Чеширская улыбка кота шредингера язык и сознание. Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание — Т

В рецензии на книгу Т.В. Черниговской, опубликованной в «Психологическом журнале» Ю.И. Александров, Е.А. Сергиенко пишут: «Название монографии Т.В. Черниговской «Чеширская улыбка кота Шредингера: язык и сознание» интригует, вызывает смешанные чувства и настраивает на загадки, но загадки науки. Цель науки и есть разрешение загадок. Сразу объясним смысл названия, который становится стержнем для всей книги. Э. Шредингер - один из основоположников квантовой физики, лауреат Нобелевской премии, пояснял возможность переноса принципа неопределенности с микроуровня на макроуровень, используя известный «парадокс кота Шредингер». Кот находится в закрытом ящике с контейнером ядовитого газа, который может быть выпущен при разложении радиоактивного ядра. Вероятность разложения ядра - 50%. Согласно квантовой физике, если за ядром не наблюдают, то возможны оба его состояния: распавшееся или нераспавшееся, а, следовательно, и два состояния кота - жив или мертв. Принцип неопределенности в живых сложнейших системах только нарастает. Таким образом, автор метафорически задает степень неопределенности и многозначности в современной науке о человеке, его эволюции, онтогенетическом развитии. Чеширская улыбка кота Шредингера углубляет метафору о современных знаниях по ключевой проблеме – сознания. Именно улыбка, дающая надежду на понимание человека и его мира, так характерна для сознающего человека, для коммуникаций между людьми, культурами. /…/ Формулировка проблемы – существенный шаг на пути к ее решению. Книга Татьяны Владимировны полна подобных проблем-вопросов. Их обсуждение открывает новые пути экспериментальных и теоретических разработок, и в то же время показывает тупиковость некоторых уже имеющихся подходов, в том числе принадлежащих мейнстриму. Автор задается вопросами о том, что такое сознание, субъективный мир, язык, каково отношение между ними и какова роль мозговых и генетических закономерностей в их эволюционной динамике? Как их изучать? Мозг-компьютер, перебирающий «единицы и нули»? Почему/зачем языки такие разные? Что за язык – музыка? А правда ли, что универсальный язык – это математика? И это лишь небольшая часть задаваемых вопросов и обсуждаемых проблем. /…/ Автор использует мультидисциплинарный подход, затрагивает множество проблемных полей, понимая, что построить целостную научную картину реальности, оставаясь в узких рамках конкретного проблемного поля, конкретной «учебниковой» дисциплины, невозможно. А именно такая картина, очевидно – цель автора.»

В год выхода третьего издания книги Т.В. Черниговской «Чеширская улыбка кота Шредингера: язык и сознание» идеи автора получили новое звучание.

7 – 8 августа 2017 года в Дели группа известных российских ученых впервые встретилась с Далай-ламой для обсуждения проблем природы сознания в рамках программы «Фундаментальное знание: диалог между российскими и буддийскими учеными». Встреча организована Центром тибетской культуры и информации и фондом «Сохраним Тибет» при поддержке «Московского центра исследования сознания» при философском факультете Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

В рамках встречи с Далай-ламой Т.В. Черниговская представила доклад «Чеширская улыбка кота Шредингера: язык и сознание»

31 октября 2017 года в Институте философии Российской академии наук состоялось заседание, в рамках которого российские ученые обсудили итоги первой встречи с Далай-ламой. В работе круглого стола приняли участие крупные российские специалисты в области психологии, философии и исследования работы мозга.

В ходе встречи ученые сообщили о том, что было одобено проведение научного эксперимента, чтобы проверить истинность учения о прошлых жизнях и переносе сознания.

