Цитаты из книги Марио Пьюзо «Крестный отец. Афоризмы, цитаты

Марио Пьюзо является самым выдающимся писателем, который писал книги об итальянской мафии. Он романтизировал эту преступную группировки, тем не менее, в его текстах очень много моральных ценностей.

Он всегда писал о том, что нужно ценить такие вещи как семью и дружбу, а также много других правильных вещей.

Предлагаем вашему вниманию двадцать пять лучших цитат писателя, который стал знаменитым благодаря следующим книгам: «Крестный отец», «Сицилиец», «Семья» и т.д.

1. Раздвигать силой мысли волны — это не чудо, это фокус, а вот мать-одиночка работающая на трех работах, чтобы прокормить четверых детей — вот это чудо. Вы люди часто забываете, что сила скрыта в вас самих.
2. Дружба – это всё. Дружба – это больше чем талант. Это больше, чем власть. Это почти то же самое, что семья.
3. Мужчина, который не находит времени для своих детей, не имеет права называться настоящим мужчиной.
4. Я сделаю тебе предложение от которого ты не сможешь отказаться.
5. Самая большая удача, если враг преувеличивает твои недостатки. Но если друг недооценивает твоих достоинств, это еще лучше.
6. Не стоит ненавидеть врагов. Эмоции мешают думать.
7. Людям, которых ты любишь, говорить «нет» нельзя, во всяком случае часто. В том весь секрет. Когда же все-таки приходится, то твое «нет» должно прозвучать, как «да». Или добейся, чтобы они сами тебе сказали это «нет».
8. Месть — это блюдо, которое вкусней всего, когда остынет.
9. Один законник с портфелем в руках награбит больше, чем сто невежд – с автоматами.
10. Время быстро уносит благодарность - быстрее даже, чем красоту.
11. И боль, и страх проходят, неизменна только смерть.
12. Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны – и предадут ещё.
13. Матери, они вроде полицейских. Всегда верят худшему.
14. Я никогда не вру людям, которых называю друзьями.
15. Оставь пистолет. Захвати пирожные.
16. Друзей надо держать близко, а врагов еще ближе.
17. Я не из тех людей, что разбрасываются своей дружбой и отдают её тем, кто не ценит этого.
18. Общество часто наносит обиды, которые надо уметь стерпеть, потому что в этом мире беднейший из беднейших способен однажды открыть глаза и отомстить сильнейшему из сильнейших.
19. У каждого имеется своя судьба, надо только распознать ее. И момент выбора возникает у каждого.
20. Общество - твой враг.
21. Не ешьте так много - умрёте, не курите так много, не пейте, не работайте вы так много - умрёте!..
22. Женщины вообще не любят, когда у их мужчин слишком хорошо идут дела. Это их расстраивает. Они в этом видят угрозу той власти над мужчиной, которой их наделяет привязанность, привычка к интимной близости, узы супружества…
23. Нет ничего более успокаивающего, заставляющего вести себя с умом, чем атмосфера денег.
24. Значит, вы считаете своим долгом спасение людей. Как же при таких убеждениях вы умудрились стать специалистом по абортам?
25. Но выживет ли пациент, помрет ― им наплевать. А у меня, видите ли, есть маленькое хобби ― непростительное, согласен, ― я стараюсь сохранить человеку жизнь.

Жми «Нравится » и получай лучшие посты в Фейсбуке!

Крёстный отец — роман Марио Пьюзо, изданный в 1969 году.

Повествует о нью-йоркской сицилийской мафиозной семье Корлеоне. Крестный отец — классический роман о жизни одного из могущественных преступных синдикатов Америки — мафиозном клане дона Корлеоне.

Благодаря правдоподобности и драматизму книга снискала популярность во всём мире.

Интересные факты о книге «Крёстный отец»

Прототипом личностей семьи Корлеоне являлась реально существовавшая семья Бонанно. Джо Бонанно — прототип Вито Корлеоне, Билл Бонанно — прототип Майкла Корлеоне. Однако крупнейшими импортёрами оливкового масла в реальности являлась другая криминальная семья.

По словам Марио Пьюзо, персонаж Джонни Фонтейна не был основан на факте из биографии Фрэнка Синатры, по слухам получившего роль в фильме Фреда Циннеманна «Отныне и вовеки» («From Here to Eternity») вследствие давления на продюсера картины со стороны мафии. Но впоследствии это стало стереотипом, неоднократно опровергаемым биографами Фрэнка Синатры.

Роман экранизирован Фрэнсисом Фордом Копполой.

Официально роман впервые вышел на русском языке в 1987 году в журнале «Знамя» (номера 10, 11, 12). До этого в самизданиях с любительским переводом имя автора звучало как Марио Пуцо.

