Как вести себя после смерти жены. Потеря близкого человека

Потеряв близкого человека, мужчина может разочароваться в жизни, перестать замечать остальных женщин и вообще уйти в себя. Некоторые даже начинают пить и курить, теряя себя для общества .

Даже после такого серьезного горя, как смерть жены, постарайтесь быть собой, поймите, что алкоголизм проблемы не решит и родного человека не вернет. Общайтесь больше с разными людьми . Кто-то просто выслушает, а кто-то даст дельный совет по поводу того, как пережить смерть жены.

Сделайте то, что должны

Чтобы потом не сокрушаться по поводу того, что вы не смогли достойно проводить в последний путь родного человека, подойдите к организации похорон и поминок со всей серьезностью и ответственностью , даже несмотря на то, что вам сейчас очень и очень плохо. Вы должны почтить память ушедшей жены, поэтому все должно быть организовано идеально.

Ваша главная опора – друзья и родные

Родные поддержат вас дома, успокоят, а друзья помогут разогнать дурные мысли и снова почувствовать вкус к жизни. Если через некоторое время после похорон вы понимаете, что прошлое вас не отпускает, займитесь чем-нибудь с друзьями или родственниками . Вариантов множество: пикник всей семьей, поход на природу с ночным костром и песнями под гитару, экскурсия в исторический музей, поездка на горнолыжный курорт и прочее .

Переделайте все невыполненные дела и исполните нереализованные мечты

Имеются в виду дела совместные, которые вы когда-то запланировали вдвоем , а также мечты, которые так и не успели осуществить из-за потери вашей боевой подруги. Близкого человека это, конечно, не вернет, но однозначно поможет пережить смерть любимой. Вы сможете безболезненно расстаться с прошлым, понимая, что ничего нерешенного от вашей прошлой жизни не осталось .

Расстаньтесь с прошлым

Когда вы поймете, что готовы начать нормально жить после смерти жены, придите на кладбище, положите на могилу цветы, приведите ее в порядок, очистив от листвы и грязи. Если вы верующий человек, помолитесь, попросите Господа, чтобы он присмотрел за вашей любимой на небесах. Попрощайтесь с женой, пообещав, что вы ее будете навещать, и начинайте новую жизнь – заводите новые знакомства, пытаясь наладить свою личную жизнь, но не забывайте о друзьях и родных .

А найти себе новую любовь вы сможете на Teamo.ru . Ведь этот сайт предназначен для серьезных знакомств. Его главное назначение – соединять сердца людей, а не просто знакомить их друг с другом. А если вы все еще чувствуете, что не готовы устраивать свою личную жизнь, не устраивайте. Но только не затягивайте с этим, иначе можете всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве .

Смерть любимого мужа - сложное и мучительное испытание в жизни женщины. Она оказывается в экстремальной психологической ситуации, когда тот, кто был надёжным другом и защитником, верным поклонником и обожателем, исчезает. Комфортная, привычная и уютная жизнь рушится в один миг. Как пережить горе и снова научиться быть счастливой?

Этапы осознания смерти любимого супруга

Американские учёные Томас Холмс и Ричард Рейх ещё в 1967 году разработали шкалу тяжести стрессового воздействия жизненных событий на человека. События были оценены по шкале от 0 до 100 баллов. Смерть мужа/жены - первое место, 100 баллов под дых…

Шойгу Ю.С.
http://psi.mchs.gov.ru/upload/userfiles/file/books/psihologija_ekstremalnyh_situatsij.pdf

По мнению психологов, существует несколько этапов осознания гибели близкого человека.

Первый - шок, немота, боль. Ощущения сродни сильному удару - потеря координации, ориентации во времени, временная потеря слуха, зрения - а потом боль, оглушительная, затопляющая тело и разум. То же происходит с психикой женщины. Невозможно сразу, сходу принять и осознать смерть любимого, тем более такого близкого и родного человека, как муж.
Второй - отрицание. Потерявшая мужа женщина отказывается поверить в случившееся. Часто звучат фразы: «С ним не могло этого случиться»; «Это неправда. Вы что-то напутали!»; «Я разговаривала с ним пять, десять минут, часов, дней назад…». Она отказывается верить, что несчастье случилось именно в её семье, с её мужем.
Третий - агрессия, гнев. Женщина без конца мучает себя вопросами, на которых нет верных ответов. «Почему это произошло, почему с нами, с ним, со мной? Кто виноват». Это последовательная, естественная реакция психики человека на горе. Ей необходимо найти точку опоры. Найти того или то, что явилось причиной смерти мужа, излить своё горе, гнев, обиду на источник. В некоторых ситуациях женщины направляют агрессию на себя же, обвиняя себя в случившемся. Это неправильно.
Четвёртый - депрессия, апатия. У человека пропадает желание к жизни, к развитию, к движению, к новому. Женщина осознаёт, что жизнь больше не будет прежней. Довольно часто наблюдается полное равнодушие женщины к себе, своим потребностям, внешности, здоровью. Она дышит, ходит, есть, пьёт, но все это происходит машинально, на автомате. Её мучают воспоминания о муже - знакомства, ухаживания, свадьба, рождение детей и другие эмоциональные события совместной жизни.

Перечисленные этапы затрагивают каждую женщину, потерявшую супруга. Как правило, они занимают от трёх месяцев до года. Многое зависит от возраста, индивидуальных и личных особенностей, прошлого опыта. Следующая фаза - принятие потери любимого.

В каких формах может проявляться горе

Боль не уходит, она из острой переходит в хроническую, становится фоном. Мы принимаем факт смерти, факт потери, того, что его больше не будет с нами.

Каждая по-разному учиться жить с нуля, без него. Кто-то ударяется в бурную деятельность - будь то спорт, творчество, благотворительность, стараясь блокировать свои чувства, боль утраты. Кто-то все силы и внимание переключает на детей, друзей, животных. Чтобы не чувствовать пустоту и одиночество, заменяет их заботой и любовью к другим людям, их потребностями и желаниями. Кто-то уходит с головой в работу, любимое дело. Старается быть круглосуточно занятым, падать в изнеможении на кровать, чтоб не было сил думать, вспоминать. Некоторые замыкаются в себе и перестают реагировать на внешний мир либо начинают употреблять алкоголь, наркотики, «заедать» боль, возможно, появление психосоматических расстройств. В таких случаях женщине лучше прибегнуть к помощи профессионального психолога.

По мнению психологов, стресс потери близкого человека в зависимости от психотипа индивидуума проявляется следующими эмоциями, состояниями:

гнев и агрессия. Женщина злится на себя, на близких, на мир вокруг, потому что все это здесь, а супруга нет. Она мысленно или в открытую укоряет других людей, что они остались живы, хотя менее достойны этого;
конфликтность. В агрессивном состоянии несчастная часто идёт на конфликты, обвиняет, ругается по надуманным поводам, придаёт большое значение мелочам, считает, что её никто не может и не хочет понять;
чувство вины. Как правило, возникает практически у каждой женщины на той или иной стадии горевания. Ей становится стыдно, не по себе, что она вдали от супруга, с которым должна была прожить всю жизнь. Ей кажется, что она не заслуживает жизни, радости, счастья без своего мужа;
апатия. Это состояние также довольно характерно. Теряется интерес к себе, детям, друзьям, любимым занятиям, всё кажется скучным и не имеющим значения. Хочется лечь и ничего не чувствовать.

Что касается физиологических проявлений:

Потеря аппетита либо, наоборот, повышенная тяга к сладкому, мучному, острому, жирному и последующие колебания веса.
Физическая слабость, повышенное либо пониженное давление.
Учащённое сердцебиение, боли в области сердца.
Головокружения.
Проблемы с пищеварительным трактом.
Обострение хронических заболеваний.

Все физиологические проблемы являются следствием огромного психологического стресса. И чем быстрее женщина справится с обрушившимся горем, тем быстрее тело придёт в норму.

Самое важное, по мнению психологов, не блокировать свои эмоции и чувства, но и не тонуть в них. Если очень тяжело и нет сил, желания жить дальше, рекомендуется:

посетить храм, поставить свечку, исповедаться;
записаться на консультацию к психологу;
зарегистрироваться на сайтах поддержки, где общаются люди, утратившие любимых;
пройти курсы, тренинги арт-аудио-терапии;
попробовать различные дыхательные и психологические практики по типу холотропного дыхания, йоговского дыхания и медитаций;
записаться в организации, оказывающие помощь людям или животным, находящимся в критическом положении.

Непременное условие - безусловное принятие ситуации и осознание того, что человека необходимо отпустить в другой мир.