О своих впечатлениях от встречи рассказала Т.В. Черниговская: «Мозг является физическим чем-то (я бы сказала, отчасти), но, предположим, физическим чем-то. Он подчиняется законам физики, если да, то какой физики? О чем ты думать начинаешь: если это квантовая физика, то непонятно, что делать с каузальностью, непонятно, что делать с временем и далее целый список. Буддийская традиция занимается этим несколько тысячелетий, не надо забывать. Когда я смотрела беседы с западными учеными (нейрофизиологами, философами, квантовыми физиками, биологами), меня смешила эта нота, с которой ученые, в основном, разговаривали – они приехали как учителя в детский сад: «Вы садитесь, мы вам сейчас объясним, как мир устроен, у вас здесь сказки, а мы-то ученые…» Я клянусь – я приехала учиться. Это настолько проработанные вещи – проблемами, которые у нас только сейчас вылезать стали, они занимаются так давно…, столетие за столетием. Кто кого учить собирается? Это у нас должны быть вопросы».

Татьяна Черниговская - российский биолог, лингвист, семиотик и психолог. Одновременно доктор биологических наук и доктор филологических наук, профессор СПбГУ. Специализируется в вопросах нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания. Зам. директора НБИК Центра Курчатовского института, читает курсы «Психолингвистика», «Нейролингвистика», «Когнитивные процессы и мозг» .

В книгу вошли статьи из области гуманитарных и естественных наук, которыми автор занимается почти сорок лет. Черниговская отмечает, что за это время наука изменилась, теперь когнитивные исследования объединяют и лингвистику, и нейрофизиологию, и психологию, и проблемы искусственного интеллекта. Однако автор даёт статьи в их первоначальном варианте, что позволяет читателю проследить эволюцию интересов и взглядов учёного. Автор комментирует разделы книги, основываясь уже на опыте сегодняшнего дня.

"Язык, разум, сознание и порождающий их мозг — сложнейшие из известных нам систем. Как же их изучать «изнутри»? Еще Гёдель советовал этого не делать… Напомню его знаменитую теорему: логическая полнота (или неполнота) любой системы аксиом не может быть доказана в рамках этой системы; иными словами, метод дедуктивных выводов недостаточно мощен, чтобы описывать сложные системы, не говоря о такой сверхсложной, как человеческий мозг.

Приближаясь к изучению таких систем с максимально возможной аккуратностью и напряжением мысли, мы видим, что они мерцают, трансформируются, обманывают и чуть ли не исчезают, оставляя разве что улыбку (хотелось бы знать — чью…). Как справедливо подчеркивает Манин , Гёдель внес серьезный вклад и в гуманитарное знание: «принципы запрета» относятся только к знакомым нам по макромиру детерминированным процессам рассуждений, тогда как после работ Бора и Шрёдингера мы знаем, что есть и другие пространства, где действуют иные законы. Работа мозга в таком случае может проходить вне гёделевских запретов.

Размышление над этим и анализ стремительно растущих гор эмпирических сведений временами вызывают вопросы, к которым физики как-то смогли приспособиться со времен Шрёдингера и его кота: можем ли мы вообще увидеть настоящее положение дел или сам факт вторжения выбирает некий вариант, и погляди мы под другим углом, в другой день или час или глазами других людей или иных соседей по планете — картина поменяется… Как быть с каузальностью и свободой воли на фоне появляющихся данных функционального мозгового картирования и иных фиксаций неосознаваемого поведения? Да и вообще, сложный мозг порождает сознание и семиотические системы высокого ранга или напротив — они его формируют, реализуя эпигенетический сценарий? Что такое язык в конечном счете (не останавливаясь на очевидном ответе из учебника, что язык — система знаков)? Он возник как средство коммуникации или как инструмент мышления? Как с ним справляется мозг, учитывая, что в человеческом языке, в отличие от компьютерных, 1 ≠ 1 и все определяется контекстом?