В начале 2000-х годов американским писателем Марком Вайнгарднером были написаны две книги, символизировавшие продолжение романа — «Возвращение крёстного отца» и «Месть крёстного отца». Сюжеты обеих книг преподнесены в более современном стиле и имеют более тесную связь с фильмами, нежели с оригинальным романом (Фредо Корлеоне представлен бисексуалом и слабохарактерным человеком, смерть Тома Хейгена приписывается очередным «разборкам» с врагами семьи). Гораздо большее внимание уделяется политике и шоу-бизнесу Америки, введён ряд новых персонажей и шире раскрываются характеры прежних. Поклонники «Крёстного отца» Марио Пьюзо восприняли данный творческий акт неоднозначно.

Если бы во главе правительств стояли семейные кланы, возможно, второй мировой войны и не было бы.

Он вспомнил, как Крестный отец сказал ему, что он мог бы устроить свою жизнь, как ему захочется. Великолепный совет, если, конечно, знаешь, чего тебе хочется.

Дон Корлеоне убедил Лесса Галли достаточно веским доводом: приставил к его лбу пистолет и с предельной серьезностью пообещал, что пройдет минута, и на бумаге окажется либо подпись мистера Галли, либо его мозги.

Ничто мне так не чуждо в этой жизни, как беспечность. Женщины и дети могут позволить себе жить беспечно, мужчины — нет.

— Никогда, Сантино, не позволяй никому, кроме членов твоей семьи, знать, о чем ты думаешь. Пусть они никогда не знают, что у тебя под ногтями.

Ни для кого не было секретом, что эти парни владеют приемами каратэ, — обстоятельство, способное лишь позабавать, но не обеспокоить присутствующих: с тем же успехом доны из Калифорнии могли бы надеть на эту встречу ладанки, освященные папой римский.

Всякая деловая мера по отношению к кому-то — личный выпад. Каждый кусок дерьма, который человеку приходится глотать каждый божий день, есть выпад против него лично. Называется — в интересах дела. Пусть так. Но все равно — сугубо личный выпад. И знаешь, от кого я это усвоил? От дона. От своего отца. От Крестного. У него, если в друга ударит молния, — это рассматривается как личный выпад.

Никогда не сердись, никогда не угрожай и заставь человека рассуждать здраво. Главное искусство состоит в том, чтобы не замечать ни оскорблений, ни угроз и подставлять левую щеку, когда тебя ударят по правой.

Иной долг способен сломить самую крепкую силу.

Если бросить на чашу весов корысть и благополучие, — благополучие, на мой взгляд, перевешивает.

Таковы все женщины — им нестерпимо думать, что мужчина может быть счастлив вдали от них.

Жизнь — суровая штука, без второго отца не обойтись, на этот случай и существуют крестные отцы.

Матери, они вроде полицейских. Всегда верят худшему.

Если я смогу умереть со словами «Замечательная штука — жизнь», — все остальное можно не принимать всерьез. Надо научиться, как отец, ставить на первое место свою Семью, свой дом, своих детей, свой маленький мир.

Нужно, чтобы твое «нет» звучало как «да». Вообще нужно избегать слова «нет» с людьми, которых любишь. Во всяком случае, использовать отказ как можно реже, а если уж совсем некуда деваться, — пусть сами придут к мысли о полной бесперспективности, пусть сами додумаются до твоего «нет».

Их так многое связывало и столько лет провели они под одной крышей, что сейчас говорили друг с другом не менее откровенно, чем сами с собой.

От государства не ждали справедливости, за справедливостью шли к мафии. И мафия рождала собственных робин гудов.

По собственному опыту она знала, что ни боль, ни страх не утоляют голода, а вкусная еда помогает справиться и с болью, и со страхом. Она рассердилась бы, если бы доктор предложил ей принять транквилизатор. Вот чашка кофе и бутерброд — другое дело.

И боль, и страх проходят, неизменна только смерть.

— Упаси вас Бог ещё когда-нибудь попасться мне на глаза в Лонг-Бич! А не то поотрываю все, что отрывается, и поменяю местами, можете в этом не сомневаться.

Законы внешнего мира не более нравственны, чем продиктованные преступным образом жизни.

Раздвигать силой мысли волны — это не чудо, это фокус, а вот мать-одиночка, работающая на трех работах, чтобы прокормить четверых детей — вот это чудо. Вы, люди, часто забываете, что сила скрыта в вас самих.

В созданном им маленьком мирке дела шли куда лучше, чем в окружающем большом мире.

Все люди рождаются одинаковыми, но некоторые становятся гениями и гигантами.