Когда супруга молода и жизнь впереди - важно понять, что возможны и даже необходимы, естественны чувства к другому человеку. Нельзя ставить на себе крест и до конца жизни хранить верность любимому умершему мужу. Как и не стоит пускаться в крайности - срочно искать себе нового спутника. Необходимо пережить, отгоревать потерю, оставить светлый образ любимого и постараться не запирать сердце на замок.

А когда потеря настигла уже зрелую женщину и за плечами десятилетия брака, взрослые дети, радости и беды, взлёты и падения? Наилучшим вариантом станет обращение к Богу, путешествие/поездка к дальним родственникам, в другой город/страну, воплощение нереализованных желаний - будь то скандинавская ходьба, участие в хоре, посещение курсов массажа или санатория. Общение с детьми, внуками, подругами.

Определённо огромное облегчение приносят дети, плоды потерянной любви. Дети спасают от оглушающего одиночества, не дают раскисать и загонять себя в депрессию. Понимание того, что вы - самый важный и родной человек, не позволит утонуть в океане скорби. Придётся перестраивать себя, семейные роли, привыкать к новому укладу, выполнять кучи новых функций, быть постоянно занятым, что по словам Дейла Карнеги, лучшее лекарство.

Когда нет детей, верным и надёжным тылом станут родители, друзья, готовые поддержать и не позволить замумифицировать себя. Крайне важно не замыкаться, не отталкивать людей, желающих помочь, и пусть это часто раздражает и хочется крикнуть в лицо, что они ничего не понимают - не делать этого. Не прятаться в свой панцирь горя и печали, не ожесточаться и обвинять мир и людей в потере.

Личный опыт

Женщины, потерявшие супруга, считают важным как «выговорить» свою боль, так и направить любовь.

Прошёл уже почти год, как я потеряла самого близкого мне человека, отца моего ребёнка. Теперь я уже почти без слёз могу вспоминать те приятные моменты, которые у нас с ним были. И я уже не хочу стирать из памяти самую хорошую часть моей жизни. Я ходила к психологу сразу после его смерти, но недолго - 7 сеансов. Из этих семи сеансов получила несколько полезных советов, но иногда возникают мысли не походить ли ещё. У меня уже почти прошла депрессия.

tatyana-m

Я потеряла своего мужа, отца моих детей, чуть больше двух месяцев назад. И с психологом занималась и подруги меня, спасибо им, выслушивают. На самом деле стает полегче. Но сердце, конечно, ещё болит и не знаю когда эта боль пройдёт… Боль, тоска и непринятие самого факта смерти… Но надо жить, надо!

ledytyc9
http://www.psychologies.ru/forum/post/17508/

я полтора года назад похоронила мужа. Он ушёл очень молодым, умер от рака, остался маленький ребёнок, думала вообще не переживу, сама хотела умереть. Полгода только слезы, слезы. Ходила очень часто в церковь и ездила постоянно на кладбище, мне все говорили - не рыдай, отпусти. Ничего с собой сделать не могла, я же не машина, где можно выключить кнопку. Потом где-то через 8 месяцев стало чуть легче, потом ещё легче. Как ни банально звучит, но это правда - время лечит.

Приходить в пустой дом не так просто. Тяжело возвращаться туда, где никто не ждет. Когда жена умирает, муж может испытывать растерянность, печаль и, возможно, гнев. По мнению психотерапевтов, смерть одного из супругов может сравниться только с потерей ребенка - это самое страшное событие в жизни, поэтому приходится учиться жить по-новому, а это может занять некоторое время.

Смерть жены

Потеря любимого человека - это изменения во всей жизни, особенно, когда любимый человек был лучшим другом. В этот момент муж чувствует себя полностью потерянным, и принимать даже незначительные решения для него становится невыносимо тяжело. Но все же жизнь идет и, несмотря на то, что умерла любимая жена, нужно продолжать жизнь. В момент потери муж может испытывать:

Растерянность

Как пережить

Прежде чем двигаться дальше, следует выполнить любую просьбу, о которой просила покойная жена, говоря это перед кончиной. Если смерть была внезапной, и не было времени попрощаться, нужно подумать о том, что можно сделать, чтобы почтить память любимой. Это поможет мужчине обрести душевное спокойствие, и, возможно, что он не будет иметь потом никаких психических препятствий в его новой жизни.

Мужчина после смерти жены должен знать, что ему потребуется время, прежде чем он сможет начать испытывать любые нормальные чувства снова. Это будет не просто, но нужно быть терпеливым к себе, и пройти через все стадии горя. Как правило, сначала человек может не испытывать ничего, он, скорее всего, просто не будет в это верить и откажется принимать реальность такой, какая она есть. Потом может прийти острое чувство несправедливости и, возможно, даже злобы – на окружающих (что они все живы), на себя (за это же), даже на умершую жену (за то, что оставила). И только потом придет так называемый «девятый вал горя».

Когда перестанет болеть?

Процесс скорби и адаптации у всех проходит по-разному. Однако нельзя ожидать, что эти этапы придут в жизнь в определенном порядке, скорее это будет напоминать американские горки. И возможно нужно будет пройти через эти этапы неоднократно, пока человек не смирится с потерей и не начнет принимать все, как есть.

Никто не планирует смерть близкого, поэтому все задаются вопросом, что делать, если умерла жена, только после случившегося. Муж не должен обращать внимания на тех, кто пытается сказать, что все так и надо, и не нужно печалиться. Вместо этого, следует сказать «спасибо» этому человеку за заботу, но скорбеть каждый может по-разному. Горе индивидуально, как и любой человек, и как отношения, которые были. Возможно, окружающие могут подумать, что вдовец "слишком быстро" оправился от горя, или наоборот он "застрял в своем горе". Но это лишь чужие мысли, на которые не стоит обращать внимания. Если умерла жена, как жить, вдовец не знает, то, возможно, полезным будет поговорить с психологом на эту тему. Специалист имеет подготовку и опыт, чтобы помочь пережить это горе.

Жизнь после утраты

Вдовец должен осознать, что у него есть выбор. Существует время, когда нужно плакать и пройти через все страдания, чтобы вновь начать жить. В конечном итоге настанет тот час, когда он будет готов принять активное участие в работе, наступит исцеление и начнется новая жизнь. Можно даже поменять место работы или место жительства, но это все очень индивидуально, ведь некоторые наоборот стараются сохранить то место, где они были счастливы с женой. Над этим надо десять раз подумать, потому что часто это неоправданная жертва. Очень часто вдовцы стараются часто вспоминать своих покойных жен, боясь их забыть, но этим они только увеличивают свое горе. Мужчина не должен волноваться, что забудет жену, этого никогда не случиться.

Один из способов, как пережить смерть жены, - это спросить себя, что всегда хотелось сделать, но никогда не было времени из-за семейных обязательств. Сейчас настало время, чтобы сделать это. Мужчина может вспомнить о своих увлечениях, о местах, где бы он хотел побывать. У него еще есть шанс стать художником, коллекционером или аквалангистом. Чтобы жить дальше, нужно стремиться быть счастливым и полноценным. Все мечты могут стать реальностью, и именно они помогут заполнить пустоту в текущей жизни. Можно познакомиться с новыми людьми и со временем придет понимание, что жизнь может быть полноценной и захватывающей, даже если человек остался один.

Но не всегда знает вдовец, как жить дальше. Поэтому он должен быть терпеливым - изменения не могут прийти быстро и легко. Пережить смерть своей второй половинки тяжело, но возможно. Чтобы скрасить одиночество, можно завести домашнее животное. Конечно, оно не сможет заменить вторую половину, но забота о ком-то поможет отвлечься. Чтобы процесс реабилитации проходил быстрее, нужно найти члена семьи или друга, с которым можно поговорить о своих чувствах, связанных со смертью жены. Выбранный человек должен быть способен проявить понимание и такт. Мужчина должен помнить, что плакать и показывать гнев - это нормально, поэтому он не должен стыдиться своих эмоций.

Погибла жена 6 лет назад... За это время были и есть отношения с разными женщинами, но в душу никто не запал... Это лечится? Или я однолюб?

Отвечает Ксения Войтковская, врач:

Здравствуйте, Игорь!

Смерть жены – это большая утрата, нелегко такое пережить. Когда любишь человека, тяжело его потерять. Это настоящее горе. Принято говорить, что время – лучший врач, время все лечит. Однако время идет. А рана в душе все не заживает.

Вроде и хочется новых отношений, но что-то удерживает. Ни одна другая женщина уже не вызывает такого интереса. Сомневаешься, а стоит ли заводить отношения? Ведь в одну реку нельзя войти дважды.

Системно-векторная психология Юрия Бурлана помогает разрешить сомнения и найти ответ на ваши вопросы.

Системно-векторная психология Юрия Бурлана рассматривает психику человека как совокупность восьми векторов. Вектор – это врожденный набор бессознательных желаний и свойств психики, которые определяют образ мыслей человека, его систему ценностей и взгляды на жизнь.