Не только язык, но и сам мир всегда разный и зависит, как известно из основ семиотики, от интерпретатора (читатель — соавтор, замечала Цветаева), что ставит нас почти в агностическую позицию: можем ли мы вообще узнать про него что-то, можем ли мы доверять нашему мозгу и его языкам — от математики до искусства, включая, конечно, и язык вербальный? Почему мы должны считать, что математика универсальна и объективна? Последнее время говорят даже не только о языковом «инстинкте» (то есть врожденности), но об «инстинктах» математики и музыки … Может быть, у Homo sapiens просто голова так устроена, а какой математике на самом деле подчиняется Вселенная — мы не знаем (мысль еретическая, но не абсурдная: другого кандидата на алгоритм управления Вселенной со времен Галилея — Книга Природы написана языком математики — у нас нет). Однако зачем бы эволюции понадобилось закреплять в геноме способность к математике, не отражающей законы Природы?.. Вспомним Пуанкаре:

…та гармония, которую человеческий разум полагает от крыть в природе, существует ли она вне человеческого разума... в силу естественного отбора наш ум приспособился к условиям внешнего мира, усвоил себе геометрию, наиболее выгодную для вида или, другими словами, наиболее удобную [Пуанкаре 1990].

Вопрос о том, как соотносится Мир Платона с физической картиной мира, остается важнейшим и предельно сложным в современной когнитивной науке: многие ученые снова и снова возвращаются к обсуждению того, не надо ли для понимания процессов мышления, восприятия, памяти, наконец, самой причинности обратиться к законам квантового мира (в противоположность традиционному представлению, согласно которому к макромиру эти законы неприложимы) (см., например, ).

Ясно, что для человека и других обитателей планеты простейший путь ухватить реальность и хоть как-то организовать ее для внутреннего употребления — это оперировать множествами, формируемыми разными видами существ по законам своего мира и мозга. Об этом писал еще Икскюль , подчеркивая, что все существа живут в своих мирах — Umwelt. Это отчетливо формулировали Ницше («Мы устроили себе мир, в котором можем жить, — предпослав ему тела, линии, поверхности, причины и следствия, движение и покой, форму и содержание: без догматов веры в это никто не смог бы прожить и мгновения! Но тем самым догматы эти еще отнюдь не доказаны. Жизнь вовсе не аргумент; в числе условий жизни могло бы оказаться и заблуждение») и Кант («Рассудок не черпает свои законы a priori из природы, а предписывает их ей»).

Человек постоянно сталкивается с неопределенной и многозначной информацией. Тем не менее, он должен принимать решения, декодируя ее релевантно ситуации. Такая неопределенность касается всех модальностей восприятия, недаром идея размытых множеств уже давно завоевала пространство описания этих феноменов (fuzzy sets — Zadeh). Особенно очевидно это на примере вербального языка. Улыбка Чеширского кота служит тому хорошей метафорой: смыслы словам приписываются ковенционально, могут и исчезать, видоизменяться или до поры вообще не иметь подходящих обозначений. Такая неопределенность и даже зыбкость наименований вполне близка и Кэрроллу, и творцам квантовой теории".

Черниговская Т. В. Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание. — M.: Языки славянской культуры, 2013. — 448 с. — (Разумное поведение и л - язык. Language and Reasoning).

Книга рассчитана на интеллектуального читателя, интересующегося природой человека и его местом в мире.

Характеристики книги

Дата написания: 2013
Название: Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание

Объем: 449 стр.
ISBN: 978-5-9551-0677-9
Общее кол-во страниц: 449
Правообладатель: Языки Славянской Культуры

Предисловие к книге «Чеширская улыбка кота Шрёдингера»

Я решилась назвать книгу о языке и сознании «Чеширская улыб-ка кота Шрёдингера» потому, что именно эта формула более всего, как мне представляется, отражает состояние исследований лучших из умений Homo sapiens. Улыбкой кота книга и заканчивается — к этому я пришла, пробираясь по дорогам разных наук, начав с линг-вистики и сенсорной физиологии и постепенно перейдя в область нейронаук, психологии, искусственного интеллекта, семиотики и философии; теперь все это называется когнитивными исследова-ниями и представляет собой пример конвергентного и трансдисци-плинарного знания. Исходная гипотеза — язык как интерфейс меж-ду мозгом, сознанием и миром — отражает мой взгляд на эволюцию и природу вербального языка и других высших функций, их фило- и онтогенез, на генетические и кросс-культурные аспекты развития сознания и языка и их мозговых коррелятов, на возможности меж-видовой коммуникации и перспективы моделирования человече-ских когнитивных процессов.

