало, что девочка стала называть ее так с первой же минуты знакомства. С каким разочарованием она обнаружила, что ее маленькая новообретенная дочка точно так же кидается к каждой встреченной женщине, так же называет «мамами» случайных знакомых, так же крепко их обнимает, не обращая никакого внимания на Аллу. «Я-то думала, что она потянулась ко мне сердечком, что ее «мама», обращенное ко мне - это знак судьбы. Мое сердце дрогнуло в ответ, - горевала женщина, - а оказалось, что она так к любой готова идти!»

Алла не знала, что такое поведение вполне типично для детей, растущих в детском доме. Многие малыши видят «маму» в каждой женщине, которая к ним приближается. Попав в новую семью, маленький ребенок не сразу осознает важность случившихся с ним перемен, и ему нужно время, чтобы понять, что теперь у него действительно есть семья, и «мамой» нужно называть только одну женщину - ту, что рядом с ним. Алле же казалось, что девочка ее предает, она чувствовала себя «обиженной и брошенной» в те моменты, когда Олечка ластилась к другим. «Да и как я выглядела в глазах окружающих! - сетовала она, - это же странно, когда чей-то ребенок кидается к посторонним. Люди могли подумать, что я ее обижаю!»

Николай, как выяснилось, тоже испытывал обиду. «Оля вообще меня не замечала. Просто не обращала на меня внимания, и все. Как будто я шкаф, или стол. А если я пытался взять ее на руки, убегала и пряталась». Сначала Николай старался не обращать внимания на «странное» поведение девочки. Заговаривал с ней, шутил, приносил подарки. Не получая отклика, постепенно прекратил свои попытки, сам перестал обращать внимания на ребенка. Когда Алла заводила разговор о девочке, Николай отмахивался, говорил: «Ну вы там сами разбирайтесь!» В отношениях супругов пролегли первые трещины.

На самом деле, в поведении Олечки по отношению к новому папе не было ничего странного. Ребенку, попавшему в новое окружение, трудно принять сразу всех новых близких. Ребенок может «выбрать» кого-то одного, и на первых порах не воспринимать других членов семьи. Постепенно ситуация будет меняться, и взрослым нужно проявлять мудрость и терпение, давая ребенку возможность привыкнуть ко всем постепенно. «Теперь я понимаю, что был неправ, - говорил Николай на приеме у психолога, - но тогда я чувствовал себя очень плохо».

Не оправдались и надежды супругов на то, что их жизнь с приходом приемного ребенка будет идти тем же чередом, что и раньше. И Алла, и Николай работали, получали хорошую зарплату. За углом их дома располагался детский садик. «Ребенка в детский сад, сами на работу, - объяснял Николай, - забирать по очереди можно, или вон бабушка помогла бы». Оказалось, что Олечка в детский сад ходить не может. «Ваш ребенок дерется, - сказали им в первый же вечер, - и плюется. Она разлила суп, хохотала во время тихого часа, носилась по игровой, как ненормальная». На них смотрели с подозрением - ведь, в представлении воспитателей, это они так воспитали ребенка. Супруги были в растерянности, им не хотелось рассказывать, что девочка приемная, но, с другой стороны, выглядеть «родителями-монстрами» хотелось еще меньше. Они пошли к директору. «Я все понимаю, - сказала та, - я знаю, что дети из детского дома ведут себя не всегда адекватно. Но вы и меня поймите - другие родители будут жаловаться!» Они уговорили директора «попробовать еще», но через неделю стало очевидно - Олю в детском саду оставить не получится. Для супругов это было первым серьезным потрясением. Впервые им пришла в голову мысль, что «с ребенком что-то не так», что, возможно, у девочки «что-то не в порядке с психикой».

Супруги не подумали о том, что ребенку попросту не по силам такое количество изменений в жизни. Расставание с детским домом… Да, детям не очень хорошо в детском доме, но ведь ничего другого у Олечки не было, она привыкла к жизни в тех стенах, с теми людьми. И вот - разрыв, расставание с привычной воспитательницей тетей Ритой, переезд, новый дом… Новые люди, новые стены, новая жизнь… Ребенку нужно время, чтобы освоиться в новом доме, привыкнуть к новым правилам, новым словам. А тут вдруг - ррраз - иди в детский сад, и снова новые люди, новые правила... При такой быстрой и частой «смене декораций» ребенок перестает понимать, что происходит. Олечка не знала, что такое детский сад. Она могла подумать, что это другой детский дом, что новые мама и папа ее здесь оставили. Она не знала, что будет дальше, чего ждать, кого бояться… Ее нервы сдали. Она кричала, бегала и кидалась игрушками, потому что не умела по-другому выразить свои чувства, тревогу, которая ее переполняла.

Алла и Николай ничего не знали об этом. Они не думали о том, что ребенок может переживать так глубоко. Им не приходила в голову мысль, что маленькая девочка даже если бы и захотела, не смогла бы рассказать о своих чувствах. Все, что они видели - это «непослушного» ребенка, не желающего вести себя «как положено».

Алле пришлось уйти с работы. Они пытались «пристроить» Олечку в другие детские сады, но там происходило все то же самое - «извините, мы все понимаем, но, увы, не можем». Через две-три недели Алла из счастливой, гордой собой и своей семьей мамы и уважаемого специалиста превратилась в домохозяйку с «неуправляемым» ребенком на руках. Она пыталась утешать себя, говорила себе, что многие женщины живут только интересами семьи, воспитывают детей, и чувствуют себя при этом совершенно счастливыми. Само-уговоры не помогали, Алла была несчастна. Не об этом она мечтала, не к этому стремилась. Да, другие так могут, но не она. Ее ожидания от приемного материнства не оправдывались все больше и больше. Алла жаловалась Николаю, но тот только хмурился и молчал в ответ. Трещины в их отношениях становились все глубже…

Самым большим разочарованием оказалась бабушка. Сколько раз супруги видели на прогулке чудесную картину - пожилая женщина с маленькой девочкой, идущие за ручку, улыбающиеся. «Мы думали, она будет забирать ребенка на все выходные, - рассказывали супруги, - и по вечерам, может быть… А еще - она ведь собиралась водить девочку в секции. Мы очень на нее рассчитывали!» В реальности все оказалось не так, как мечталось. Бабушка, конечно, не отказывалась брать ребенка в гости, время от времени. «Но не каждую же субботу! - возмутилась она, - у меня и своих дел полно. А ребенок - ваш!» Она категорически отвергла идею сидеть с девочкой целыми днями, когда выяснилось, что та не может посещать детский сад.

Отношения в семье становились все хуже и хуже. Алла часто плакала, думая о том, что вот - мечталось о счастье, а вместо этого - разбитая жизнь. Николай приходил поздно, молчал, на Олечку он совсем перестал обращать внимание. Ребенок, оставшись без родительского внимания, то затихал, забившись в угол, то носился по квартире, сшибая все по пути…
Алла и Николай не справились с ситуацией, которая оказалась намного сложнее, чем они ожидали. Обнаружив, что в реальности все совсем не так, как представлялось в мечтах, они оказались не готовы преодолевать трудности. «У нас до развода дело дошло», - сказала Алла. Им было очень плохо, каждому поодиночке, и они не находили поддержки друг в друге . Они все чаще вспоминали, какой спокойной и безбедной была их жизнь до появления в семье Олечки, и сетовали на то, что «им достался не тот ребенок». Им было так жаль себя, своих несбывшихся надежд, своих разбитых иллюзий… Они решили отдать ребенка «назад», надеясь, что забудут все, «как страшный сон», и их жизнь вернется на круги своя. Но и этой надежде не суждено было сбыться. «Мы думали, так будет лучше для всех, - объясняли супруги, - ребенка усыновит кто-то еще, а мы поживем спокойно, для себя». Супруги не ожидали, что не смогут забыть Олечку, что чувство вины, раскаяния и сожаления о сделанных ошибках окажется мучительным, почти непереносимым…

Была ли Олечка действительно настолько непослушным и неуправляемым ребенком, с воспитанием которого было невозможно справиться? Или усыновители оказались такими «слабаками», которые спасовали перед первыми же трудностями? На самом деле, с подобными проблемами сталкивается большинство «новоиспеченных» приемных родителей. Практически каждая семья с приемным ребенком переживает непростой период адаптации.

