Значение имени макар. Как определить невербальные сигналы симпатии? На разных языках

Андрей Платонов явил собой особый тип русского человека, который совершенно в духе "мальчиков" Достоевского стремился соединить мечту и дело, утопию и реальность, "вечные" вопросы с их немедленной практической реализацией. Родина русских мальчиков - российская провинция, и то, что Платонов родился в Ямской слободе на окраине Воронежа, очень значимо для понимания его как писателя. Отец Платонова Платон Фирсович Климентов работал в железнодорожных мастерских слесарем, мать Мария Васильевна вела хозяйство, воспитывала детей. Андрей был первым ребенком в многодетной семье. В 1918 г. Платонов поступил в Воронежский политехникум, летом 1919 г. был мобилизован в РККА, работал на паровозе помощником машиниста. В 1924 г. он окончил Воронежский политехнический институт (электротехническое отделение сильных токов). Когда мы хотим дать общую характеристику Платонову-человеку, то здесь можно опереться на многие высказывания о нем его современников, отмечавших удивительную гармонию между личными качествами Платонова и его творческой индивидуальностью. Среди многих хороших слов о Платонове можно привести слова Вас. Гроссмана, произнесенные на гражданской панихиде в январе 1951 г.: «В характере Платонова были замечательные черты. Он, например, был совершенно чужд шаблона. Говорить с ним было наслаждением - мысли его, слова, отдельные выражения, доводы в споре отличались каким-то удивительным своеобразием, глубиной. Он был тонко, чудесно интеллигентен и умен так, как может быть интеллигентен и умен русский рабочий человек».

В духовном становлении Платонова значительную роль сыграла учеба в церковно-приходской школе. В 1922 г. он с огромной теплотой вспоминал свою первую учительницу, от которой узнал "пропетую сердцем сказку про Человека, родимого "всякому дыханию", траве и зверю", то есть об Иисусе Христе как высшем типе личности. Идеалы справедливости, добра, праведничества - все это было заронено в душу Платонова с самого начала. Другая часть его души была отдана идее технического усовершенствования жизни. Здесь сказалось и то, что он родился в семье железнодорожного слесаря, и то, что получил образование в политехникуме. В том же 1922 г. Платонов писал о народе, который "выводится из одной страны - очарованной просторной России, родины странников и богородицы", и вводится "в другую Россию - страну мысли и металла, страну коммунистической революции, в страну энергии и электричества".

Первая книга Андрея Платонова, вышедшая в Воронеже в 1921 г., называлась "Электрофикация", и в ней формулировалась мечта об изменении сущности человека посредством технической революции. В известном смысле слова русская революция и носила для него прежде всего "технологический" характер, ибо была неотделима от проблем изменения вселенной и человека. "Человек - художник, а глина для его творчества - вселенная", - заявлял Платонов в статье "Интернационал технического творчества" (1922). Платонов не только декларирует, но и стремится к осуществлению своих деклараций. Из анкет, заполнявшихся им в разное время, можно узнать о его профессиях: электротехник - с 1917, мелиоратор - с конца 1921, зав. мелиоративными работами в губернии - с 1922. В 1922 - 1926 годах под его наблюдением выкопано 763 пруда, 332 колодца, построено 800 плотин и 3 электростанции. Он - автор многочисленных технических изобретений. При этом Платонов не был бы Платоновым, если не попытался осуществить неосуществимое - проект вечного двигателя. Как и любимый им Маяковский, Платонов воспринимал жизнь как штуку "малооборудованную". В автобиографии он писал: "Засуха 1921 г. произвела на меня чрезвычайно сильное впечатление, и, будучи техником, я не мог уже заниматься созерцательным делом - литературой". Однако именно литература стала делом всей его жизни.

Платонов-художник начал с поэзии. В 1922 г. в Краснодаре вышла книга его стихов. Знаменательно, что один из крупнейших русских прозаиков XX века начинал с лирики. В ней заложены важнейшие для Платонова темы и образы: «земля», «жизнь», мир детства, материнство, дороги», «путник», образы природы, машины, Вселенной - все это увидим в платоновской прозе. После выхода книги «Голубая глубина» Платонов какое-то время продолжал писать стихи, но мало. В 1927 г. он собирался переиздать свои стихи, но издание не состоялось.