Напомню, что мысленный эксперимент Эрвина Шрёдингера (од-ного из создателей квантовой механики и лауреата Нобелевской премии по физике 1933 года), получивший известность как парадокс кота Шрёдингера, состоит в том, что неопределенность на атомном уровне способна привести к неопределенности в макроскопическом масштабе («смесь» живого и мертвого кота). «Эксперимент» заклю-чается в следующем: в закрытый ящик, содержащий радиоактивное ядро и емкость с ядовитым газом, помещен кот. Если ядро распадет-ся (вероятность 50 %), емкость откроется и кот погибнет. По законам квантовой механики если за ядром никто не наблюдает, то его состо-яние описывается смешением двух состояний — распавшегося ядра и нераспавшегося ядра следовательно, кот, сидящий в ящике, и жив, и мертв одновременно. Если ящик открыть, то увидеть можно толь-ко одно состояние: ядро распалось — кот погиб или ядро не распа-лось — кот жив. Вопрос в том, когда система перестает существовать как смешение двух состояний и выбирается какое-то одно.

Шрёдингер известен не только как физик: к середине 1920-х го-дов он приобрел репутацию одного из ведущих специалистов по тео-рии цвета и эволюции цветного зрения , од-нако в последующие годы больше к этой тематике не возвращался, хотя интерес к биологии не терял, пытаясь сформулировать единую картину мира, и в 1944 году написал книгу «What is life? The Physical Aspect of the Living Cell», первые несколько глав которой посвяще-ны механизмам наследственности и мутаций, в том числе и разбору взглядов Тимофеева-Ресовского .

Шрёдингер провидчески констатирует, что «умеренно удовле-творительная» картина мира была достигнута высокой ценой: за счет удаления из нее нас и занятия нами позиции стороннего наблю-дателя. Модель мира, из которого удалено сознание, холодна, бес-цветна и нема. Цвет и звук, тепло и холод (иными словами — qualia) являются нашими непосредственными ощущениями, наш мир та-ков, и модель мира без них неадекватна. Шрёдингер, ссылаясь на работы знаменитого физиолога Шеррингтона, подчеркивает бес-плодность поисков «места», где разум действует на материю или на-оборот, и констатирует, что построение физической картины мира возможно только ценой изъятия из него сознания.

Язык, разум, сознание и порождающий их мозг — сложнейшие из известных нам систем. Как же их изучать «изнутри»? Еще Гёдель советовал этого не делать… Напомню его знаменитую теорему: логическая полнота (или неполнота) любой системы аксиом не мо-жет быть доказана в рамках этой системы; иными словами, метод де-дуктивных выводов недостаточно мощен, чтобы описывать сложные системы, не говоря о такой сверхсложной, как человеческий мозг.

Приближаясь к изучению таких систем с максимально возмож-ной аккуратностью и напряжением мысли, мы видим, что они мер-цают, трансформируются, обманывают и чуть ли не исчезают, оставляя разве что улыбку (хотелось бы знать — чью.). Как справед-ливо подчеркивает Манин , Гёдель внес серьезный вклад и в гуманитарное знание: «принципы запрета» относятся только к знакомым нам по макромиру детерминированным процессам рас-суждений, тогда как после работ Бора и Шрёдингера мы знаем, что есть и другие пространства, где действуют иные законы. Работа моз-га в таком случае может проходить вне гёделевских запретов.