Он [Вито Корлеоне] отказывается жить по правилам, установленным другими, — правилам, навязывающим ему на каждом шагу поражение. Конечная цель у него — все-таки войти в это общество, но сохраняя за собой известное могущество, ибо того, кто беззащитен, общество не защищает. А пока что он руководствуется своими собственными понятиями о нравственности, которые ставит гораздо выше узаконенных.

Время быстро уносит благодарность — быстрее даже, чем красоту.

Я верю в дружбу и готов выразить дружеские чувства авансом.

Подобно многим одаренным предпринимателям, он [Вито Корлеоне] рано усвоил, что свободная конкуренция нецелесообразна — целесообразна и действенна монополия.

Я никогда не вру людям, которых называю друзьями.

…каждому человеку назначена судьбой своя дорога.

Когда ему говорят «нет», он глохнет и ничего не слышит до тех пор, покамест не скажут «да».

Никогда не показывай посторонним, что у тебя на уме. Никогда не раскрывай перед чужими свои карты.

Ты подчинялся в своих поступках женщинам — а женщины, они на этом свете только помеха делу, хотя на том, разумеется, попадут в святые. Зато мы, мужчины, будем гореть в адском пламени.

Дружба — это всё. Дружба превыше таланта. Сильнее любого правительства. Дружба значит немногим меньше, чем семья. Никогда не забывай. Тебе стоило воздвигнуть вокруг себя стену дружбы — и сегодня ты не взывал бы ко мне о помощи.

Один адвокат с портфелем в руках награбит больше, чем сто налетчиков с автоматами.

Дон Корлеоне не сердился. Он давно понял, что общество часто наносит обиды, которые надо уметь стерпеть, потому что в этом мире беднейший из беднейших способен однажды открыть глаза и отомстить сильнейшему из сильнейших.

Мужчина, который не находит времени для своих детей, не имеет права называться настоящим мужчиной.

Есть вещи, которые приходится делать — их делаешь, но о них никогда не говоришь. Их не пытаешься оправдать. Им нет оправданий. Их просто делаешь, и все. И забываешь.

Друг должен недооценивать твои достоинства, а враг — переоценивать твои недостатки.

Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны - и предадут ещё.

Дружба - это всё. Дружба - это больше, чем талант. Это больше, чем власть. Это почти то же самое, что семья.

Я не из тех людей, что разбрасываются своей дружбой и отдают её тем, кто не ценит этого.

(автор перевода не известен) 1969

Дон Корлеоне давно понял, что общество часто наносит обиды, которые надо уметь стерпеть, потому что в этом мире беднейший из беднейших способен однажды открыть глаза и отомстить сильнейшему из сильнейших.

Цитаты из романа Марио Пьюзо "Крестный отец" (The Godfather)
(перевод с английского - С. Сычева, И. Забелин), 1969

Давным-давно дон Корлеоне усвоил истину, что общество то и дело готово оскорбить тебя, и надо мириться с этим, уповая на то, что в свой час настанет пора посчитаться с каждым, пусть даже самым могущественным из обидчиков.

Дон владел миллионами, но много ли найдется миллионеров, способных пойти на неудобства для себя, чтобы помочь другому?

Вам казалось, что Америка - рай, мирная обитель, где можно почивать на лаврах в свое удовольствие, тем более, если дела складываются успешно и доллары стекаются в карман. Поддерживать дружеские отношения было ни к чему, раз есть полиция, которая охраняет, суд, который бдит, и закон, стоящий на страже твоей безопасности. К чему тогда дон Корлеоне? Все верно. Меня это задевало, но не в моем характере предлагать свою дружбу тем, кто ее не ценит. А теперь настал час, когда вы вынуждены идти ко мне, чтобы восстановить попранную справедливость. -
- Америка была добра ко мне, и я хотел быть ей добрым гражданином. Я хотел, чтобы моя дочь стала родной в этой стране. - (Америго Бонасера)
- Прекрасно сказано. Просто замечательно. Раз так, то и не о чем горевать. Суд состоялся, правосудие свершилось. Теперь можете утешать свою дочку в больнице цветами и конфетами. А сами утешьтесь тем, что все не так уж страшно. Ерунда. Ну, ребята молодые, головы горячие, выпили малость. Один из них к тому же сын видного политика. Нет, дорогой мой Америго, надо быть последовательным до конца. Я всегда считал, что вы человек порядочный, так что выкиньте из ума сумасшедшую идею отомстить. В Америке это не принято. Простите, забудьте. Мало ли что случается в жизни? - (дон Корлеоне, Крестный отец)
- Я вас пришел просить о правосудии.
- Поздно. Правосудие уже свершилось на суде. [...] Стоило ли бояться прийти ко мне со своей бедой в самом начале? Вы пошли в суд и ждали месяцы своей очереди. Вы потратили деньги на адвоката, который заранее знал, что будет не суд, а посмешище. Правосудие вершил судья, продажный, как последняя шлюха. Все эти годы в Америке за деньгами вы обращались в банк, которому платили непомерные проценты, и там стояли с протянутой рукой, будто нищий, пока они удостоверятся в кредитоспособности. А ведь достаточно было прийти ко мне [...] Подонки, унизившие вашу дочь, давно умывались бы горючими слезами, если бы справедливость вершил я. - (дон Корлеоне, Крестный отец)