Как пережить потерю жены?

Сложнее всего смерть близкого человека, а иными словами, разрыв эмоциональной связи с ним, переносят люди со зрительным вектором. Именно у этих людей широчайшая эмоциональная амплитуда. Именно они способны тонко чувствовать. И именно они любое, даже самое незначительное происшествие принимают близко к сердцу. А что уж говорить, когда в жизни человека со зрительным вектором происходит такое горе.

Ведь корневой эмоцией человека со зрительным вектором является именно страх смерти. Переживая смерть близкого человека, мы сталкиваемся лицом к лицу с этим страхом. Более того, страх смерти и любовь – это диаметрально противоположные точки огромной амплитуды зрительного вектора. То есть, переживая страх смерти, мы закрываемся для любви. А испытывая любовь, мы ничего не боимся.

Пережив такую потерю, человек со зрительным вектором становится эмоционально закрытым и не хочет никого впускать в свою жизнь. Теперь он боится ярких эмоций, боится их, как огня. Он боится строить новые отношения. Однако потребность зрительного вектора любить и создавать эмоциональные связи живет глубоко внутри, и она неистребима. Она все равно напоминает о себе, потому что каждый человек хочет быть счастливым и обретает это счастье в семейных отношениях.

А что если я однолюб?

Действительно, есть такие люди – самые верные и преданные. Их не могут удовлетворить случайные связи, им нужно, чтобы все было серьезно. К партнеру они сначала долго присматриваются и привыкают, потом очень сильно привязываются. И чем дольше такие люди живут в браке, тем тяжелее им пережить потерю. Это люди с анальным вектором. У одного человека может быть сразу несколько векторов, чаще всего от трех до пяти. Так, у одного человека может быть и зрительный, и анальный вектор.

Переживая потерю, человек с анальным вектором склонен винить себя – это он сделал что-то неправильно, поэтому так случилось. И начать новые отношения такому человеку тяжело, потому что он хранит верность памяти супруги. Сколько бы времени ни прошло, он будет хранить эту память. Ему кажется, что новая связь будет оскорблением этой памяти, предательством супруги.

Чтобы сбросить напряжение, такой человек может время от времени вступать в контакт с женщинами, но после каждого такого случая он испытывает нестерпимый стыд и ужасное чувство вины за то, что он осквернил память жены. Память жены – это святое. А он как будто сделал что-то грязное по отношению к ее памяти, а для него в отношениях очень важна чистота.

Каждый раз, встречая новую женщину, такой мужчина бессознательно сравнивает ее с бывшей женой. Его сознание от природы обращено в прошлое, ему всегда кажется, что раньше было лучше. Хотя бы поэтому ни одна другая женщина не сравнится с его женой. Даже если в отношениях с женой были какие-то разногласия и конфликты, в его воспоминаниях они постепенно сглаживаются, и анально-зрительный мужчина идеализирует ее образ.

Такой мужчина может хранить верность жене на протяжении всей жизни. Однако это вовсе не значит, что после смерти супруги он всю оставшуюся жизнь должен прожить один. Ведь такая жизнь приносит лишь страдания.

Оставить прошлое в прошлом

С одной стороны, он испытывает чувство вины перед супругой, что, пока она была рядом, не уделял ей достаточно внимания, не был с ней ласков, столько всего не успел сказать ей и сделать, сколько обещаний не удалось выполнить. Ведь наверняка многое планировали, но не успели сделать. Это так и сидит в его памяти, сверлит его изнутри. А с другой стороны, он может испытывать огромную обиду: «Почему это случилось? Как она могла так поступить со мной? Почему она ушла и оставила меня совсем одного в этом мире?» Ему кажется, что жизнь несправедлива .

Все эти переживания возникают у человека с анальным вектором, потому что одной из его ценностей является равенство. Чувство обделенности, когда он лишился того, что было дорого, субъективно переживается как обида. А если он думает, что сделал для жены недостаточно, то испытывает чувство вины.

Потеря любимой жены может бросать такого человека то в состояние обиды, то в состояние вины. Однако исправить в прошлом ничего нельзя, ее больше нет. Но вспоминать прошлое можно не с чувством вины, а с чувством глубокой и искренней благодарности за все самое светлое, что между вами было.

Когда перестаешь испытывать тягостное чувство вины, то воспоминания навевают светлую грусть, а не смертную тоску.

Как открыться для новых отношений?

Человек с анальным вектором никогда не забывает свой опыт, свои привязанности. Вспоминать об ушедшей жене с благодарностью – это совершенно естественно. Но жить прошлым нельзя. И пока мы живы, все мы нуждаемся в создании эмоциональных связей. В том числе мужчине с анальным вектором просто необходима реализация в парных отношениях. А поскольку фактор новизны для него – стрессовый фактор, он не может довольствоваться встречами на одну ночь.

Мужчине с анальным вектором обязательно нужно создать новые прочные отношения. Конечно, есть страх повторения плохого опыта. Но когда искренне интересуешься другим человеком, страх отступает, а на его место приходит любовь.

Избавиться от страхов, отпустить обиды и встретить новую любовь помогут знания по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

Мне очень трудно было пережить горе — утрату родного человека. Страх смерти, фобии, панические атаки не давали жить. Обращалась к специалистам — безрезультатно. На первом же занятии на тренинге по зрительному вектору сразу пришло облегчение и понимание, что со мной происходило. Любовь и благодарность — это то, что почувствовала вместо того ужаса, который был прежде.

А первый шаг можно сделать, записавшись на бесплатные вводные онлайн-лекции Юрия Бурлана

Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов по системно-векторной психологии Юрия Бурлана
Раздел:

На самом деле я думаю о ней не все время. Например, во время работы или разговора это просто невозможно. Но эти периоды, когда я не думаю о ней, пожалуй, хуже всего. Потому что еще даже не осознав причины, я чувствую, что мне не по себе, мне чего-то не хватает. Бывают такие сны, в которых вроде бы не происходит ничего страшного, ничего значительного, о чем можно было бы рассказать за завтраком, но в то же время вся атмосфера сна, особый привкус кошмара оставляют впечатление ужаса. Также и здесь. Я замечаю, что ягоды рябины начинают краснеть, и на секунду не могу сообразить, почему именно рябина ввергает меня в депрессию. Слышу бой часов, и в нем чего-то не хватает, какой-то не такой звук. Что случилось с миром, почему все выглядит таким плоским, бесцветным, изношенным? И тут я вспоминаю.

Вот еще что меня пугает. Природа возьмет свое, постепенно утихнет мучительная боль, пройдут ночные кошмары, но что потом? Просто апатия, мертвая скука? Наступит ли когда-нибудь время, когда я перестану вопрошать, почему весь мир превратился для меня в убогую улочку, потому что грязь и мерзость запустения стали для меня нормой? Неужели за скорбью следует скука с налетом легкой тошноты?

Чувства, чувства и чувства. Начну-ка я думать. Если трезво подумать, что нового привнесла смерть Х. в мое восприятие мира? Какое основание для сомнений в том, во что я всегда верил? Мне прекрасно известно, что каждый день во всем мире умирают люди, происходят вещи и пострашнее. Должен сказать, что я это учитывал, меня предостерегали, да я и сам себя предостерегал - не рассчитывай на всемирное счастье. Более того, страдания предусмотрены, они - часть плана. Нам было сказано: «Благословенны те, кто скорбят», и я соглашался с этим. Я не получил ничего, чего бы я не ожидал. Конечно, большая разница, когда это случилось с тобой, а не с другими, и не в воображении, а в действительности. Да, но как может человек в здравом уме понять эту разницу? Тем более, если его вера была истинной и его сочувствие к горестям других было искренним? Объяснение достаточно, даже слишком, простое. Если мой дом рухнул от одного дуновения, значит это был карточный домик. Вера, которая «все принимала во внимание», была воображаемой. «Принимать во внимание» не значит «сопереживать». Если бы меня действительно волновали чужие горести, как я полагал, я не был бы так придавлен собственным горем. Это была воображаемая вера, играющая с безобидными фишками, на которые наклеены бумажки со словами: «болезнь», «боль», «смерть» и «одиночество». Я верил, что моя веревка достаточно крепка, пока это было не так уж важно, но когда встал вопрос, выдержит ли она мой вес, выяснилось, что я никогда и не верил в ее крепость.

Любители бриджа утверждают, что надо непременно играть на деньги, иначе теряется интерес. Так же и здесь. Если вы ничего не ставите на кон, то и неважно, есть Бог, нету Бога, милосердный Он, или злобный космический садист, есть ли вечная жизнь или ее нет. И вы никогда не осознаете, насколько это для вас важно, пока не начнете играть не на фишки и не на шестипенсовики, а поставите на кон все, что имеете, до последнего пенни. Только это может встряхнуть такого, как я, и заставить пересмотреть свои взгляды, начать думать и верить по-новому. Такому требуется дать хорошего тумака, чтобы привести в чувства. Иногда правды можно добиться только пытками, и только под пытками ты сам узнаешь правду.