Период адаптации - это период привыкания, «притирки» людей друг к другу, к новым условиям жизни, к новым отношениям. Любое изменение жизненных обстоятельств - это стресс, даже если эти изменения к лучшему. Принято считать, что раз у ребенка случилось такое счастливое событие, его взяли из детского дома в семью, то и испытывать он при этом должен только счастье, радость, благодарность к своим новым родителям. Однако это далеко не так. Ребенок - это живой человек, в душе которого, наряду с радостью и надеждой, теснятся и сомнения, и неуверенность, и даже, может быть, страх - что ждет его в этой новой семье, с этими людьми? В ситуации переезда в новую семью приемный ребенок испытывает двойной стресс - ведь позади он оставил все то, что было пусть и не самым лучшим, но для него - привычным и понятным.

Новым приемным родителям тоже не легче. Они сознательно приняли ребенка в семью, они готовы его любить и заботиться о нем. Но любовь не появляется сразу, она вырастает постепенно. А пока, в первые дни и недели, душу переполняет та же неуверенность, те же сомнения. Да и жизнь становится намного труднее - ведь, как ни готовься заранее, а с приходом ребенка родительские заботы обрушиваются, как лавина. Пока жизнь утрясется и войдет в обычную колею, должно пройти немало времени - полгода, год, а может быть, и дольше. Этот год надо как-то пережить. Иногда бывает так, что новые приемные родители оказываются не готовы к тому, что их ждет. И ребенок, «не вписавшийся» в семью, возвращается в казенный дом.

Неготовность родителя к жизни с приемным ребенком может проявляться по-разному. Бывает так, что люди просто не знают о том, что их поджидают трудности. «Я представляла себе, что сижу и смотрю телевизор, а рядом на ковре хорошенькая девочка играет в куклы», - говорила одна приемная мама, которая собиралась отдать назад в детский дом ребенка. Девочка не хотела «играть на ковре», она каждую минуту требовала маминого внимания, и не получив его, выключала телевизор и совершала другие «ужасные поступки». «Я так больше не могу, - сетовала женщина, - я так устала, я хочу отдохнуть».

Иногда приемных родителей, у которых не было собственных детей, приводит в негодование самое обычное детское поведение. «Я ему сказала - ешь кашу! А он не ел, и размазывал ее по столу», - жаловалась на трехлетнего мальчика незадачливая «мама», и требовала, чтобы ребенка «срочно забрали назад». Порой приемным родителям кажется, что с их ребенком «не все в порядке», что он «ненормальный». Например, ребенок может плакать ночи напролет, вставать и бродить по квартире, или вырваться и убежать на улице. «Дети так себя не ведут», - сетуют растерянные приемные родители, и ведут чадо в лучшем случае - к невропатологу, а в худшем - в отдел опеки, «сдавать назад». При этом им невдомек, что ребенок в этот период переживает один из сильнейших стрессов в своей жизни, и его поведение вполне объяснимо.

Даже если будущие приемные родители хорошо подготовились к изменениям в своей жизни, узнали о том, как проходит период адаптации, как может вести себя ребенок и «как с этим справляться», ситуация, тем не менее, может зайти в тупик. Родители стараются и стараются, ребенок чудит и чудит, период адаптации все никак не закончится, а эмоциональная усталость накапливается, превращаясь в истощение … Вот и закрадывается поневоле мысль: «А может, и не надо ничего этого? Мне плохо, ребенку плохо… Может, отдать его, да и прекратить эти мучения?» К чести приемных родителей, усыновителей и опекунов, большинство справляется с этими настроениями, и, сцепив зубы, терпят дальше. А однажды обнаруживают, что все не так уж плохо, и ребенок стал родным и любимым, «своим».

Не только период адаптации становится тем «рубежом», перейти который удается не всем приемным родителям. Иногда детей из семьи возвращают и спустя годы.

Причины тут могут быть разные, например - изменение состава принимающей семьи.
Одиннадцатилетний Владик прожил в семье опекунов три года, когда его приемные мама и папа развелись. Оказалось, что Владик вполне устраивал обоих как «ребенок в семье», но вот поодиночке никто из них не захотел брать на себя ответственность за воспитание мальчика. Владик снова оказался в детском доме.

Восьмилетний Артем знал, что он приемный сын, но никогда всерьез не задумывался, что это означает. У него были строгая мама и веселый папа, и он помнил, что когда-то, давным-давно, его забрали из детского дома. Мама часто его ругала, но он не обижался - во-первых, он ее любил, а во-вторых, ребята рассказывали, что их мамы тоже ругаются. Папу он видел редко, но тоже любил и мечтал, что папа когда-нибудь возьмет его с собой на работу, «чинить машины». А потом мама родила сестренку. Малышка все время плакала, мама не спускала ее с рук, и ругалась на Артема все чаще и громче. Артем обижался, но терпел. А однажды не выдержал, и порвал свой учебник. Тогда мама сказала, что он поедет жить туда, откуда пришел - в детский дом. Артема забрали из приемной семьи, и он оказался в приюте. Ему было так плохо, что он выл по ночам, а днем не хотел ничего есть. Иногда он подходил к кому-нибудь из других детей и молча, сильно бил.

Артема отправили в психоневрологическую больницу - «на обследование». Его бывшая приемная мама объяснила свое решение тем, что, когда у нее родилась своя девочка, она почувствовала, что такое «настоящая материнская любовь». Все ее внимание было приковано к новорожденной, все чувства и мысли направлены только на нее. Артем стал ее раздражать. «Я поняла, что никогда его не любила и не смогу полюбить», - оправдывала она свое решение.

Всегда ли изменение семейных обстоятельств приводит к возврату ребенка в детский дом? Конечно, не всегда. Большинство приемных родителей преодолевают и житейские трудности, и «недостаточность» своей любви к поначалу чужому ребенку, и им даже не приходит в голову, что можно расстаться с тем, за кого принял на себя ответственность. «Это теперь мой ребенок, - говорят они, как же можно его отдать?»

Говоря о причинах возвращения приемных детей в детские дома, нельзя не остановиться на таком аспекте, как ложная мотивация. Иногда будущие приемные родители рассчитывают, что «с помощью ребенка» смогут решить свои проблемы. «Мы возьмем девочку из детдома, чтобы нашей дочке было веселей» - сказали родители, уверенные в том, что они очень здорово все придумали. «У нас уже есть двое приемных малышей, - объяснили рассудительные, практичные Петр и Ольга, - мы взяли девочку постарше, чтобы она присматривала за маленькими». Убедившись, что ребенок, взятый в семью «для дела», вовсе не горит желанием это «дело» выполнять, приемные родители возвращают его назад.