Размышление над этим и анализ стремительно растущих гор эм-пирических сведений временами вызывают вопросы, к которым фи-зики как-то смогли приспособиться со времен Шрёдингера и его ко-та: можем ли мы вообще увидеть настоящее положение дел или сам факт вторжения выбирает некий вариант, и погляди мы под другим углом, в другой день или час или глазами других людей или иных соседей по планете — картина поменяется. Как быть с каузально-стью и свободой воли на фоне появляющихся данных функциональ-ного мозгового картирования и иных фиксаций неосознаваемого поведения? Да и вообще, сложный мозг порождает сознание и семи-отические системы высокого ранга или напротив — они его форми-руют, реализуя эпигенетический сценарий? Что такое язык в конеч-ном счете (не останавливаясь на очевидном ответе из учебника, что язык — система знаков)? Он возник как средство коммуникации или как инструмент мышления? Как с ним справляется мозг, учитывая, что в человеческом языке, в отличие от компьютерных, 1 Ф 1 и все определяется контекстом?

Не только язык, но и сам мир всегда разный и зависит, как из-вестно из основ семиотики, от интерпретатора (читатель — соав-тор, замечала Цветаева), что ставит нас почти в агностическую по-зицию: можем ли мы вообще узнать про него что-то, можем ли мы доверять нашему мозгу и его языкам — от математики до искусства, включая, конечно, и язык вербальный? Почему мы должны счи-тать, что математика универсальна и объективна? Последнее вре-мя говорят даже не только о языковом «инстинкте» (то есть врож-денности), но об «инстинктах» математики и музыки . Может быть, у Homo sapiens просто голова так устрое-на, а какой математике на самом деле подчиняется Вселенная — мы не знаем (мысль еретическая, но не абсурдная: другого кандидата на алгоритм управления Вселенной со времен Галилея — Книга При-роды написана языком математики — у нас нет). Однако зачем бы эволюции понадобилось закреплять в геноме способность к матема-тике, не отражающей законы Природы?.. Вспомним Пуанкаре:

…та гармония, которую человеческий разум полагает от-крыть в природе, существует ли она вне человеческого раз-ума… в силу естественного отбора наш ум приспособился к условиям внешнего мира, усвоил себе геометрию, наиболее вы-годную для вида или, другими словами, наиболее удобную [Пу-анкаре 1990].

Вопрос о том, как соотносится Мир Платона с физической карти-ной мира, остается важнейшим и предельно сложным в современ-ной когнитивной науке: многие ученые снова и снова возвращаются к обсуждению того, не надо ли для понимания процессов мышле-ния, восприятия, памяти, наконец, самой причинности обратиться к законам квантового мира (в противоположность традиционному представлению, согласно которому к макромиру эти законы непри-ложимы)

Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание — Т. Черниговская (скачать)

(ознакомительная версия книги)

Татьяна Черниговская Чеширская улыбка кота Шредингера» Конспект лекции

— Мозг обучается всегда, даже когда мы не обращаем на это внимание.

— Когда-то считалось, что неандертальцы — тупиковая ветвь, и мы им не родня. Когда секвенировали геном неандертальца, оказалось, что вполне себе родственники.

— Еще фанфакт: несколько видов homo жили одновременно, например, с неандертальцами. Если размышлять об этом с точки зрения результата в виде нас с вами, то можно представить, что тогда одновременно жило несколько видов, каждый из которых до нас в чем-то не дотягивал.

— Плюс сравнительно недавно на Алтае был обнаружен Денисовский человек. Нашли фалангу пальца девочки 13 лет, секвенировали и выяснилось, что это и не неандерталец и не человек (в значении гомо сапиенс), а нечто другое.

— Важными отличиями человека от других животных является язык и сознание.

— Мы постоянно имеем дело не только с самими объектами, но и с символами.
Вот, допустим, на столе стоит стакан. Зачем его называть «стаканом»? Зачем его рисовать?
Кажется, у человека есть то, что можно назвать «страсть к дублированию мира».

— Рассказала, что Лотман, с которым она общалась, говорил, что пока Тургенев не описал «лишних людей» их и не было. Барышни не падали в обморок, пока это не было описано в литературе и т. п. Это к вопросу о том, как искусство влияет на мир.

— У нас в голове вообще есть совсем абстрактные вещи: математика, музыка, время.