В 1919-1925 годах Платонов написал и опубликовал в прессе десятки философско-публицистических статей. В этих статьях мы видим взлет утопической мысли Платонова, раскрытие общих идей, с которыми в дальнейшем он частично боролся, частично развивал как художник. Можно поражаться широкой начитанности скромного воронежского электротехника и журналиста. Его привлекают идеи целого ряда философов и ученых - Н.Ф. Федорова, А.А. Богданова, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, Л.П. Карсавина, В.В. Розанова, О. Шпенглера, О. Вейнингера и др. Связи с идеями этих ученых обнаруживают не только статьи и стихи раннего Платонова, но и его прозаические произведения. Его привлекает мысль о человечестве и всей Вселенной как едином организме: «Долой человечество-пыль, да здравствует человечество-организм» (статья «Равенство в страдании»), идея подчинения и «отрегулирования» производительных сил: «Человечество родило дьяволов - производительные силы, и эти бесы так разрослись и размножились, что начали истреблять само человечество. А мы их хотим подчинить, смирить, урегулировать, использовать на сто процентов» («О культуре запряженного света и познанного электричества»). Остается для него актуальной мысль об освобождении человечества от эксплуатации («Ленин»). И наряду с этим есть статьи, где недвусмысленно выражены христианские идеи. Так, например, в статье «Душа мира» прославляется женщина-мать: «Женщина - искупление безумия вселенной. Она - проснувшаяся совесть всего, что есть» . Но «искупление вселенной» свершит не женщина, а ее дитя: «Да приблизится царство сына (будущего человечества) страдающей матери и засветится светом сына погибающая в муке родов душа ее». Вместе с тем Платонов прославляет «мир мысли и торжествующей науки», «пламя познания» и верит, что «познание станет таким же нормальным и постоянным явлением, как теперь дыхание или любовь». Платонов-философ мечтает о том, чтобы найти новую силу «безграничной мощи»: «Имя этой силы - свет... Эту силу мы и хотим запрячь в станки» («Свет и социализм»). Здесь же высказывается мысль о «чистом» пространстве-эфире. Платонов истово верит в возможности электричества: «Вся вселенная есть, точно говоря, резервуар, аккумулятор электрической энергии...»). При этом он пишет о социализме, который может перестроить и преобразовать весь мир, все науки - физику, химию, технику, биологию и т.д. Но приход социализма откладывается: «Социализм придет не ранее (а немного позднее) внедрения света, как двигателя, в производство», иначе будет вечная «переходная эпоха»).

Характерна для Платонова статья «О любви». В ней сконцентрированы важные идеи, которые представлены и в других статьях: это соотношение науки и религии, человека и природы, мысли и жизни, сознания и чувства. Если дать науку взамен религии, «этот подарок народ не утешит». И далее Платонов излагает мысли, которые близки ему как художнику: «Жизнь пока еще мудрее и глубже всякой мысли, стихия неимоверно сильнее сознания...». Все попытки перестроить жизнь по законам мысли, по строгому плану терпят провал в противоборстве с самой жизнью. Писатель ищет «более высшее, более универсальное понятие, чем религия и чем наука». Равновесие между человеком и миром достигается через чувство - «трепетную силу, творящую вселенные».

Если дать сжатый обзор творческого пути Платонова, то можно увидеть, как многообразен его художественный мир, словно он создан несколькими авторами, но в этом многообразии выражены разные грани таланта одного художника, постоянство тем, образов, мотивов.

Первый период творчества Платонова - утопия и фантастика . Речь идет о произведениях, представляющих собой своего рода цикл с единым метасюжетом и общей проблематикой - "Маркун" (1921), "Потомки солнца" (1922), "Лунная бомба" (1926) и "Эфирный тракт" (1927). Кроме того, они объединены и типом героя - одиночки-изобретателя, работающего над переустройством вселенной. Так, Маркун мечтает овладеть электромагнитным полем, чтобы заставить работать на человека свет. В повести "Потомки солнца" инженер Вогулов ставит себе задачей подчинение материи, и для него это связано с "вопросом дальнейшего роста человечества": "Земля с развитием человечества становилась все более неудобна и безумна. Землю надо переделать руками человека, как нужно человеку". Инженер Петер Крейцкопф из "Лунной бомбы" мечтает о космическом расселении человечества и хочет открыть на других планетах источники питания для земной жизни.