Я должен признаться (сама Х. добилась бы этого признания в два счета), что если мой дом построен из карт, чем скорее его развалить, тем лучше. И развалить его может только страдание. И тогда все рассуждения о Космическом садисте и Вечном вивисекторе становятся бессмысленной и никчемной гипотезой.

Не говорит ли моя последняя запись о том, что я неизлечим, даже когда реальность разбивает мою мечту на мелкие куски, я все равно продолжаю хандрить, запутываю все еще больше, пока еще не прошел первый шок, а уж потом тупо и терпеливо начинаю склеивать осколки. И так будет всегда? каждый раз, когда разваливается мой домик, я должен строить его заново? Не этим ли я занимаюсь сейчас?

Конечно, не исключено, что как только произойдет то, что я называю «восстановлением веры», окажется, что это очередной карточный домик. Я не узнаю этого до очередного щелчка, скажем, когда я сам заболею неизлечимой болезнью, или грянет война, или я погублю себя, совершив какую-нибудь ужасную ошибку на работе. Но возникают два вопроса: в каком смысле это можно назвать карточным домиком, потому что то, во что я верю, всего лишь сон, или мне только снится, что я верю?

Если посмотреть правде в глаза, на каком основании можно больше доверять тому, что я думал неделю назад, чем тому, что я думаю теперь? Я почти уверен, что в основном, я сейчас более нормален, чем был в первые недели. Как можно доверять отчаянному воображению человека, находящемуся в полубессознательном состоянии, как после сотрясения мозга?

Потому лишь, что тут не было никакой попытки выдавать желаемое за действительное? Потому что мои мысли были настолько ужасны, что именно поэтому они скорее всего наиболее приближаются к истине? Ведь исполниться могут не только приятные, но и страшные сны. Так уж они были отвратительны? Нет, мне они даже по-своему нравились. Я отдаю себе отчет, что я слегка сопротивляюсь более приятному варианту. Все мои рассуждения о Космическом Садисте были скорее всего не отражением мыслей, а выражением ненависти. Я получал от них мстительное удовольствие, единственное удовольствие, доступное человеку, испытывающему мучения, удовольствие дать сдачи. Просто оскорбительное ругательство - выложил Богу начистоту все, что я о Нем думаю. И конечно же, как всегда, оскорбив кого-нибудь в сильных выражениях, добавляешь: «Я на самом деле сам не верил в то, что говорил». Я только хотел оскорбить Его и Его последователей. Подобные высказывания всегда доставляют некоторое удовольствие. Высказал все, что накипело. После этого чувствуешь себя получше некоторое время.

Но настроение еще не доказательство. Конечно, кошка будет визжать и царапаться, пытаясь вырваться из рук ветеринара, а если удастся, то и укусит. Вопрос в том, кто он: врачеватель или вивисектор. Поведение кошки не проливает света на этот вопрос.

Я могу поверить в то, что Он - врачеватель, если я думаю о моих собственных страданиях. Сложнее, когда я думаю, как страдала она. Муки горя не сравнить с физической болью. Только дураки утверждают, что моральные страдания во сто крат страшнее физических. Разум всегда обладает способностью восстанавливаться. Самое худшее, что может произойти, тяжелые мысли возвращаются снова и снова, но физическая боль может быть абсолютно бесконечной. Горе - это бомбовоз, летающий кругами и сбрасывающий очередную бомбу, описав очередной круг и возвращаясь к цели. Физические страдания подобны постоянному огневому валу в окопах первой мировой войны, обстрелы, длящиеся часами, без передышки. Мысли не бывают статичными, тогда как боль часто статична.

Что из себя представляет моя любовь, если я думаю больше о своих, а не ее страданиях? Даже мои безумные мольбы «Вернись, вернись!» - прежде всего то, чего я хочу для себя. Я никогда не задумывался, если бы такое оказалось возможным, было ли бы это хорошо для нее? Я хочу ее возвращения ради восстановления моего прошлого. Для нее я не мог пожелать ничего худшего: испытать смерть и вернуться на землю, чтобы снова, пусть позже, пройти через умирание? Первым мучеником считается Стефан, может быть, мучения Лазаря были похуже?

Я начинаю понимать. По силе моя любовь к ней была приблизительно такой же, как моя вера в Бога. Правда, не буду преувеличивать. Насколько моя вера была воображаемой, а любовь эгоистичной, знает только Бог. Я не знаю. Может, слишком сильно сказано, особенно, что касается моей любви. Но ни то, ни другое не было, как я полагал, истинным, и в том и в другом было довольно много от карточного замка.

Какая разница, как я скорблю и что я делаю со своим горем? Какая разница, как я ее помню и помню ли вообще? Ничто не облегчит ее прошлых страданий. Прошлых страданий. Откуда я знаю, что все ее страдания в прошлом?

Я никогда не верил, считая это абсолютно невероятным, что самая преданная Богу душа немедленно, как только из горла умирающего вырвется последний хрип, обретает мир и покой. Поверить в это теперь - это выдавать желаемое за действительное. Х. была яркой личностью, прямая, светлая душа, как шпага из закаленной стали. Но она не была святой. Грешная женщина, замужем за грешным мужчиной. Два пациента Бога, которых еще надо излечить. Я знаю, требуется не только осушить слезы, но и отчистить пятна, чтобы шпага заблистала еще ярче.

Но пожалуйста, о, Боже, осторожнее, осторожнее. Месяц за месяцем, неделю за неделей Ты растягивал ее бедное тело на дыбе, когда она еще в нем находилась. Не хватит ли?

Самое ужасное, что совершенный милосердный Бог в данном случае ничуть не лучше Космического Садиста. Чем больше мы верим, что Бог причиняет боль, только чтобы излечить, тем меньше мы надеемся, что он услышит наши страстные мольбы быть «поосторожней».

Жестокого можно задобрить взяткой, или он сам, наконец, устанет от своего утомительного занятия, или на него может найти неожиданный приступ милосердия, как у алкоголика вдруг наступает период трезвости. Но предположим, что вы имеете дело с искусным хирургом, у которого самые лучшие намерения. Чем он добросовесней и добрей, тем безжалостней он будет резать. Если он приостановится в ответ на ваши мольбы, или вообще прекратит операцию, не закончив, то все страдания, которые вы испытали вплоть до этого момента, окажутся напрасными. Но так ли уж необходимы эти запредельные пытки? Что ж, решайте сами, на выбор. Мучения неизбежны. Если они бессмысленны, значит нет никакого Бога, а если Он есть, то Он злой. Но если Бог есть и он справедлив, значит пытки необходимы. Потому что никакое хотя бы мало-мальски порядочное существо не допустило бы ненужных страданий.

В любом случае, мы обречены страдать

Что имеют в виду те, что говорят: «Я не боюсь Бога, потому что я знаю, что Он милосерден»? Они никогда не бывали у зубного врача?

Там не менее страдания нестерпимы. И ты лепечешь: «Если бы я смог принять эти муки, пусть самые ужасные, вместо нее». Но никто не знает, насколько серьезна такая высокая ставка, потому что в действительности ты ничем не рискуешь. И если бы такая возможность вдруг представилась, мы бы открыли для себя, насколько серьезно мы были готовы к такой жертве. Да и позволен ли нам подобный выбор?

Это было позволено только Одному, сказано нам, и я снова начинаю верить, что Он сделал все возможное во искупление грехов. Он отвечает на наш лепет: «Ты не можешь и не смеешь. Я мог и я посмел».

Сегодня утром случилось нечто неожиданное. По многим причинам, которые сами по себе отнюдь не таинственны, я почувствовал какую-то легкость на сердце, чего не чувствовал много недель. Во-первых, я думаю, что начинаю приходить в себя физически после огромного напряжения и усталости. Накануне я проработал 12 часов и не очень устал, ночью неплохо поспал; и после двух недель низкого серого неба и неподвижной влажной духоты, вдруг выглянуло и засияло солнце, подул свежий ветерок, и вдруг в тот самый момент, когда я впервые за все это время тосковал о ней меньше, я вспомнил ее особенно хорошо. И это, действительно, было нечто, почти лучше чем воспоминание; какое-то внезапное и необъяснимое видение. Сказать, что я увиделся с нею, было бы чересчур, тем не менее напрашиваются именно эти слова. Как будто кто-то приподнял завесу горя, и исчез разделявший нас барьер.