— Человеку может повезти с генами, но все равно нужно постоянно учиться и прокачиваться. Везение с генами — это как рояль Steinway, доставшийся по наследству. Хорошо, конечно, но играть-то на нем все равно нужно учиться.

— Важно понять, что мы зависим от нашего мозга на все 100%. Да, мы смотрим на мир «своими глазами», что-то слышим, что-то ощущаем, но то, как мы понимаем это все, зависит только от мозга. Он сам решает, что нам показывать и как. По сути, мы вообще не знаем, что такое реальность на самом деле. Или как видит и ощущает мир другой человек? А мышь? А как видели мир шумеры?

— Мозг знает как учиться и понимает, как он это делает, но не объясняет этого нам.
Если бы понять — мы бы по-другому учились.

— Возможно, в школах и ВУЗах стоит учить больше не наборам фактов, а тому, как добывать информацию. Важные вопросы: как научиться учиться? Как научиться контролировать внимание или память? Как научиться правильно классифицировать и упаковывать информацию?

— Мозг — не решето. Мы, грубо говоря, ничего не забываем, просто большая часть данных лежит в «папке „Другое“».

— Если хотите что-то помнить утром — нужно выучить и заснуть. Какое-то время назад это было догадкой, сейчас это научный факт. Полученные данные должны переместиться в долгосрочную память, и происходит это только во время сна.

— Были упомянуты принципы функционирования сложных систем (синергетика) и когнитивные алгоритмы принятия решений, но без каких-либо подробностей.

— Сказала, что на лекциях ее часто спрашивают «Вы так говорите о мозге, как о чем-то отдельном, вы с себя с мозгом не отождествляете?» Ответчает: «Нет». Есть исследования, которые показали, что четко есть два разных момента: один, когда решение принято мозгом, и второй, когда мы что-то с этим сделали. Мозг сам все решает и по пути создает иллюзию, что мы что-то контролируем.

— На данный момент науке уже довольно много известно о нейронах и их свойствах. Все больше начинаем понимать нейронные сети.

— В мозге есть хранилище на 2,5 петабайт. Это примерно 3 миллиона часов сериала.

— Маленькие дети не умеют врать потому, что думают, что все остальные знают точно то же самое, что знают они, и врать бесполезно. Когда ребенок начинает врать — это своего рода левелап.

— Полезно учить мозг смотреть на мир глазами других людей. Способность строить модель «другого» дает поведенческое преимущество.

— Прозвучали на английском формулировки "mirror systems" и "theory of mind", но тоже, увы, бегло, и не были раскрыты.

— У ворон, а точнее даже у врановых в целом, мозг довольно похож на мозг приматов по уровню развития. Вороны узнают свое отражение.

— Обезьяны успевают заметить порядок чисел и быстро в правильном порядке нажимать квадратики, под которыми числа скрываются. Вот видео:

— Мозг дельфинов тоже мощно развит. Пошутила, что еще неизвестно у кого лучше — у нас или у них. Говорит, что часто в ответ доносится «Но они же не построили цивилизацию!». Но какая разница, когда они могут спать отключая только одно полушарие и продолжая бодрствовать, обладают иронией, своим языком, живут счастливыми жизнями, всегда сыты, не имеют совсем опасных врагов и далее по списку.

— И еще был знаменитый попугай Алекс. Он знал порядка 150 слов, отвечал на вопросы, отличал цвета и размеры объектов, слова и буквы:

— С появлением внешних хранилищ информации с одной стороны сложнее стало учиться ими пользоваться, с другой — достаточно базовых технических навыков, чтобы просто иметь доступ к информации в Интернете, например.

— Современная тенденция, что дети сходу играют в айпады — опасна. Прокачивать мелкую моторику очень важно, в том числе для того, чтобы ребенок начал говорить. Поэтому пластилин и все такое по-прежнему актуальны.

— В одном из Древних Китаев на руководящие должности было всего два экзамена: каллиграфия и стихосложение.