Все герои фантастических повестей Платонова глубоко несчастные люди. Переделывая мир, они оказываются далеки от проникновения в самые сокровенные его тайны - тайны любви и смерти. Более того, любовь и смерть как иррациональные величины определяют род избранной ими деятельности. Например, одержимость инженера Вогулова возникает из того, что некогда он любил девушку, которая скоропостижно умерла. С тех пор мысль и работа стали для Вогулова единственной ценностью. Вогулов считает, что для покорения вселенной нужна свирепая, скрипящая, прокаленная мысль, тверже и материальное материи, чтобы постигнуть в мир, спуститься в самые бездны его, не испугаться ничего, пройти весь ад знания и работы до конца и пересоздать вселенную. Но все это не дает ему самого главного - счастья, ибо единственное, что нужно человеку, как сказано об этом в "Потомках солнца", - это "душа другого человека". Невозможно победить мир с помощью насилия, без любви к нему: "Только любящий знает о невозможном, и только он смертельно хочет этого невозможного".

Безлюбость героев Платонова опасна. Девушка Валя, любящая Егора Кирпичникова, равнодушна к его мрачной философии, и ей ничего не нужно, кроме поцелуя любимого человека. Егор занят исключительно наукой и потому оказывается ущербным человеком. Платонов всячески подчеркивает, что технологический подход к миру опасен, если не одухотворен любовью. В идее переделки мироздания обнаруживается, таким образом, коренной изъян - она построена на силовом усилии и голом технологическом расчете. Платонов ставит вопрос о синтезе инженерной идеи с любовным и трепетным отношением к объекту переделки. Гениальность без любви - безусловное зло.

Отношение к любви как универсальному чувству пришло к Платонову из христианства, которое он понимал довольно своеобразно. В неопубликованном трактате "О любви" он предупреждал: "Если мы хотим разрушить религию и сознаем, что это надо сделать непременно, т.к. коммунизм и религия несовместимы, то народу надо дать вместо религии не меньше, а больше, чем религия. У нас многие думают, что веру можно отнять, а лучшего ничего не дать. Душа нынешнего человека так сорганизована, так устроена, что вынь из нее веру, она вся опрокинется, и народ выйдет из пространств с вилами и топорами и уничтожит, истребит пустые города, отнявшие у народа его утешение, бессмысленное и ложное, но единственное утешение".

Почему один за одним гибнут герои «Эфирного тракта»? С одной стороны, сам автор не оставляет мысли о переустройстве мира, об огромной силе науки и о неизбежном риске ученых-новаторов, с другой - он чувствует, что наука не только преобразует земной шар, но и разрушает его, разрывая законы природы. Утопия и антиутопия столкнулись в этом произведении в своеобразном противоборстве. Да, Земле нужны новые источники и виды энергии. Но нельзя преобразовать мир на голом расчете. Должно быть равновесие между миром природы и наукой, между человеческой душой и «технической революцией».

К 1926 г. заканчивается утопический, фантастический период его творчества и начинается, условно говоря, период "реалистический". Это - повести "Город Градов", "Епифанские шлюзы", "Ямская слобода". Важную роль здесь сыграл перевод Платонова на должность зав. подотделом мелиорации в Тамбов - город, который он в одном из писем к жене назвал "кошмаром". Платонов столкнулся с классической русской провинцией - той, что была описана Горьким в городке Окурове.

В повести "Город Градов", с одной стороны, просматривается "История одного города" Салтыкова-Щедрина, с другой - реальный Тамбов. Градов внешне - вполне революционный город, принимающий резолюции по всем "мировым вопросам". Но настоящая жизнь этого города обыденна и тускла: «Героев город не имел, безропотно и единогласно принимая резолюции по мировым вопросам», «...сколько ни давали денег ветхой, растрепанной бандитами и заросшей лопухами губернии, ничего замечательного не выходило». Отсутствие героев компенсируется наличием огромного количества дураков, напоминающих о том, что щедринский город именовался Глуповым. Отцы города заседают четыре месяца и никак не могут решить, что делать с деньгами, отпущенными на гидротехнические работы. Им непременно нужно, чтобы техник, который будет рыть колодцы, знал всего Карла Маркса.