Практически нет шансов у новой приемной семьи в том случае, если родители, принимая ребенка, руководствуются желанием «попробовать» . «Если не сложится, ребенка можно вернуть назад» - думают они. Такие родители живут, все время как будто «примериваясь», приглядываясь - «достоин» приемный ребенок того, чтобы его оставили в семье, или «не достоин». Подобная установка не может не влиять на ребенка - он постоянно чувствует, что проходит «испытание», и понимает, что может испытания не выдержать. Нервы напряжены, поведение становится все хуже, требования родителей все строже. Не выдерживая напряжения, ребенок срывается то здесь, то там. Приемные родители получают «доказательство» своей правоты, и отводят «виновного» в детский дом со словами «мы тебя предупреждали».

Говоря о том, почему приемные родители возвращают детей в детские учреждения, нельзя обойти вниманием такой феномен как «подростковые возвраты». Усыновив или взяв под опеку ребенка в раннем возрасте, семья живет вполне благополучно, не испытывая особых затруднений в воспитании. И вот у ребенка наступает переходный возраст - период, когда даже самые благополучные, «свои» детеныши порой становятся грубыми, дерзкими, неуправляемыми. Не всем родителям удается с пониманием отнестись к такому «превращению», для многих семей период взросления ребенка становится настоящим испытанием. Приемным родителям приходится вдвойне тяжело, ведь, кроме обычной родительской растерянности, они могут испытывать и отчуждение, и непонимание, и даже страх. Приемному родителю достаточно легко попасть в ловушку «мой ребенок так бы не поступил», в его душе всплывают страхи «дурной наследственности», забытые и задавленные когда-то давно. В случае, если приемной семье не удается преодолеть негативные чувства, подросток оказывается в детском учреждении.

Всегда ли возврат ребенка из семьи происходит по инициативе взрослых? Иногда, отправляя «не прижившееся» чадо из семьи на казенные хлеба, приемные родители говорят, что «ребенок сам так захотел». Действительно, бывает так, что приемный ребенок, особенно в подростковом возрасте, говорит родителям, что «не хочет с ними жить», и даже настаивает на том, чтобы его вернули в детский дом. Как правило, это связано с тем, что отношения не сложились, в семье царит напряжение, и ребенок, чувствуя себя «нежеланным гостем», просто опережает события, озвучивая то, что витает в воздухе.

По статистике, возвращается в детский дом от трех до десяти процентов приемных детей. «Много» это или «мало», трудно сказать. Это просто цифры, но за каждой цифрой стоит человеческая трагедия. «Неудавшимся» приемным родителям редко удается забыть приемного ребенка. Можно отдать ребенка, но невозможно «отдать» ни душевную боль, ни чувство вины, ни воспоминания о лучших и худших моментах совместной жизни. Для ребенка же, которого «вернули», это становится очередной травмой, очередным подтверждением того, что «никому нельзя верить». Один разрыв с близкими, другой, третий - и душа постепенно черствеет, теряет способность любить. Становясь взрослыми, «отданные дети» боятся вступать в близкие, доверительные отношения, боятся заводить семью, не хотят иметь детей - зачем, ведь ребенком быть так больно и страшно…

Можно ли как-то предотвратить возвраты детей из приемных семей? Однозначных «рецептов» нет, но есть своего рода «правила», следуя которым, приемные родители могут помочь самим себе и своему будущему приемному ребенку. Весьма полезным оказывается пройти подготовку в школе принимающих родителей. Хотя многие порой относятся к таким школам как к «лишней трате времени», тем не менее, хорошая школа позволяет и узнать много нового, и взвесить свои собственные силы. Иногда люди, прошедшие школу, говорят - «мы поняли, что не сможем стать приемными родителями». Ведь лучше честно сказать себе «нет» до того, как ребенок придет в семью, чем потом мучительно сожалеть о сделанном.
Важно, чтобы в будущей приемной семье царило согласие. Если кто-то из членов семьи «против» прихода ребенка в семью, не стоит надеяться на то, что «его сердце дрогнет, когда он увидит ребенка». Разногласия с приходом ребенка обычно только усугубляются, и ситуация редко кончается миром.

В трудных ситуациях приемным родителям часто помогает просто знание о том, что сложности неизбежны, и редко какая приемная семья их минует. «Начинающим» приемным родителям обычно очень помогает общение с более опытными «коллегами» - родителями «со стажем» - они и выслушают, и совет хороший дадут, и просто по-дружески поддержат. В особо сложных, тупиковых ситуациях не стоит пренебрегать и помощью специалистов - иногда визит к детскому или семейному психологу помогает сохранить семью, не совершить безвозвратного, разрушающего жизни шага.

Александра Кузьмичева: «А потом мы отвели его обратно в детский дом» - эта фраза вызывает едва ли не больше негативных эмоций, чем признание, что ребенка сдали государству его кровные родители. Почему сирот возвращают?

К угрозе возврата, как к угрозе суицида, надо относиться серьезно, даже если тебе кажется, что это попытка привлечь внимание к себе, стеб или что-то еще.

За время работы ресурсного центра для приемных семей с особыми детьми в фонде «Здесь и сейчас» туда обращались 23 семьи, истощенные до того, что мысль о возврате ребенка в детский дом стала реальным планом. Шесть семей в итоге вернули детей, остальным удалось помочь справиться с ситуацией. Конечно, бывают случаи, когда родители уже не готовы принять помощь. Так, одна из семей обратилась с просьбой найти для их приемного ребенка новую семью. Они обращались уже не в первую организацию и ни к какому другому общению были не готовы.

В любом случае, даже если специалисту кажется, что семья говорит о возврате ребенка в форме «воспитательной угрозы», пытаясь привлечь к себе внимание или даже шутя, к этому, считает руководитель ресурсного центра для приемных детей с особыми детьми Наталья Степина , нужно относиться серьезно. Как и при угрозе суицида, нельзя делать вид, что так и надо и ничего не происходит, – сравнивает она.

Какие проблемы могут побудить приемных родителей отвести ребенка обратно в опеку и подписать отказ, если все они понимают, что это огромный стресс для него и в некотором роде жизненное фиаско для них?

Риск первый: родителям не хватает компетенций

«Нехватка родительских воспитательных компетенций», проще говоря – непонимание, почему ребенок себя так или иначе ведет и как на это реагировать. Например, у ребенка СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности). Пока он мал, родители думают, что справляются, но когда он попадает в школу и «ходит там по потолку», добавляется социальный прессинг. Учителя упрекают приемных родителей, что те плохо воспитали ребенка, а они искренне не знают, что с ним делать – не к парте же привязывать. Постоянно сидеть рядом тоже невозможно. В другом случае ребенок может в 8 или 10 лет хватать все руками, как младенец в три года. «Хватает» – и считает своим, так что его уже называют вором.

«В том и другом случае не работают наказания, работает только помощь», – уверена Наталья Степина. Правда, помощь специалиста будет эффективной только в том случае, если родитель тоже будет потихоньку обрастать знаниями, а с ними и пониманием, что происходит с их ребенком, почему и что нужно делать.