Помогаешь растить детей - молодец. Тот, кто не умеет быть отцом, не может считаться настоящим мужчиной. -

Друзья превыше всего. Дружба важнее таланта. Главнее любого правительства. Она почти то же, что семья, не забывай этого. Если бы ты сумел построить вокруг себя прочную стену дружбы, тебе не пришлось бы прибегать к моей помощи. - (дон Корлеоне Джонни Фонтейну)

Ты уверен, что не ревнуешь своего отца? Судя по тому, что ты мне рассказал, он все время помогает людям. Для этого должно быть щедрое сердце. Хотя, конечно, методы он выбирает своеобразные. - (Кей, подруга Майкла, о доне Корлеоне)
- Со стороны виднее. Только вот в чем фокус: он делает добро про запас. Слышала, наверное, как полярные исследователи оставляют по дороге небольшие запасы провианта на всякий случай? Отец действует примерно по такому же принципу. Настанет день, когда он постучится в дверь своего должника, и им же легче, если они сразу пойдут ему навстречу. - (Майкл, сын дона Корлеоне)

Юрист с портфелем в руках куда большая сила, чем сотня вооруженных налетчиков. - (дон Корлеоне, Крестный отец)

Если бросить на чашу весов корысть и благополучие, - благополучие, на мой взгляд, перевешивает. - (дон Корлеоне, Крестный отец)

Самая большая удача, если враг преувеличивает твои недостатки. Но если друг недооценивает твоих достоинств, это еще лучше. - (дон Корлеоне, Крестный отец)

Ложь предполагает определенное вдохновение, изобретательность, умение сводить концы с концами.

Как ни странно, полицейские свято верили в закон и порядок, вера их выглядела несколько более сложнообъяснимой, чем понятия рядового обывателя, на службе у которого они состояли. Обыватель, разочаровавшись, мог признать, что закон и порядок не более, чем фикция, погремушка в руках у верховной власти. Для полицейских служак правопорядок и законность являлись тем волшебным источником, из которого они черпали свою силу, и отрицать их значило отрицать самих себя. А не ценить собственную силу было бы противоестественно. Правда, на оборотной стороне медали существовали те самые обыватели, которых полиция должна защищать. Они опекались полицейскими, но их же они и обирали в меру возможностей. Как подопечные они чаще всего оказывались неблагодарными и бестактными. Как жертвы - изворотливыми и опасными, словно змеюки. Стоит обывателю провиниться и угодить в лапы того правопорядка, который призваны охранять полицейские, как внутри системы возникают черные дыры, и общество под гуманными лозунгами делает все возможное, чтобы свести на нет усилия полиции и смягчить наказание. Обязательно выясняется, что в деле замешаны крупные политические деятели, чье имя надо оберегать пуще самого закона. Или суд охотно игнорирует вопиющие доказательства, объявляя последним подонкам, будто на смех, условные приговоры. Наконец, существует еще помилование, на которое не скупятся верховные власти. Так что закон законом, а вывод простой, и каждый хоть сколько нибудь умеющий соображать полицейский в конце концов к нему приходит. Раз преступникам все равно удается отмазаться, почему бы ему самому не погреть руки на этом? Тем более, что полицейский оклад не дает возможности жить на широкую ногу, а детям надо посещать колледж, жене - делать покупки в магазинах, где все так дорого, а ему самому, хоть раз в году, позволить себе отдохнуть где-нибудь на пляжах во Флориде. Не так уж много ему нужно, если учесть, что он каждодневно рискует жизнью на службе у общества. Но определенный нравственный кодекс при этом все-таки действует. Можно получить взятку от букмекера, ничего страшного, его операции большого вреда никому не приносят. Получить в "лапу" от водителя, который нарушил правила стоянки или превысил скорость, - тому все равно платить штраф. Может допустить за определенную плату, естественно, промышляющих любовью девиц на территорию своего района. Все это правонарушения, что и говорить, но основанные на извинительных пороках, свойственных человеческой природе. Но есть граница, которую нельзя переступить. Ни один полицейский не должен оказывать содействие грабителю, убийце или торговцу наркотиками, какой бы большой куш ему не пообещали преступники. Иначе доверие к полиции как к органам охраны существующего правопорядка будет безнадежно подорвано, а вместе с ним рухнет и личный авторитет каждого отдельного представителя закона. Такого допустить нельзя.