Почему мне никто не говорил обо всем этом? Как легко я осудил бы другого в такой же ситуации? Я мог бы сказать: «Он оправился после своей утраты. Он стал забывать свою жену», а истина вот в чем: «Он помнит ее лучше, потому что он частично оправился». И это факт. Мне кажется, я могу объяснить, почему это имеет смысл. Вы не можете ясно видеть, если ваши глаза затуманены слезами. И вы никогда не получите именно того, чего вы хотите, если вы слишком сильно хотите, а если даже и получите, то не сумеете толком распорядиться полученным.

«Нам необходимо серьезно поговорить» - подобное вступление заставляет всех погрузиться в молчание. «Сегодня я непременно должен хорошенько выспаться» - и вы, скорее всего, проведете бессонную ночь. Лучшие напитки бездарно переводятся, когда испытывают особенно мучительную жажду. Не происходит ли то же самое, когда мы думаем о наших умерших, и именно из-за нашего отчаяния опускается железный занавес, и нам кажется, что мы взираем в пустоту? Те, кто просит (тем более, кто очень просит), ничего не получат. И возможно, не сумеют.

И так же, наверное, с Богом. Постепенно я начал ощущать, что дверь приоткрыта, нет больше замка и засова. Может, моя отчаянная нужда была виновна в том, что дверь захлопнули перед моим носом? Может быть, как раз тогда, когда ваша душа вопит о помощи, Бог не может дать ее вам? Так же как тонущему трудно помочь, если он барахтается и хватается за все подряд. Может быть, вы оглохли от своих собственных воплей и поэтому не слышите голоса, который жаждете услышать?

С другой стороны, «стучи, да отверзнется». Но «стучать» не значит барабанить и пинать двери ногами, как безумный. И еще: «Воздастся тому, кто имеет». Прежде всего, нужно обладать способностью получать. Если у вас нет этого умения, то никто, даже самое могущественное существо, не сможет вам ничего дать. Может быть, именно страстность вашего желания временно разрушает вашу способность получать.

Любые ошибки возможны, когда вы имеете дело с Ним. Очень давно, когда мы еще не были женаты, однажды утром, когда она собиралась на работу, ее вдруг охватило необъяснимое чувство, что Он находится здесь, рядом, буквально за ее плечом, как бы требуя ее внимания. Конечно, не будучи святой, она подумала, как водится, что от нее требуется исполнить какой-то долг, или в чем-то покаяться. Наконец, она сдалась- мне известно, как мы стараемся это отсрочить - и предстала пред Ним. Оказалось, наоборот, Он хотел воздать ей, и ее мгновенно наполнила радость.

Мне кажется, я начинаю понимать, почему горе похоже на ожидание страха. Потому что нарушение целого комплекса самых разных импульсов становится привычным. Каждая моя мысль, каждое чувство, каждое движение души были связаны с Х. Она была их мишенью, ее нет больше. Я по привычке беру свой лук, прилаживаю стрелу, натягиваю тетиву и вдруг вспоминаю…и кладу лук на место. Столько дорог могут привести меня к ней. Я же упорно иду единственной, одной из многих. Но я наткнулся на пограничный заслон, дальше ходу нет. Передо мной открывалось столько дорог; теперь, куда не повернись - сплошной тупик.

Ибо хорошая жена соединяет в одном лице всех, кто тебе необходим на жизненном пути. Кем она для меня не была? Она была мне дочерью и моей матерью, моей ученицей и моим учителем, моей слугой и моим господином. И всегда, соединяя в себе все эти качества, она еще была мне верным товарищем, другом, спутником, однополчанином. Моей возлюбленной; и в то же время она давала мне все то, чего мне не могла дать никакая мужская дружба (а у меня было немало друзей). Более того, если бы мы никогда не влюбились друг в друга, мы все равно были бы всегда вместе и наделали бы много шуму. Это я имел в виду, когда однажды похвалил ее за «мужские достоинства». Она немедленно заставила меня замолчать, спросив, как мне понравится, если она сделает комплимент моим женским качествам. Это был хороший ответный выпад, моя дорогая. Но тем не менее, было в ней что-то от амазонки, от Пентесилии и Камиллы. И ты, как и я, гордилась этим и была рада, что я заметил и оценил это.

Соломон называл свою жену Сестрой. Можно ли считать женщину совершенной женой, если хоть один раз, в определенный момент, в определенном настроении, мужчина не почувствует потребности назвать ее Братом?

Меня все время тянет сказать о нашем браке: это было слишком хорошо, чтобы продолжаться вечно.. Хотя на это можно посмотреть по-разному. Если посмотреть пессимистически - как только Бог увидел, насколько счастливы Его создания, Он сразу решил положить этому конец. «Не разрешается!». Так хозяйка званого вечера, пригласившая вас на шерри, немедленно разлучает двух гостей, как только те увлеклись по-настоящему интересным разговором. А с другой стороны, это может означать: «Они достигли совершенства. Это стало тем, чем должно было стать. Посему дальше продолжать не имеет смысла». Как будто Бог сказал: «Молодцы! Вы достигли мастерства. Я очень вами доволен. А теперь переходим к следующему упражнению». После того как вы научились решать квадратные уравнения, вам даже нравится их решать, но тема пройдена, учитель переходит к очередному материалу.

Потому что мы выучили что-то и достигли какой-то цели. Между мужем и женой всегда происходит скрытая или явная борьба полов, до тех пор, пока совместная жизнь не стирает все противоречия. Считать женскую верность, прямоту и храбрость признаками мужественности - такое же высокомерие, как нежность и чувствительность мужчины называть женственностью. Какой же несчастной и извращенной частью человечества должно быть большинство мужчин и женщин, допускающих подобную самонадеянность! Брак излечивает ее. Соединяясь в браке, двое сливаются в одно полноценное человеческое существо. «Он сотворил их по образу своему и подобию». Как это ни парадоксально, но торжество сексуальности приводит нас к тому, что гораздо выше пола.

И вот один из них умирает. И мы думаем, что любовь срезали на корню; так танец прерывается посреди па, или сорван только распустившийся цветок, что-то вмешивается извне и нарушает естественное развитие вещей. Не знаю. Если, как я упрямо предполагаю, мертвые испытывают боль разлуки не меньше, чем живые (это может быть одним из испытаний, которым мы подвергаемся в чистилище), тогда для всех любящих без исключения горе - универсальная и неотъемлимая часть любовного опыта. Оно следует за браком так же, как брак является естественным следствием периода ухаживания, как осень сменяет лето. Это не конец процесса, а очередная его фаза, не прерывание танца, а следующее па. Мы отдаем часть самого себя своей любимой, пока она жива. Затем мы начинаем исполнять следующее, трагическое па нашего танца, когда мы должны научиться отдавать часть самих себя, несмотря на то, что исчезла телесная оболочка партнера, научиться любить саму суть покойного, а не нашу память, или собственное горе, или освобождение от него, или нашу собственную любовь.

Теперь, когда я возвращаюсь мыслями назад, я вижу, что совсем недавно я был больше всего озабочен памятью и опасениями, не обманывает ли она меня. Непонятно почему (единственное, что приходит на ум - Божие милосердие), я перестал об этом беспокоиться. И что интересно, как только меня перестал занимать этот вопрос, я стал встречать ее на каждом шагу. «Встречать» - может, слишком сильно сказано. Я не имею в виду, что я вижу ее или слышу ее голос, ничего подобного. Я даже не имею в виду особенно сильное эмоциональное переживание в какие-то определенные моменты. Скорее, это постоянное неясное, но глубокое чувство, что она всегда со мной - факт, который требуется принять во внимание. «Принять во внимание» - возможно, неудачная формулировка. Звучит так, как будто она была этакой бой-бабой. Как бы выразиться поточнее? Как насчет «серьезная реальность», «упрямая реальность»? Как будто все пережитое говорит мне: «Так уж случилось, что ты страшно рад, что она - есть. Но помни, она есть и будет всегда, хочешь ты этого или не хочешь. Твои желания в расчет не принимаются».

Ну, и к чему я пришел? К тому же, что и любой другой вдовец, который остановится, облокотившись на свой заступ, и скажет: «благодарю Тебя, Господи. Я не должен жаловаться. Я тоскую по ней безмерно. Но сказано - испытания ниспосланы нам». Мы пришли к тому же самому: простой парень со своей лопатой и я, который вообще не мастер копать, ни лопатой, ни чем бы то ни было. И, безусловно, то, что нам «ниспослано испытание», нужно правильно понимать. Бог не не пытается проверить, насколько истинна или сильна моя вера или любовь, Он это и так знал. Этого не знал я. Он сажает нас одновременно на скамью подсудимых, место свидетеля и в кресло судьи. Он знал с самого начала, что мой храм - это карточный домик. И единственный способ заставить меня это понять - развалить его.