«Если им не до компетенций, мы станем их ресурсом»

Одна семья обратилась в ресурсный центр для приемных семей в феврале и сказала, что в сентябре вернет в детский дом ребенка, усыновленного с 2,5 лет и любимого, который на тот момент учился в первом классе. Ребенок с прекрасной речью, общительный, но его выход в школу превратила жизнь семьи в ад. Кроме того, младшая кровная дочка в семье имела диагноз ДЦП и постоянно нуждалась в реабилитации. Дома каждый день школа обсуждалась со слезами и криками, родители начали срываться и могли ударить ребенка, так что им и самим казалось, что у них ему хуже, чем было бы в детском доме.

«Родители просто не знают, что делать, причем уже долго не знают, а также испытывают давление социальных институтов. На фоне нехватки ресурсов у них наступает истощение. Однако это перспективная ситуация, когда можно помочь», – говорит Наталья Степина.

Отказы, возвраты, заработки на детях

Скандалы с приемными семьями сегодня случаются регулярно. В начале года прогремела история семьи Дель: 8 детей были изъяты, на них расторгли договоры опеки, родителей обвинили в ненадлежащем исполнении обязанностей опекунов, на них завели два уголовных дела.

Затем - случай с семьей, приехавшей в Москву из Калининграда: там приемные родители сами отказались от опекунства на семерых детей после того, как им не удалось добиться получения московских пособий.

В результате всех этих скандалов в обществе укрепляется мысль, что приемными родителями движут исключительно корыстные мотивы. Однако сами они утверждают, что это не так.

Татьяна Байдак - активист сообщества приемных родителей - сама помимо кровного сына воспитывает двоих приемных. Она очень хорошо знает все проблемы и подводные камни приемного родительства.

Татьяна считает, что скандалы, связанные с приемными детьми, случаются вовсе не из-за денег, а из-за неправильных мотиваций, по которым сирот берут в семьи. Специально для «МК» она рассказала и прокомментировала самые дикие истории отказов от детей.

СПРАВКА "МК"

Существуют разные юридические формы устройства ребенка в семью.

■ Усыновление. Усыновленный ребенок получает все права родного, включая право наследовать имущество родителей. Родители же, в свою очередь, получают все обязанности: например, в случае отказа от усыновленного ребенка они обязаны выплачивать ему алименты до совершеннолетия либо пока его не усыновят другие люди. Родители не получают пособия на ребенка, кроме единовременного, при передаче в семью, однако имеют право на выплаты и льготы, которые полагаются при наличии кровных детей, - детское пособие, маткапитал и т.д.

■ Опека. Ребенок сохраняет статус оставшегося без попечения родителей. Опекунами, как правило, становятся люди, имеющие родственные связи с ребенком. На ребенка государство выплачивает ежемесячное пособие.

■ Приемная семья. Приемные родители помимо ежемесячных выплат на ребенка получают зарплату за его воспитание. Между приемными родителями и органами опеки заключается договор. За свою работу родители обязаны подробно и регулярно отчитываться - как любые другие наемные работники.

История первая: нет своих детей

Супруги Марина и Сергей Даньшины в 2001 году усыновили 9-месячного мальчика Андрея. Пока он не пошел в школу, приемные родители считали, что ребенок им достался просто идеальный. Однако в школе Андрюша стал хулиганить, не хотел учиться. В 14 лет в семье начались бурные конфликты, и родители по совету психолога сказали ребенку, что он неродной. Андрей сильно переживал это известие, плакал, уверял родителей, что когда вырастет, сделает анализ ДНК и докажет, что он их родной сын…

Затем мальчик поступил в техникум на автомеханика, но конфликты продолжались: 16-летний подросток то подделывал студенческий билет, то пропадал ночами в клубах, то отказывался учиться и работать. Однажды украл у бабушки деньги и потратил на фастфуд…

Сейчас родители признались, что поставлены в тупик и хотят вернуть подростка обратно в детдом. Сам Андрей отказывается верить в серьезность их намерений.

Татьяна Байдак: «Это история о нелюбви. О том, что взрослые люди так и не смогли принять и полюбить приемного сына. Ребенок не оправдал надежд и ожиданий отца и матери. С мальчиком было легко, пока он был крошкой - читал стихи на табуретке и слушался маму.

Но вот малютка вырос, появились обычные подростковые проблемы - трудности с учебой, желание гулять и поздние возвращения. А родители не выросли. И так удобно списали все трудности на чужие плохие гены.

Не знаю, какой психолог мог такое посоветовать, но сказать подростку в период пубертата, а тем более в период острого конфликта, что он не родной, - это была вторая очень плохая идея. Первая плохая идея - врать ребенку с детства о его происхождении.

Впрочем, мотивация «нет своих детей» вполне может носить конструктивный характер. Просто нужно осознавать, что важнее - иметь статус родителя или действительно им быть.

История вторая: рождественское чудо

Несколько лет назад известный общественный деятель накануне Нового года постил в своем аккаунте фотки и истории сирот. Разумеется, он никого не уговаривал усыновлять или брать под опеку, но пропаганда была достаточно сильной. Нашлась девушка-психолог, которая под громкие аплодисменты читателей забрала одного мальчика. Девушка была замужем, и у нее был родной сын. Эту историю общественник назвал «рождественским чудом».

Девушка стала вести блог о своей семье и приемном сыне, называла его «старшим братом» кровного ребенка. Однако после Нового года подарков ее восторги поулеглись. Бросать работу она не собиралась. Родной ребенок утром шел в садик, а приемный после школы был предоставлен сам себе. Девушка писала о приемном сыне раздражительные посты.

И наконец, когда подросток украл в супермаркете колу и шоколадку, несостоявшаяся мама отвезла его обратно в детдом. Всего в семье сирота пробыл около 3 месяцев.

Татьяна Байдак: «Жалость к бедному сироте - одна из самых деструктивных мотиваций. Пафос девиза «Чужих детей не бывает!», фотографии детей из базы данных, жалостливые посты из соцсетей - все это вызывает в эмоциональном читателе желание вытащить, отогреть. Ребенок спасен, ура, мы пишем «минус один», это значит, на одного ребенка в системе стало меньше… Но история на этом не заканчивается - начинается жизнь. И первый год - сложная адаптация и ребенка, и взрослых. Причем ребенка уже не жаль, потому что он теперь не сирота, у него есть родители, а он, несмотря на это, может делать все назло: портить мебель, требовать дорогих подарков, кричать, что вы ему никто… И вам его уже не жалко! Нельзя заменить любовь жалостью, да и невозможно постоянно жалеть.

В этой истории произошло рождественское чудо, ребенок обрел семью, но это было только самое начало. Дальше от его новых родителей требовался колоссальный труд, терпение и много сил. К сожалению, душевных сил родителей хватило очень ненадолго».

История третья: замена умершего

У одинокой мамы 8-летней сын погиб в аварии. Через какое-то время она взяла из детдома трехлетнего мальчика. Все было прекрасно, пока приемному сыну не исполнилось 8 лет. Тогда мама достала из шкафа одежду и игрушки погибшего ребенка - в пользование нового сына. Подруга, зашедшая к ней в гости, ужаснулась: все-таки за 10 лет детская мода немного изменилась, да и пролежавшие в шкафу все это время вещи пахли затхлостью. Вдобавок мама развесила по всей квартире фотографии покойного малыша…

После расспросов подруги мама призналась: ожидала, что новый ребенок сможет заменить погибшего, но этого не произошло. Наоборот, достигнув 8-летнего возраста, неродной мальчик начал напоминать о родном, и мама стала особенно остро чувствовать различие своего отношения к тому и другому мальчику. Ее коробило, что все в приемном ребенке было другим, он оказался совсем не похож на первого сына. «Я хочу вернуть его в детдом», - призналась женщина подруге.