— Много интересных исследований сейчас происходит благодаря технологиям brain imaging (или neuroimaging). Но возник вопрос «Как правильно трактовать эти изображения?» и все больше математиков и аналитиков подключились к задачам нейронаук.

— На картах мозга, в частности, видно быстро или медленно будет обучаться ребенок.

— До сих пор не очень понятно, каким образом в мозге хранятся языки, слова, их значения. При этом есть патологии, когда люди не помнят существительные, но помнят глаголы. И наоборот.

— Мозг людей, знающих больше одного языка, имеет преимущество перед мозгом тех, кто знает только один. Учить языки полезно для развития мозга, и это тоже один из способов «отодвинуть Альцгеймера».

— Хороший мозг постоянно учится. Приучите себя постоянно выполнять трудную (но выполнимую) мозговую работу. Это позволит дольше оставаться в сознании. В прямом смысле.

— Один из ее знакомых исследователей мозга рассказывал, что когда его мама стала в 89 лет жаловаться на память, он посоветовал ей заняться изучением древнегреческого. Она занялась, и проблемы с памятью пропали.

— Рассказала, как ее поразила история о том, как дети в Японии учатся играть в игру го: взрослые просто сидят за доской и играют в го, а дети бегают вокруг и иногда, бывает, смотрят на доску. Через некоторое время, когда дорастают до того, чтобы захотеть поиграть — садятся за доску и сходу неплохо играют.

— Мозг «созревает» по частям. Лобные доли, к примеру, до 21—23. Особенно это имеет значение в детстве, там разброс до 2 лет, и если ребенок еще не готов «сидеть прямо и смотреть на доску», то, вероятно, он действительно еще не готов. Важный момент: ускорять развитие детей нельзя, это губительно.

— На всякий случай: переучивать левшей на правшей ни в коем случае нельзя. Вы переучиваете таким образом не руку, а мозг, и вытекает это все в тики, заикания, неврозы и т. д.

— Мозг женщин и мужчин отличается. Женский эффективнее из-за большего количества серого вещества. Я так понял, что связано это с эволюцией — в то время, пока мужчины бегали за мамонтами, женщинам приходилось прокручивать в голове более сложные схемы, плюс переживать за детей, за лагерь и многое другое.

— Детей стоит обучать, учитывая эти особенности мозга. С мальчиками говорить краткими предложениями, вовлекать в процесс, давать меньше письменных заданий, хвалить за них и давать больше двигаться, чтобы они сбрасывали агрессию. Плюс, говорят, что мальчики в прохладном помещении быстрее соображают, а в тепле начинают засыпать. Девочкам больше нравится работать в группах, им важно смотреть в глаза и говорить об эмоциях, не стоит повышать тон, полезно привлекать помогать учителям. Важно научить справляться с опасностями, которые им готовит наш мир.

— Из вышесказанного возникает открытый вопрос: как готовить учителей?

— Занятия музыкой положительно влияют на мозг. Усложняют его, улучшают качество нейронных сетей, обеспечивают лучшую пластичность и лучше сохраняют его к старости.

— «Не каждый доживет до Альцгеймера»

— Забывание, отвлечение, перерывы и сон — не помехи для обучения. Скорее наоборот. У всех свой стиль обучения, важнее его найти.

— Бывают плохие состояния для умственной работы. В этот момент важно это понять и переключиться на другую работу, а к этой вернуться позже.

— Техническая тренировка навыков, как принято в музыке и спорте, не подходит для умственной работы. Есть риск загнать себя в регулярные переживания, и настает момент, когда мозг будет отторгать новые задачи.

— Важно понимать и честно отвечать себе на вопрос «Зачем я учусь?». Выстраивание реальной картинки по этому поводу спасло бы от лишних мучений.

— Делить проект на мелкие выполнимые части действительно полезно. Как и менять обстановку, окружение, позу в которой сидишь и т. п.

— Полезно делать регулярные 15-минутные перерывы для стабилизации выученного.