Так быстро пережить горе? Но слова двусмысленны. Скажем, больной оправился после операции по поводу аппендицита. Совсем другая история, если ему ампутировали ногу, после такой операции либо культя заживет, либо больной умрет. Если рана заживет, утихнет невыносимая и бесконечная боль. Больной окреп и ковыляет на своей деревянной ноге. Он поправился. Но он наверняка будет испытывать боли в культе всю оставшуюся жизнь, и временами довольно сильные. Он всегда будет одноногим. Вероятнее всего, он не забудет об этом ни на минуту. Для него изменится все: как он будет умываться, одеваться, садиться и вставать, даже лежать в постели он будет по-другому. Вся его жизнь изменилась. Он лишился многих удовольствий и занятий, которые раньше принимал как должное, даже обязанности его изменились. Я сейчас только учусь пользоваться костылями. Может, со временем мне выдадут протез. Но у меня уже никогда не будет двух ног.

Все же я не стану отрицать, что в каком-то смысле я «чувствую себя лучше» и это ощущение связано с чувством стыда, будто я был обязан лелеять и разжигать в себе свое горе и оставаться несчастным. Я когда-то читал об этом, но никогда не предполагал, что это произойдет и со мной. Уверен, что Х. этого бы не одобрила, она бы сказала, что это глупо. И я почти уверен, что этого не одобряет Бог. Что скрывается за этим?

Отчасти, безусловно, тщеславие. Мы хотим доказать самим себе, что мы возлюбленные в самом высоком смысле, трагические герои, а не простые рядовые в огромной армии лишившихся своих близких, плетущиеся с трудом и просто старающиеся выжить. Но и это не объясняет всего.

Думаю, тут еще и путаница в мыслях. На самом деле, мы не хотим продолжения этих мук горя, которые мы испытываем в первые недели после смерти близких, этого не хочет никто. Мы хотим, чтобы наша скорбь была чем-то вроде часто повторяющегося симптома, и мы путаем симптом с самой болезнью. Прошлой ночью я записал, что горе после потери супруга не есть конец любви, а ее очередная фаза, как медовый месяц. Мы хотим пройти эту фазу, сохраняя нашу любовь и верность. И если это доставляет нам боль (что, безусловно, правда), мы должны принять эту боль как неотъемлимую часть данной фазы. Мы не хотим избежать боли, скажем, ценой развода. Это значило бы убить мертвого еще раз. Мы были одной плотью. Теперь, когда половину ее отрезали, мы не станем притворяться, что мы по-прежнему единое целое. Мы по-прежнему муж и жена, мы по-прежнему любим и поэтому мы по-прежнему будем испытывать боль. Но мы, конечно же, если хорошо понимаем самих себя, не хотим этой боли ради самой боли. Чем меньше болит, тем лучше, тем крепче брачные узы. И чем больше остается радости между мертвым и оставшимся жить, тем лучше.

Лучше во всех смыслах. Потому что, как я обнаружил, страстность нашего горя не приближает нас к умершим, а наоборот, отдаляет от них. Это становится для меня все яснее и яснее. Когда я меньше всего горюю - чаще всего по утрам, принимая ванну - она врывается в мои мысли, во всей своей реальности и уникальности. Совсем не так, как в самые плохие моменты, когда мое отчаяние заставляяет видеть все в одном ракурсе и придает всему излишнюю жалостность, напыщенную торжественность, а когда она является сама, во всей своей правде. Такие моменты самые лучшие и освежающие.

Я помню, хотя сейчас не могу припомнить точно, откуда, что в разных народных сказаниях и балладах мертвые не хотят, чтобы мы горевали по ним, они умоляют нас перестать оплакивать их. Смысл этого может быть гораздо глубже, чем я думал. Если это так, значит, наши деды заблуждались. Все эти (иногда всю оставшуюся жизнь) траурные ритуалы - посещение могил, отмечание годовщин, или когда оставляют нетронутой комнату покойного, чтобы «все было, как при нем», никогда не упоминают его имени, или упоминают, но особым голосом, или даже приготовляют покойному наряд (как королева Виктория) каждый вечер перед ужином - все это отдает мумификацией. Это делает мертвых еще более мертвыми. Может, это и было (пусть бессознательно) целью? Тут срабатывает что-то очень примитивное. Пусть мертвые остаются мертвыми, для примитивного разума дикаря важно быть уверенным, что они незаметно не пробрались в мир живущих. Любой ценой заставить их оставаться там, где им надлежит быть. Безусловно, все эти ритуалы подтверждают смерть. И может быть, именно такой результат желателен, по крайней мере, для тех, кто совершает эти ритуалы.

Но я не имею права их осуждать. Все это лишь догадки; Я бы лучше побеспокоился о себе. У меня, как ни посмотреть, простая программа. Я буду по возможности часто обращаться к ней с радостью. Я буду приветствовать ее, смеясь. Чем меньше я оплакиваю ее, тем я к ней ближе. Программа, достойная восхищения. К сожалению, невыполнимая. Сегодня снова возвратились адские муки первых дней; безумные слова, горькое чувство обиды, внутренняя дрожь где-то в животе, нереальность ночного кошмара., я захлебываюсь слезами. Ибо горе никогда «не стоит на месте». Ты только вышел из очередной фазы, но возвращаешься в нее, снова и снова. Все повторяется. Смею ли я надеяться, что я двигаюсь не по кругу, а по спирали?

А если по спирали, то вверх или вниз?

Как часто (будет ли это всегда?) ощущение пустоты будет ошеломлять меня, как-будто это происходит впервые, и заставит меня воскликнуть: «Никогда, вплоть до этого самого момента я не осознавал всего ужаса моей потери»? Снова и снова отрезают мне ту же ногу. Снова и снова я чувствую, как нож режет мою плоть.

Говорят, трус умирает много раз, это можно сказать и о смерти близкого. Находил же орел каждый раз новую печень у Прометея, снова и снова вырывал и поедал ее?

Это четвертая и последняя чистая тетрадь, которая нашлась в доме, почти чистая, если не считать нескольких страниц, заполненных рукой Дж. древними арифметическими упражнениями. Я решил для себя, закончится тетрадь, и я прекращу свои записи. Я не буду специально покупать новые блокноты. До сих пор эти записки служили мне спасением от полного краха, моим последним прибежищем, они в какой-то мере помогали мне. С другой стороны, выясняется, в их основе заключена какая-то путаница.. Я полагал, я могу описать состояние, начертить географическую карту своего страдания. Но оказалось, горе - это не состояние, а процесс. Тут нужна не география, а история. И если я не перестану писать эту историю, поставив произвольную точку, то тогда нет никакого резона останавливаться. Ведь каждый день происходит что-то новое, что требуется занести в дневник. Горе - как длинная извилистая долина, где за каждым поворотом вам открывается новый ландшафт, но, как я уже говорил, это не обязательно, иногда, наоборот, за очередным поворотом вас ожидает сюрприз другого рода: повернув, вы с изумлением обнаруживаете, что вы оказались в том же самом месте, которое вроде бы прошли несколько часов назад. Вот тут вы начинаете задумываться, может это вовсе не долина, а траншея в виде замкнутого круга. Нет это не так, если даже что-то и повторяется, то в другой последовательности.

Вот, например, еще одна новая фаза, новая потеря. Я стараюсь побольше гулять, глупо даже пытаться заснуть, если хорошенько не устанешь. Сегодня я решил навестить любимые места, по которым я бродил часами в холостые годы. На этот раз лицо природы не выглядело пустым и лишенным красоты, мир больше не казался убогой улочкой (как я жаловался буквально несколько дней назад). Наоборот, каждый вновь открывшийся вид, каждый куст или группа деревьев наполняли меня прежним счастьем, какое я испытывал до встречи с Х. Но это приглашение к счастью показалось мне ужасным. Счастье, которое мне предлагалось, не имело вкуса. Я понял, что не хочу такого счастья. Меня пугает сама возможность возвращения в прошлое. Такая участь - самая ужасная из всех возможных - достичь состояния, когда любовь и женитьба в ретроспективе оказываются всего лишь милым эпизодом - как праздник, ненадолго нарушивший привычную, монотонную жизнь, который закончился, и я снова такой, каким был, неизменившийся, обыкновенный. И со временем, прошедший праздник кажется далеким и нереальным, настолько инородным в самой ткани моей истории, что кажется, все это было не со мной, а с кем-то другим. Это значило бы, что она умерла для меня второй раз, и эта потеря была бы еще страшнее, чем первая. Что угодно, только не это.

Дано ли тебе знать, любимая, что ты унесла с собой, когда покинула меня? Ты унесла с собой мое прошлое, даже то прошлое, которое у меня было до встречи с тобой. Я ошибался, считая, что моя культя заживает после ампутации. Я был обманут, ибо есть столько видов боли, что раз за разом она застает меня врасплох.