Эта история с хорошим концом, так как здесь с помощью психологов женщина справилась с наваждением, сумела принять приемного ребенка, и они снова стали семьей.

Татьяна Байдак: «За год до того, как мы с мужем взяли приемных детей, у нас после неизлечимой болезни умер четырехлетний сын. Мы взяли в семью мальчика-подростка.

Ровно через две недели в опеке нам показали фото мальчика 5 лет и сказали: если не найдется семьи, ребенок попадет в детский дом. У нас не было выбора. Второй наш приемный сын очень похож характером на погибшего. Произошло именно то, чего мы так боялись.

Но, к счастью, мы себе отдаем отчет, кто есть кто, - младший хоть и занял пустое место в семье, но заполнил его собой, а не нашими ожиданиями. И, честно говоря, мне сейчас совсем непонятны наши страхи: как можно пытаться заменить одного человека другим?

Желание усыновить ребенка людьми, потерявшими своего, может носить конструктивный характер, если семья пережила свое горе. Для завершения этого процесса нужен как минимум год, а лучше - полтора-два».

История четвертая: компаньон для ребенка-инвалида?

Дети-инвалиды - всегда больная тема для родителей. Ребенок может быть обеспечен, любим и счастлив, но родительское сердце точит червь: а что будет с ним, когда я умру? Кто станет ему родным человеком?..

Нередко такие родители приходят к мысли взять из детдома ребенка с похожим недугом. Это кажется благородным и верным решением: ведь они уже знают и умеют реабилитировать и социализировать ребенка-инвалида, а у ребенка появится близкий человек до конца жизни. Однако...

Эта история старая, но она потрясла в свое время общество. Работница детдома взяла домой мальчика и девочку как компанию и будущих помощников для своей дочки с синдромом Дауна. Приемные дети были на несколько лет старше. Поначалу все трое прекрасно общались, а затем детдомовцы стали подростками и полюбили друг друга. На младшую девочку они прекратили обращать всякое внимание. Мать не понимала, как справиться с этим, нарастал конфликт, и в итоге после череды скандалов женщина отдала назад сначала приемного мальчика, а затем и девочку.

Татьяна Байдак: «В семье родился инвалид, его не принимает общество, как он будет жить, когда нас не станет?.. Так думают родители и идут за приемным - за компаньоном для своего ребенка, который будет с ним играть в детстве и ухаживать в будущем. Но ведь приемный ребенок тоже требует заботы и внимания, часто сам не очень здоров. И, конечно же, он не обязан быть вам благодарным и отрабатывать свой «долг».

Но я знаю истории, когда родители ребенка с синдромом Дауна или ДЦП брали детей с аналогичными диагнозами. И получалось все отлично. Приемный ребенок вырван из детского дома, он приобрел семью; кровный получил брата или сестру и одновременно друга. Главное - принимать приемного ребенка как равного кровному, а не как слугу».

Все эти истории говорят о том, что проблемы приемных семей гораздо шире, чем кажется на первый взгляд. И деньги - далеко не самая важная вещь в отношениях приемных родителей и детей. Даже психологи отмечают, что это далеко не самая плохая мотивация.

Даже если ребенка взяли ради зарплаты приемного родителя, это совершенно не значит, что его бьют и не кормят, - говорит Татьяна Байдак. - Наоборот, приемный родитель будет заинтересован хорошо заботиться о ребенке, чтобы сохранить желаемую зарплату. Он будет мотивирован хорошо выполнять свою работу. А специалисты опеки, учителя школы, воспитатели детского сада и преподаватели секций и кружков будут рассматривать этих детей под лупой. Будни современного опекуна - это внимательные взгляды соседей, регулярные посещения сотрудников органов опеки и соцзащиты, характеристики на детей из учебных учреждений, отчеты о потраченных средствах и ежегодные диспансеризации. Это, конечно, сложно, но, наверное, всем людям нравится делать то, что у них получается, и видеть результат своих усилий. У меня получается быть мамой.

Приемный подросток изнасиловал кровную дочку в семье, бывшая воспитанница интерната гуляет с парнями ночи напролет, другой удочеренной девочке диагностировали неизлечимое заболевание — может ли это стать причиной возврата ребенка в детский дом? И как помочь семье, оказавшейся в тяжелейшем кризисе? Об этом корреспонденту рассказала Елена Мачинская – консультант горячей линии «Дети в семье», волонтер с многолетним стажем и приемная мама.

«Однажды Нюра спустила со второго этажа кровать»

Елена, в среде приемных родителей вы известны как волонтер, готовый помочь советом семьям, не справляющимся с воспитанием приемного ребенка. На чем основан ваш опыт?

У меня трое дочерей, двое из них – приемные, с очень непростым прошлым. Обе они были возвращены из приемных семей в детские дома, потом попали ко мне. Моя младшая дочь Нюра, например, пережила предательство дважды. Когда ей было 5 лет, от нее отказалась родная мать, решившая устроить личную жизнь с новым мужчиной, а когда исполнилось 9, вернула в детский дом приемная мама – мол, не прижилась.

Елена Мачинская. Фото — Наталья Короткова.

Могу сказать откровенно и без прикрас: то, что происходит с ребенком после двух предательств, - это ад, но не тот, мифический, который якобы ждет нас в загробной жизни, это ад в душе ребенка. В первый год Нюра на любое безобидное замечание закатывала многочасовые истерики, нападала на меня и сестер, била, резала и ломала вещи, однажды скинула со второго этажа кровать…

Каждый раз во время таких истерик она кричала: «Я знаю, я плохая, меня никто не полюбит, и ты тоже сдашь меня в детдом, поэтому я не буду тебя любить и слушаться!» Переживший предательство ребенок не верит в то, что его могут полюбить. Он живет в постоянном страхе перед новым предательством и во всем винит себя. Ребенку страшно привязываться к приемным родителям, ведь они тоже могут сдать его в детский дом. Такие дети нередко провоцируют конфликт, чтобы довести ситуацию до конца, вернуться в детский дом и уже ничего не бояться.

Я со своими детьми пережила все это и до сих пор переживаю. Поэтому, когда мне звонят приемные родители и рассказывают о том, насколько тяжело бывает с приемными детьми, говорят, что они задумываются о возврате в детский дом, я отлично их понимаю и очень хочу помочь. Просто разговором: когда человек осознает, что его опыт не уникален, что кто-то уже пережил нечто подобное и даже кое-что похуже, ему становится легче.

- Как часто опекуны и усыновители принимают решение о возврате?

Подсчитать количество реальных возвратов очень сложно. С юридической точки зрения фактический возврат часто может не считаться возвратом. Например, когда ребенка берут на гостевой режим с намерением в дальнейшем оформить опеку или усыновление, а потом, столкнувшись с первыми трудностями, отказываются.

И наоборот, когда оформляют возврат, хотя ребенок фактически не жил в семье, а, к примеру, находился в другом регионе на лечении под временной опекой воспитательницы или волонтера. Сложно учесть и случаи, когда опеку по каким-то причинам переоформляют в пределах одной семьи – формально это возврат, на деле ребенок остается в семье. Свести все эти ситуации в какую-то единую статистику невозможно. По оценкам некоммерческих организаций (очень примерным), в детские учреждения возвращается около 8-9% детей, устроенных в семьи. Это несколько тысяч человек в год.