— Движения могут помогать запоминанию. «Тело помогает».

— Устное воспроизведение выученного тоже важно.

— Полезно тренировать концентрацию, память, скорость мысли, когнитивную гибкость.

— По поводу тренировки памяти полезно обращаться к опыту древних греков. Например, ложась спать вспоминать весь день подробно — с момента пробуждения и до момента, когда лег спать.

— Главные вопросы по поводу памяти: как запомнить? как сохранить? как вытащить знания из памяти?

— Бесцельные размышления, всякие праздные вопросы или так называемый "wandering mind" тоже полезны.

— Гигантский процент того, что мы делаем, мы делаем бессознательно.

— Вопрос из зала про разницу между полушариями, и стоит ли развивать менее прокачанное. Ответ: по последним исследованиям разница не настолько жесткая, как казалось раньше, мозг всегда все равно работает целиком, стенок, отделяющих полушария, внутри нет, поэтому можно просто сосредоточиться на прокачке мозга.

— Вопрос из зала: «Что думаете про методику автописьмо, когда утром проснулся и сразу пишешь, что приходит в голову?». Ответ: да, хорошее дело. И пример приведен был про гениев, которые вскакивают посреди ночи и что-то пишут на листке, а утром этого не помнят и с удивлением обнаруживают стихотворение.

— Вопрос из зала про мультилингвальность для детей. Ответ: чем раньше ребенок погружается в оба языка (или более) — тем лучше. По сути, даже когда ребенок учит родной язык, он расшифровывает совсем незнакомый ему набор сущностей с нуля, поэтому от того, что добавится еще один набор слов, ничего страшного не произойдёт. По мнению одной из ее коллег, важно, чтобы языковая среда уже до 3 лет была мультилингвальной, если есть такая необходимость.

— Вопрос из зала: «Как отличить трудные задачи от невыполнимых?». Ответ: сами поймете, когда будет трудно, а когда невыполнимо.

— Тренируйте мозг. Постоянно. Важно понять себя, найти подходящие методики и регулярно практиковать их.

— Обучение существенно меняет мозг. Пока вы читали этот пост — ваш мозг изменился.

— В конце лекции задал вопрос о книгах про мозг, которые стоит почитать. Посоветовала свою книгу «Чеширская улыбка кота Шредингера».

Книга представляет собой серию исследований автора, начавшихся с сенсорной физиологии и постепенно перешедших в область нейронаук, лингвистики, психологии, искусственного интеллекта, семиотики и философии – теперь всё это называется когнитивными исследованиями и представляет собой пример конвергентного и трансдисциплинарого развития науки. Исходная гипотеза совпадает с названием одного из разделов книги – язык как интерфейс между мозгом, сознанием и миром, и это отражает позицию автора и его взгляд на эволюцию и природу вербального языка и других высших функций, их фило– и онтогенез, на генетические и кросс-культурные аспекты развития сознания и языка и их мозговых коррелятов, на возможности межвидовой коммуникации и моделирования человеческих когнитивных процессов. Книга рассчитана на интеллектуального читателя, интересующегося природой человека и его местом в мире. This series of author"s research aims to shed more light on the biological foundations of human cognitive abilities – primarily on language and mind. Starting from sensory physiology it gradually moved to neuroscience, linguistics, psychology, artificial intelligence, semiotics and philosophy – all these currently forming cognitive studies and represent convergent trans-disciplinary trend inmodern science. The main idea of the book concurs with one of the chapter"s title – language is an interface between brain, mind and the world. It depicts author"s position and understanding of language evolution and development, it"s phylo– and ontogeny, genetic and cross-cultural basis of mind and language and their brain correlates. Accordingly, is also discusses possible cross-species communication and modeling human cognition. The book will appeal to scholars and students and to intellectual readers interested in specificity of humans and their position in the world.

На нашем сайте вы можете скачать книгу "Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание" Т. В. Черниговская бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

Понравилась статья? Поделитесь ей

Распечатать статью