Зато я сделал для себя два важных открытия - я, правда, слишком хорошо себя знаю, чтобы поверить, что польза от них будет «продолжительной». Мой разум, обратившись к Богу, больше не упирается в закрытую дверь; обращаясь к Х., он не встречает абсолютную, как прежде, пустоту, я больше не озабочен тем, как мысленно вызвать ее образ. Мои записи не отражают всего процесса, как я надеялся, а лишь отдельные моменты. Может быть, эти изменения трудно уловить. Это не было внезапным озарением и полной эмоциональной перестройкой. Так, к примеру, нагревается холодная комната, или светлеет поутру, когда впервые обращаешь внимание, что заметно потеплело или посветлело, оказывается, что теплее и светлее становилось постепенно, до того как ты это заметил.

Я писал о себе, и о Х., и о Боге. Именно в этом порядке. Такой порядок и такие пропорции как раз абсолютно недопустимы. Ни разу мне не пришло в голову воздать им хвалу. А это было бы весьма полезно для меня. Хвала - это одно из проявлений любви, вносящее в нее какой-то элемент радости. И восхвалять нужно в следующем порядке: Его как дарующего, и ее как дар. Ведь воздавая хвалу, мы мы в какой-то степени получаем удовольствие от предмета восхваления, как бы далеко от нас он ни был. Я должен чаще воздавать хвалу. Я утратил способность испытывать наслаждение, которое давала мне Х. И я так заблудился в своих сомнениях, что лишил себя радости, которую (если Его милосердие безгранично) мог иногда получать от Бога. Воздавая хвалу, я могу в какой-то степени радоваться ей, и в то же время, в какой-то степени радоваться Ему. Это лучше чем ничего.

Но возможно, я лишен этого дара. Я как-то сравнил ее со шпагой. До какой-то степени это верно. Но по сути совершенно не соответствует истине и вводит в заблуждение. Тут требуется сохранять равновесие. Мне надо было добавить: «но в то же время она как цветущий сад, как лабиринт, садовая куща, стена в стене, загородь за загородью, чем дальше в него углубляешься, тем больше тайны, больше благоухающей и плодоносящей жизни».

И восхваляя и все созданное Богом, я должен воскликнуть: «Хвала тебе, Господи, ибо все это создал Ты!»

И восхваляя сад, мы славим Садовника, восхваляя меч - кузнеца, что выковал его. Хвала Жизни, дающей жизнь, и Красоте, дарящей красоту.

«Она в руках Господних». И когда я сравниваю ее со шпагой, это сравнение наполняется новой энергией. Может быть, земная жизнь, которую я с ней делил, была лишь частью искушения. Может быть, Он уже берется за эфес новой шпаги и размахивает ею в воздухе, вызывая молнии. «Настоящая иерусалимская сталь».

Вчера ночью был один момент, который нельзя описать словами, можно только привести какие-то сравнения. Представьте себе человека в кромешной тьме. Он думает, что находится в каком-то подвале или в темнице. И вдруг послышался непонятный звук. Он предполагает, что звук доносится откуда-то издалека - то ли шум волн, то ли шелест деревьев на ветру, а может, кипит чайник где-то в полумиле от него. Если он все это слышит, следовательно, он не в подвале, а на воле, он свободен. Или этот звук где-то рядом, это чей-то сдавленный смех., если это так, значит, он не один, рядом с ним во тьме - друг. В любом случае, это добрый звук. Я все-таки не сумасшедший, чтобы считать, что это переживание что-нибудь доказывает. Это лишь попытка представить некую идею, которую я всегда допускал теоретически, идея состоит в том, что я, как и любой смертный, могу неправильно понять ситуацию, в которой нахожусь.

Пять чувств; неизлечимо абстрактное мышление; избирательная наугад память; целый набор предубеждений и ничем не обоснованных предположений, их столько, что я могу исследовать лишь некоторую, самую малую часть, а иногда даже не подозраваю о их существовании. Какую же часть реальности способен пропустить через себя столь несовершенный аппарат?

Я постараюсь, насколько смогу, не залезать в дебри. Все сильнее и сильнее меня одолевают два очень разные убеждения. Одно из них - Вечный Ветеринар гораздо более жестокий и безжалостный, чем мы можем себе представить в самом худшем воображении.. Второе - «все будет хорошо, все будет хорошо, все будет прекрасно»

Не важно, что у меня не осталось удачных фотографий Х. Не имеет значения - почти никакого - если ее образ в моей памяти несовершенен. Изображения, запечатлены они на бумаге или в нашей памяти, не важны сами по себе. Они лишь немного похожи на оригинал. Проведите параллель на более высоком уровне. Завтра утром священник даст мне маленькое кругленькое, тонкое, холодное и безвкусное печенье. Хорошо ли это, или плохо, что просвирка даже приблизительно не напоминает то, с чем она меня воссоединяет? Мне нужен Христос, а не что-то, что его напоминает. Мне необходима сама Х., а не что-то, похожее на нее. По-настоящему хорошая фотография со временем может стать ловушкой, ужасом и помехой.

Изображения, наверное, полезны, иначе они не были бы так популярны. (Не имеет значения, существуют ли статуи и картины вне нашего разума, или являются образными конструкциями внутри него). Лично я считаю, что их опасность более чем очевидна. Изображения святого становятся святыми изображениями, они сами становятся святынями. Моя идея Бога - не идея божественности. Она должна время от времени подвергаться сомнению. Он сам расшатывает ее. Он сам великий иконоборец. Не является ли постоянное сомнение одним из признаков Его существования? Прекрасный пример - инкарнация, она не оставляет камня на камне от ранних идей пришествия Мессии. Большинство людей иконоборство оскорбляет, благословенны те, кого оно не задевает. Но то же самое происходит, когда мы творим свои собственные молитвы. Сама реальность является иконоборческой. Ваша земная возлюбленная даже при жизни постоянно торжествует над вашей идеей о ней. Вы именно этого и хотите; вы хотите именно ее, с ее сопротивлением, ее ошибками, ее недостатками, с ее непредсказуемостью. Вот именно: живую, настоящую ее, а не ее изображения или память о ней, мы продолжаем любить и после ее смерти.

Но «это» пока не поддается воображению. В этом отношении она и все мертвые подобны Богу. В этом отношении продолжать любить ее в какой -то мере все равно как любить Его. И в том и в другом случае я должен простирать руки любви - глаза любви тут не годятся - навстречу реальности, наперекор и сквозь зыбкую фантасмагорию всех моих размышлений, страстей и воображения. Я не должен оставаться с самой фантасмогорией и поклоняться ей вместо Него, или любить ее вместо Х. Не мою идею Бога, а самого Бога. Не мою идею Х., а ее самое. Да, и также не идею соседа, а самого соседа. Не совершаем ли мы ту же ошибку по отношению к живым, даже к людям, находящимся рядом с нами в той же комнате? Разговариваем ли и ведем себя, будто мы имеем дело не с самим человеком, но с его образом - почти точным, созданным нашим воображением? И разница между истинным и воображаемым нами человеком становится довольно разительной, прежде мы себе в этом, наконец, признаемся. В реальной жизни (а не в романах), если внимательно присмотреться, он в своих высказываниях и поведении выходит из «характера», из того, что мы называем его характером. Он всегда неожиданно выкладывает карту, о которой мы и не подозревали.

Я полагаю, что я неправильно оцениваю окружающих на основании того факта, что они совершают ту же ошибку по отношению ко мне. И все мы думаем, что раскусили друг друга.

Может оказаться, что все это время, в очередной раз, я складывал карточный дом. Если это так, то Он снова развалит его одним щелчком. И будет делать это каждый раз, когда сочтет необходимым. Если только не убедится, что я неисправим, и я не окажусь в аду, где буду вечно строить карточные дворцы, «свободный среди мертвых».

А что, если я и прихожу постепенно к Богу, то лишь в надежде, что Он приведет меня к ней? Но при этом я прекрасно понимаю, что нельзя использовать Бога как путь для достожения своей цели. Он должен быть целью, а не средством, Он - конец пути, а не сам путь, иначе вы никогда не приблизитесь к Нему. Это и есть главная ошибка разных популярных картинок, изображающих счастливые воссоединения с родными и близкими «в запредельном будущем», ошибка не в самих простых и очень земных образах, а в том факте, что то, что они называют окончанием пути, на самом деле лишь промежуточный пункт на пути к истинному концу.

О, Боже, неужели только на этих условиях? Неужели я смогу встретиться с ней, если только я возлюблю Тебя так, что мне станет все равно, встречусь ли я с ней или нет? Подумай, о, Господи, ведь именно так это видится нам. Что можно было бы подумать обо мне, если я сказал бы детям: «Никаких конфет! Вот вырастите большими и перестанете их хотеть, тогда вы сможете есть столько конфет, сколько угодно!»