О причинах возвратов

Почему это происходит? Вроде бы еще вчера люди радовались тому, что, наконец, нашли «свое счастье», и вдруг решают сдать это «счастье» назад, в детский дом.

Самая главная причина, на мой взгляд, – несоответствие желаемого и действительного, ожиданий и реальности. Иногда усыновители смотрят на все сквозь розовые очки и очень разочаровываются, когда, например, девочка, которая так мило улыбалась на фотографии, вдруг начинает показывать характер. Некоторые изначально считают, что их ребенок будет благодарен за то, что его спасли из детского дома, будет стараться учиться на «четверки» и «пятерки», вести себя «хорошо» и всячески соответствовать правилам семьи. А он даже на «тройки» не тянет, нет мотивации к учебе, серьезные проблемы с поведением.

Сравнение с кровными детьми в семье тоже обычно не в пользу приемного. В результате возникает разрыв между тем, как должен себя вести ребенок в представлении приемных родителей, и тем, как он себя ведет в реальности. И чем эта «дельта» больше, тем возврат более вероятен. Не все люди достаточно гибкие, чтобы приспосабливаться к альтернативным сценариям, не все готовы меняться – например, общаться с внезапно появившимися родственниками или работать с девиантным поведением.

Бывают и сильные разочарования: родительских сил не хватает, оба малыша орут… Фото — wordpress.com.

Другой достаточно распространенный «сценарий» возврата: у приемных родителей есть кровные маленькие дети, а когда в семью попадает еще и приемный ребенок (психологически травмированный, с депривацией), то он начинает забирать у мамы и папы очень много ресурсов – сил, времени… Родители понимают, сколь много они лишают своего малыша в угоду приемному. А когда приемный в борьбе за внимание родителей начинает еще и сознательно или бессознательно оттеснять кровного (например, может ударить или толкнуть «соперника», отбирать игрушки, ревновать), у родителей вскипает праведный гнев: «Я его пригрела на своей груди, а он мою кровинушку обижает!»

Подобное может случиться в любом возрасте детей, но, по моим наблюдениям, особенно часто это бывает, когда детей берут в семью в момент «гормонального всплеска» у матери, в первый год после рождения родного ребенка, когда маме хочется вскормить и обогреть всех детей в мире, когда она особенно чувствительна к фотографиям брошенных детей в интернете. «Возьму, обогрею, накормлю, будет две пары ножек по дому ходить», – на эмоциях решает женщина.

Иногда все складывается благополучно: адаптивный ребенок, не переживший слишком серьезного стресса или депривации, приспосабливается к семье, а семья приспосабливается к нему. Но, к сожалению, бывают и сильные разочарования: родительских сил не хватает, денег не хватает, оба малыша орут, одному надо гулять, другого надо вести в поликлинику, отец начинает психовать, мол, зачем мы его взяли, я же говорил… Подключается еще и свекровь, мама, друзья: «Зачем ты его взяла? Посмотри, какая агрессия, это же гены!» Напряжение растет как снежный ком, и возникает мысль о возврате.

- И помощи ждать неоткуда…

Да, часто бывает неоткуда. Если в Москве, Санкт-Петербурге и некоторых других крупных городах есть хорошие службы сопровождения приемных семей, то уже в городах поменьше, райцентрах и тем более в деревнях и селах найти тематического психолога, разбирающегося в сложностях приемных семей, практически невозможно. При этом с маленькими детьми не очень-то поедешь куда-то далеко за советом.

Хотя в некоторых областных центрах и есть службы психологической помощи, но работают там часто психологи, закончившие психологический факультет «местного филиала заборостроительного института», совершенно не имеющие представления об особенностях ребенка из детского учреждения. Что такой специалист может посоветовать? Я знаю о случае, когда молодая «психологиня» в ответ на описание ситуации с приемным ребенком не нашла, что ответить, кроме как: «Зачем вы такой груз на себя взяли? Наверное, лучше вам его вернуть и жить как раньше, у всех сирот плохие гены…» В ее мировоззрении не нашлось иного сценария, не нашлось иных слов, чтобы помочь семье.

- Может, в каких-то ситуациях есть смысл пойти за советом в церковь?

Мне известны такие примеры. Приемная мама уже почти взрослой 17-летней девушки, будучи глубоко верующим человеком, не могла принять поведение дочери. Она никак не соглашалась жить по правилам семьи (ее забрали уже 15-летней), гуляла по ночам с парнями, жаловалась на мать по пустякам в отдел опеки и заявляла, что хочет вернуться в родной город, где из детдома ее якобы заберет давняя подруга матери (которая обещала сделать это последние 8 лет, но в опеку так ни разу и не пришла).

Ситуация была достаточно напряженной, и сотрудники опеки сами уже предлагали приемной маме вернуть подростка в детское учреждение. Хоть мама и была на грани, но так поступить не могла: в ее картину мира возврат не вписывался. Но и терпеть хамство, пренебрежение, оскорбления со стороны приемного ребенка было невыносимо. Она сумела справиться со своими эмоциями, в том числе и благодаря священнику. Она договорилась с девочкой о том, что она доживет у них до 18 лет, хоть и не будет считать родителями. Со временем ситуация сгладилась.

Знаю и другой пример. Отчаявшаяся приемная мать обратилась к священнику, и он, выслушав, посоветовал вернуть ребенка в детский дом, хотя она как раз искала поддержки именно в решении оставить его в семье. Ведь кто такие священнослужители? Они не обладают какими-то особыми знаниями о приемных семьях, в этом вопросе они фактически такие же обыватели, как и все вокруг. Хорошо, если у священника хватит житейской мудрости разобраться в ситуации и попробовать понять ребенка, но так бывает не всегда. Советы «терпи и молись» часто не работают, когда нервная система истощена до предела. Поэтому в сложной ситуации лучше все-таки искать специалистов «в теме».

Несоответствие ожиданий реальности, наличие в семье кровных маленьких детей – какие еще факторы осложняют приемное родительство и могут спровоцировать возврат ребенка в детский дом?

Бывает, что меняется состав семьи (например, случается развод или, наоборот, у одинокой мамы появляется новый мужчина), и приемный ребенок, не очень-то прижившийся в семье, оказывается серьезной проблемой. О том, чтобы сдать в детский дом своего ребенка, чаще всего люди не задумываются, а вот приемный, в силу своей проблемности и недостаточно прочной эмоциональной связи, подвергается такому риску.

Причиной возврата может стать и какое-то заболевание ребенка, о котором не было известно на момент приема в семью. Например, люди брали, как им казалось, здорового и беспроблемного малыша, а уже дома, в ходе проведения обследования, выяснилось, что у мальчика серьезный диагноз. Родители оказались к такому не готовы, испугались, что не справятся, и после вернули ребенка в детский дом.

- Врагу не пожелаешь принимать такое решение.

Действительно, мир не черный и не белый, в нем множество оттенков. Незамужняя женщина, успешная, хорошо зарабатывающая, удочерила трехмесячную девочку – в народе это называется «для себя». Ушла в отпуск по уходу ребенком, занималась только малышкой. Постепенно стала замечать отставания в развитии. В год девочка не могла не только сидеть, но и удерживать головку, не развивалась умственно. Затем начались тяжелые припадки.

Время шло, мама заботилась о дочке, но здоровье малышки ухудшалось, диагноз был серьезный, требовалось постоянное наблюдение за состоянием и дыханием, 24 часа в сутки. Пришло время выходить на работу, надо было оплачивать съемную квартиру, лечение, лекарства, покупать ребенку все необходимое. Помочь маме было некому, она даже в магазин не могла выйти – больной дочери постоянно требовался присмотр. После долгих колебаний женщина решилась на разусыновление - теперь ребенок находится в больнице под наблюдением 24 часа в сутки, ее не выписывали домой. Решение далось приемной маме нелегко. Насколько я знаю, она до последних дней навещала ребенка.

Но бывает и так, что ребенка возвращают не из-за сложной жизненной ситуации, не из-за тяжелого диагноза, а из-за инфантильности приемных родителей и непонимания детской психологии. Однажды мне позвонила женщина: «Как мне вернуть ребенка в детский дом, чтобы для нас не было никаких юридических последствий, и мы смогли потом усыновить другого?»

Иногда приемные родители не понимают детской психологии. Фото — ichef.bbci.co.uk

Я была шокирована постановкой вопроса и стала уточнять детали. «У нас очень известная и обеспеченная семья, - было сказано мне, - у ребенка есть все самое лучшее, водитель, няня, гувернантка, а она, вы представляете, не хочет писать в прописи. Моя дочь в этом возрасте уже английский учила! А вчера вечером няня привела «это» ко мне перед сном пожелать спокойной ночи. А она зажала зубы и говорит «нет». Гены какой-то доярки! Это не наш уровень». Уточню, что на момент нашего разговора малышке было всего 3 года, она попала в эту семью младенцем, притом совершенно здоровым!

«Вписался в семью, а потом вдруг изнасиловал 4-летнюю кровную дочь»

Такие случаи действительно шокируют. Но всегда ли в возврате виноваты приемные родители? Может, часть вины лежит и на детях, особенно когда речь идет о подростках? Одна приемная мама на условиях анонимности рассказывала мне о том, насколько сложной была адаптация ее 14-летнего приемного сына. Однажды он высунул в окно и удерживал на руках на высоте 10 этажа ее кровную двухлетнюю дочь… Малышка извивалась и кричала, а он улыбался.

Дети не виноваты в том, что оказались заложниками той ситуации, в которую попали. Ненормальное поведение детей в ненормальной жизненной ситуации как раз нормально. Но, к сожалению, иногда возврат неизбежен, как вы выразились, «по вине детей». Такое бывает редко, но все же случается.

Недавно мне довелось общаться с приемной мамой, которая взяла в семью 14-летнего мальчика. Она «влюбилась» в него по фотографии, полгода ездила в детский дом, улаживала проблемы с документами, привязалась к нему и в итоге забрала. Мальчик вроде бы вписался в семью, все шло хорошо. А спустя месяц он вдруг изнасиловал их кровную 4-летнюю дочь!

«А что такого, - сказал подросток, - у нас в детдоме все так делали». Выяснилось это не сразу: мама заметила, что с дочкой что-то не так, но девочка долго ничего не рассказывала, так как была очень запугана. Оказалось, старший брат предложил ей «поиграть» и ничего не говорить маме, а то мама, дескать, ее накажет. Такие «игры» продолжались месяц. Мальчик приставал и к другим детям в семье (их четверо), но там до откровенного насилия не дошло. Когда об этом узнал папа, у него случился инсульт. Он однозначно сказал, что терпеть в своем доме насильника дочери не будет и не хочет его видеть к тому моменту, как вернется из больницы.

Вот как помочь этой семье? Живут они в маленьком сибирском поселке, затерянном в многих сотнях километров от крупных городов, никаких служб сопровождения приемных семей нет и в помине. Мама позвонила мне, я посоветовала ей обратиться по телефону к сильному психологу в Москве, который работает с темой сексуального насилия.

Психологи после консультаций коллегиально рекомендовали маме вернуть парня в детский дом, поскольку жертве насилия (то есть младшей дочери) нельзя постоянно находиться рядом с насильником, особенно в отсутствие возможности сопровождения семьи и психологической реабилитации ребенка. И надо сказать, что даже после этого, несмотря на однозначную позицию мужа и рекомендации психологов, мама сомневалась – оставить его в семье или вернуть… Из тех возвратов, о которых мне известно, это единственный, который лично я понимаю.

То есть если приемные дети совершают какое-либо насилие в семьях, вы готовы оправдать родителей, возвращающих их в детские дома?

Не совсем, тут очень тонкая грань. Приемные дети нередко отличаются повышенным уровнем агрессии, проявляют какое-либо насилие по отношению к другим членам семьи. Но это не повод возвращать их в детский дом, ведь в той системе координат, в которой они жили раньше, такое поведение было нормальным. Как выжить, к примеру, на улице, не будучи агрессивным? Вопрос в том, насколько готовы взрослые понять и принять поведение глубоко травмированного ребенка. Кто-то работает и с серьезным девиантным поведением, и с серьезными диагнозами, а кого-то настолько раздражает нежелание малышки писать в прописи, что он готов вернуть ее в детский дом.

«Очень тяжело жить и постоянно бояться: вернут или не вернут»

- Что переживает ребенок, вернувшись в детский дом из приемной семьи?

Ребенок сначала потерял своих кровных родителей – они либо умерли, либо лишены родительских прав, либо бросили его. Это уже очень серьезная травма. Потом его берут приемные родители – ребенок привязывается к ним, учится любить, учится доверять. И вдруг они тоже его предают. Что чувствует ребенок? Он больше не в силах никого полюбить, привязаться к кому-то.

Девочка, пережившая возврат в детдом из приемной семьи, написала письмо новой приемной маме.

Он словно говорит себе: «Я больше не буду привязываться, чтобы снова не быть преданным». В новой приемной семье начинаются провокации и истерики – ребенок неосознанно делает все, чтобы его опять вернули в детский дом. Потому что очень тяжело жить и постоянно бояться: вернут или не вернут. Пусть уже сразу вернут, думает ребенок. В детдоме спокойнее: не надо привыкать к новым родственникам, не надо жить в страхе перед неопределенностью.

Может быть, детям, пережившим возврат, действительно не нужна семья? Зачем рисковать, ведь с новыми родителями тоже что-то может пойти не так? В некотором роде в детском доме действительно спокойнее?

Семья нужна всем детям, это архиважно для нормального развития. А детям, пережившим предательство, семья нужна особенно. Но только очень ответственные родители - ресурсные опытные приемные семьи, которые с пониманием отнесутся ко всем возможным трудностям. Такие, чтобы ребенок чувствовал: они не предадут ни при каких обстоятельствах.

Увы, травмированные дети часто повторно попадают к родителям, которые не готовы к серьезным проблемам. Они просто не знают, что то, с чем им придется столкнуться, может оказаться пострашнее иных психиатрических диагнозов. Ребенок ведь выглядит милым и симпатичным – на первый взгляд не видно, насколько сильно он травмирован. Между тем у него совершенно нет опыта выстраивания нормальных человеческих отношений. Попав в семью, ребенок часто дает откат назад, как бы возвращается в детство. Пятилетние дети могут, например, начать сосать палец, раскачиваться перед сном. И постоянно провоцировать своих новых родителей, проверяя их на прочность. Поэтому нередки случаи, когда ребенка возвращают снова и снова. Это очень страшно.