Если бы я точно знал, что нас разлучили навечно, и что она навсегда забыла о моем существовании - но это принесет ей радость и успокоение, я бы, конечно, сказал: «Пожалуйста, я согласен, валяйте!» Так же, как если бы в земной жизни я мог бы излечить ее от рака, согласившись никогда больше не увидеть ее, в ту же секунду я бы устроил все возможное, чтобы никогда больше ее не видеть. Я бы должен был согласиться, как любой порядочный человек. Но, к сожалению, мне не дано этого выбора.

Когда я задаю все эти вопросы Богу, я не получаю ответа. Но это не прежнее «Ответа не будет!». Это не захлопнутая перед носом дверь. Скорее, это спокойный, явно без всякого сочувствия, взгляд. Как будто Он покачал головой не в знак отказа, а как бы не желая обсуждать вопрос. Как бы говоря: «Успокойся, дитя мое, ты не понимаешь». Может ли смертный задавать Богу вопросы, на которые Он не считает нужным отвечать? И очень даже просто, думаю я. Бессмысленные вопросы не требуют ответа. Сколько часов в одной миле? Желтый цвет круглый или квадратный? Боюсь, что добрая половина наших великих теологических и метафизических проблем подобна этим вопросам.

А если хорошенько подумать, то передо мной вообще не стоит никаких практических задач. Я знаю две великих заповеди и буду-ка их и придерживаться. С ее смертью ушла одна проблема. Пока она была жива, она практически могла быть для меня важнее Бога, я мог делать то, чего хотела она, а не Бог; если бы возник вопрос выбора. Теперь я оказался перед лицом проблемы, где я ничего не могу поделать. Остался только груз чувств, мотивов и прочее того же рода. С этим я должен разобраться сам. Я не верю, что это проблема Бога.

Дар Бога. Свидание с умершими. Сколько я ни размышляю, ничего не приходит на ум, кроме ассоциации с игральными фишками. Или незаполненными чеками. Моя идея, если это можно назвать идеей, что фишки - это рискованная попытка экстраполирования всего нескольких очень коротких земных эпизодов. И подозреваю, что эти эпизоды не самые значительные, может быть даже менее важные, чем те которые учитываю я. Идея пустого чека - тоже экстраполирование. В реальности и то и другое (попытка выиграть или получить наличные по чеку) вероятнее всего разобьет вдребезги все идеи, касающиеся и фишек и чеков, (более того, соотношение обеих идей между собой).

Мистическое воссоединение, с одной стороны. Воскрешение из мертвых, с другой. Я не могу достичь хотя бы намека на образ, или найти формулу, или даже только почувствовать, что их объединяет. Их объединяет реальность (и нам дано это понимание). Реальность - еще один иконоборец. Да, небеса разрешат все наши проблемы, но, думаю, не демонстрируя искусное сглаживание всех наших явно противоречивых представлений, нам с нашими представлениями сразу выбьют почву из-под ног. Мы увидим, что и проблемы-то никакой не было.

И снова не раз возникнет то же самое переживание, которое мне никак не удается описать, кроме как сравнить с приглушенным смехом в темноте. Догадка, что единственно верный ответ - сокрушающая и обезоруживающая простота.

Часто мы думаем, что мертвые нас видят. И заключаем из этого, неважно, имеются ли на это основания, что если это правда, то они видят нас более ясно, чем при жизни. Видит ли теперь Х., сколько пены и мишуры было в том, что мы оба называли «моей любовью»? Да будет так. Смотри изо всех сил, родная. Я не стану ничего от тебя утаивать, даже если бы мог. Мы не идеализировали друг друга. У нас не было секретов друг от друга. Ты знала все мои слабости. И если сейчас, оттуда ты увидишь что-нибудь похуже, я могу это принять. И ты тоже можешь. Отчитать, объяснить, подразнить, простить. Потому что одно из чудес любви - то, что она дарит обоим, в особенности, женщине, способность видеть партнера насквозь, несмотря на околдованность любовью, в то же время не освобождаясь от ее чар.

В какой-то степени это способность все видеть, как Бог. Его любовь и Его знание неразделимы и неотделимы от Него самого. Мы всегда можем сказать: Он видит, потому что любит, и любит, потому что видит.

Иногда, о, Господь, мы склонны спросить у Тебя, если Ты хотел видеть нас чистыми, как лилии, то почему Ты не создал мир, подобный лилейному лугу? Я полагаю, потому что Ты поставил великий эксперимент. Хотя нет, Тебе не нужны эксперименты, Ты и так все знаешь. Скорее это было великим предприятием: создать организм, но в то же время дух, создать ужасный оксюморон, «духовное животное». Взять бедное примитивное создание, существо с обнаженными нервными окончаниями, с желудком, постоянно требующим пищи, животное, которому требуется самка, чтобы размножаться, и приказать: «Теперь живи сам. И стань богом.»

В одной из предыдущих тетрадей я написал, что если бы мне вдруг было представлено что-нибудь хоть отдаленно похожее на доказательство существования Х., я бы все равно не поверил. Проще сказать, чем сделать. Даже сейчас, после того, что я испытал прошлой ночью, я не собираюсь рассматривать это как свидетельство связи с ней. Но само «качество» переживания, хоть оно ничего не доказывает, стоит того, чтобы попытаться его описать. Оно было начисто лишено каких-либо эмоций. Это было ощущение, будто ее разум на какой-то момент столкнулся с моим. Именно разум, а не «душа», то, что мы обычно считаем душой. Абсолютная изнанка того, что мы называем «слияние душ». Совсем не пресловутая встреча двух любящих, скорее, похоже на телефонный звонок или телеграмму от нее, с каким-то известием или распоряжением. Никакого конкретного сообщения - просто ум и внимание. Не было ощущения радости или печали, ни любви в обычном смысле, ни отсутствия любви. Никогда до сих пор я не мог вообразить, что мертвый может быть таким, что ли, деловым. И в то же время я ощутил необыкновенное чувство бесконечной и радостной близости. Близости, не имеющей отношения ни к чувствам, ни к эмоциям.

Если это и были отголоски моего бессознательного состояния, то мое «бессознание» оказывается по своей глубине гораздо интереснее, чем представляют себе психологи. Прежде всего, оно гораздо менее примитивно, чем мое сознание.

Неважно, что это было, но мой разум просветлел, как дом после генеральной уборки. Такими и должны быть мертвые - чистый разум. Любой греческий философ не удивился бы тому, что я испытал. Он бы и не ожидал ничего иного: если что-нибудь и остается после нашей смерти, то именно это - разум. До сих пор такая идея бросала меня в дрожь Отсутствие эмоций отвращало меня. Но при моем контакте (не знаю, реальном или воображаемом) я не почувствовал никакого отвращения, так как понял, эмоции здесь больше не нужны. Это была полная, бесконечная близость, всеобъемлющая и оздоровляющая, но лишенная чувств. Может быть, эта близость и есть сама любовь, которой в жизни всегда сопутствуют эмоции, не потому что любовь сама по себе является чувством, или потому что она всегда сопровождается эмоциями, но потому что наша живая душа, наша нервная система, наше воображение поневоле должны по-своему реагировать на любовь? Если это так, то сколько еще предрассудков мне следует отмести! Общество или комунна, где царит чистый разум, не может быть холодным, серым и бесчувственным. С другой стороны, это не должно быть тем, к чему люди привязывают такие определения как «духовный», или «мистический», или «святой». Если бы я смог только заглянуть, бросить один взгляд, то я бы употребил (я немного опасаюсь употреблять их) другие определения. Яркий? Радостный? Смелый? Внимательный? Острый? Бдительный? Прежде всего, цельный. Абсолютно надежный. Никакого вздора, когда это касается мертвых.

И когда я говорю «интеллект», я имею в виду и волю. Внимание - это волевой акт. Разум в действии - это, в основном, воля. И для меня это и есть полное разрешение всех вопросов.

Незадолго перед концом я спросил ее: «Ты могла бы придти ко мне - если это разрешается - когда придет моя очередь умирать?» «Разрешается!», сказала она, «Если я окажусь в раю, меня трудно будет удержать, а если в аду, я там все разнесу на куски». Она понимала, что мы говорили на условном мифологическом языке с некоторым элементом комедии. И она даже подмигнула мне сквозь слезы. Но не было никакого мифа и ни тени шутки в воле, которая пронизывала все ее существо, в воле, которая глубже любого чувства.

Однако, хотя я уже меньше путаюсь в определении, что из себя представляет чистый разум, я не должен прегибать палку. Не следует забывать о воскрешении из мертвых, хотя мы не понимаем, что это значит. Мы не можем этого постигнуть, что, наверное, и к лучшему.

Понравилась статья? Поделитесь ей

Распечатать статью