«Приемные родители не рассчитывают свои силы…»

В волонтерской среде вектор общественного мнения всегда направлен на однозначное осуждение приемных родителей, которые возвращают детей в детские дома. Про них говорят: «Наигрались и вернули, как котенка». А ведь бывает, что люди просто оказались в невероятно сложной жизненной ситуации. Разве можно, например, осудить маму, которая возвращает в детдом приемного ребенка, потому что его поведение систематически угрожает жизни ее кровного сына? Может, всем нам надо стараться проявить больше понимания и по отношению к приемным родителям тоже?

Понимание пониманием, но взрослый человек должен нести ответственность за свои поступки. У меня не всегда получается посочувствовать приемным родителям, увы. Да, я искренне сопереживала родителям, чья кровная дочь оказалась изнасилованной приемным подростком, – тут уж действительно ничего не поделаешь, мальчика пришлось вернуть в детский дом. Мне искренне жаль и маму, которая в одиночку три года вертелась как белка в колесе, пытаясь поставить на ноги малышку с тяжелейшим диагнозом, и в какой-то момент сдалась, но при этом продолжала заботиться о ребенке до его смерти.

Но при этом я слишком часто вижу упрямство и нежелание взглянуть на ситуацию с другой стороны. Ведь как рассуждают многие? «Да, нам рассказывали про сложные случаи и про возвраты, но с нами этого не случится. Мы-то не дураки, мы видим людей насквозь, мы «такого» брать не будем, мы возьмем здорового, хорошего ребенка». Такая вот иллюзорность восприятия.

Больше быть возращенными в детдом рискуют дети, попадающие в так называемые «благополучные» семьи. Фото — detki.guru.

Люди не рассчитывают свои силы, не продумывают, как будут себя вести в разных ситуациях. Что мы будем делать, если ребенок будет, например, воровать? Если будут серьезные трудности с обучением? Если он просто будет мне неприятен на каком-то физиологическом уровне? Об этом мало кто всерьез задумывается. В итоге получаются возвраты – например, недавно в детский дом в Благовещенске вернули маленького мальчика Сашу, он пробыл в семье меньше недели. Разве два дня достаточно, чтобы хотя бы попытаться наладить контакт, дать ребенку адаптироваться, проявить себя?

Но всего ведь не предусмотришь, и к тому же многие приемные родители уже имеют опыт воспитания детей – своих кровных.

Это совершенно другое. Кровные дети, как правило, не оказываются забытыми в мороз на улице, не становятся свидетелями пьяных драк родителей, не голодают, их не бьют и не насилуют, - это другие дети, и ведут они себя по-другому. С ними, как правило, несравнимо легче.

Вообще, как ни странно, приемные родители, которые обладают определенным педагогическим опытом (педагоги, психологи, многодетные мамы и папы), по моим наблюдениям, чаще других возвращают в детские дома «трудных детей». Также больше рискуют дети, попадающие в так называемые «благополучные» семьи – культурные, образованные, с высоким доходом.

Мне кажется, все дело в том, что пресловутая «дельта», то есть разница между поведением приемного ребенка и ожиданиями семьи, в этом случае становится критически большой. В семьях «попроще», там, где родители – простые трудяги, от приемного ребенка обычно и не ждут, что он будет интересоваться французской поэзией. Ну, выругался он матом – и что такого? Не знает в 14 лет названия материков? Ну и ладно, родители и сами, бывает, путаются в географии. Увидели его пьющим пиво на улице? Отругают, но трагедии из этого делать не будут. А вот семье, где родители, к примеру, учителя, а дедушка профессор, всего это может показаться «слишком много».

«Судьбы детей зачастую решаются некомпетентными людьми»

Как помочь приемной семье, оказавшейся в настолько тяжелом положении, что родители задумываются о возврате ребенка в детский дом?

Иногда бывает достаточно поговорить. Час, два, а то и три-четыре… Когда человек узнает, что кто-то уже проходил через нечто подобное, он понимает, что справиться с ситуацией все же можно. Семья решает сделать еще одну попытку все наладить, проходит время, все как-то потихоньку сглаживается, и тема возврата уходит из разговоров. Бывает, что семье необходима консультация хорошего тематического психолога или врача.

Иногда уставшей и вымотанной маме просто требуется передышка на несколько часов в неделю – достаточно найти хорошую няню, как снова находятся силы.

Я стараюсь стать отправной точкой для дальнейшей работы – помочь договориться с хорошим психологом, найти тематическую группу поддержки для родителей в интернете, подключить благотворительный фонд, порекомендовать врача.

А если говорить о какой-то системной помощи приемным семьям, в масштабах страны? Что бы вы сделали, если бы вдруг оказались, условно говоря, министром по делам детей-сирот?

Сложно сказать, но, пожалуй, я бы начала с подготовки специалистов, работающих в службах сопровождения и органах опеки и попечительства. Сегодня судьбы детей зачастую решаются людьми, совершенно не обладающими нужными профессиональными компетенциями и образованием. Я лично встречала в отделах опеки специалистов, которые искренне считают, что детей с инвалидностью или с трудным поведением в семьи берут только очень меркантильные люди, чтобы наживаться, получая зарплату приемного родителя.

Конечно, научить кого-то по-человечески, тонко относиться к людям сложно. Но для начала было бы хорошо, если бы сотрудники опеки сами проходили обучение хотя бы в школе приемных родителей, чего сейчас требуют от всех кандидатов.

Необходимо также серьезно развивать службу психологического сопровождения приемных семей, но это требует финансирования. Сейчас нечто подобное есть только в крупных городах, в глубинке получить профессиональную психологическую помощь практически невозможно.

На мой взгляд, сейчас главная проблема – недостаточное количество специалистов, которые могли бы обучать и готовить сотрудников на местах. Нет таких вузов, где бы готовили специалистов сопровождения приемных семей. Это достаточно узкая специализация, а в сфере психологии нередко можно встретить шарлатанов от науки. Например, недавно на одном семинаре, на который мне «повезло попасть», доктор психологических наук всерьез рассказывал о том, что детей в семью надо устраивать в первую очередь с учетом гороскопа…

Государство пока не может предложить серьезной и системной психологической помощи приемным семьям. Самый «продвинутый» сектор в этом плане – некоммерческие организации. Например, фонд «Отказники» уже несколько лет проводит обучение сотрудников отделов опеки и других специалистов, связанных с темой семейного устройства. Благотворительные фонды на сегодняшний день лучше понимают ситуацию и работают более результативно, не будучи связанными бюрократическими процедурами и регламентами. Думаю, стоит опереться на их опыт, действовать в этом направлении. И тогда счастливых историй с хэппи-эндом станет значительно больше.

• Добавить в избранное 2

3 комментария

• Светлана

  Здравствуйте! Помогите разобраться, мы хотим взять под опеку ребёнка. Из детского дома предложили милую девочку, которая была возвращена из двух приёмных семей. Мы познакомились с ней, на попытку больше узнать что произошло и почему вернули психологи не говорят, но очень хвалят ребёнка и воспитатели тоже, да и мы тоже вроде ничего плохого сказать не можем. Простите меня пожалуйста помогите разобраться с ситуацией, мы боимся что вдруг для такой ситуации у нас совсем нет опыта… Что нам делать, посоветуйте пожалуйста. Девочке 9 лет. Спасибо!

  • Ирина

    Не стоит. Это дорога в ад. Очень трудный возраст, или прочтите книгу Ненси Томас «Когда любви недостаточно», хотя бы будете понимать, о чем речь.

• Екатерина Фомина

  трудная тема — отказники.
  у нас сейчас такой ребёнок, вторая попытка на счастье.
  держит нас в натянутом состоянии)))