Вот в такой город приехал "государственный человек" Иван Федотович Шмаков. Как и персонажи утопических повестей Платонова, он тоже прожектер и переустройщик, недовольный миропорядком, но зато его отличает полное отсутствие какой бы то ни было творческой мысли: "Самый худший враг порядка и гармонии - это природа. В ней всегда что-нибудь случается", - говорит он. Инструментом переделки природы для Шмакова является не наука, а бюрократия, принимающая космические размеры. Платонов открывает, что на смену революционному взрыву приходит идея тотальной регламентации бытия, которая вскоре примет реальные очертания сталинского государства. И первое, что пытается понять Платонов, - исторические корни этого процесса.

Шмаков начинает свой труд «Записки государственного человека», который затем задумал переименовать - «Советизация как начало гармонизации вселенной». А умер он «от истощения сил на большом социально-философском труде: „Принципы обезличения человека, с целью перерождения в абсолютного гражданина с законно упорядоченными поступками на каждый миг бытия“». Своеобразие платоновской сатиры в том, что главный философ, создающий концепцию бюрократизма Шмаков, выполняет в повести двойную функцию: он воинствующий бюрократ, но он является и главным разоблачителем существующего порядка. Сомнения одолевают Шмакова, в голове рождается «преступная мысль»: «Не есть ли сам закон или другое установление - нарушение живого тела вселенной, трепещущей в своих противоречиях и так достигающей всецелой гармонии?» Ему же автор доверил произнести очень важные слова о бюрократах: «Кто мы такие? Мы за-ме-сти-те-ли пролетариев! Стало быть, к примеру я есть заместитель революционера и хозяина! Чувствуете мудрость? Все замещено! Все стало подложным! Все не настоящее, а суррогат!» Вся сила иронии Платонова проявилась в этой «речи»: с одной стороны, как бы апология бюрократизма, а с другой - простая мысль, что власти у пролетариев нет, а есть только у его «заместителей».

«Епифанские шлюзы» написаны в жанре исторического повествования. Повесть тесно связана с предыдущими произведениями, с идеей преобразования и улучшения природы с помощью человеческого разума и труда. Петр I поручает англичанину Бертрану Пери (реальное историческое лицо) построить шлюзы, чтобы соединить Оку с Доном; Бертран составил «прожект»: объем работ огромный - нужно соорудить тридцать три шлюза. Вместе с немецкими инженерами Бертран принимается за осуществление идеи Петра. Он хочет стать "соучастником в цивилизации дикой и таинственной страны", проводником воли Петра. Но когда он приезжает на место работ в Тульскую губернию, то начинает смутно догадываться о какой-то роковой ошибке, таящейся в основе петровского прожекта. "Вот он, Танаид! - подумал Перри и ужаснулся затее Петра: так велика оказалась земля, так знаменита обширная природа, сквозь которую надо устроить водяной ход кораблям. На планшетах в Санкт-Петербурге было ясно и сподручно, а здесь, на полуденном переходе до Танаида (т.е. Дона), оказывалось лукаво, трудно и могущественно".

Предчувствия не обманули его: "Петербургские прожекты не посчитались с местными натуральными обстоятельствами, а особо с засухами, которые в сих местах нередки. А выходило, что в сухое лето как раз каналу воды не хватит и водный путь обратится в песчаную сухопутную дорогу". Революционная воля Петра, оперевшись на чисто умозрительные расчеты, ушла в песок из-за незнания натуральных обстоятельств, которые, однако, хорошо ведомы тому, кто живет на этой земле: "А что воды мало будет и плавать нельзя, про то все бабы в Епифани еще год назад знали. Поэтому и на работу все жители глядели, как на царскую игру и иноземную затею, а сказать - к чему народ мучают - не осмеливались". Осуществление идеи терпит крах, хотя чуть ли не вся губерния брошена на работы. Виной тому ошибки в расчетах, рабский труд и нереальные сроки, на которых настаивает Петр. В результате Перри арестован по приказу Петра и отдан в руки палача-гомосексуалиста. Англичанин расплачивается за неосуществленный и неосуществимый проект жизнью.

Но в «Епифанских шлюзах» есть более общая мысль, которая заложена в фантастических произведениях Платонова и будет волновать его всю жизнь, - мысль о сопротивлении природы человеку, его техническому расчету. Перри вместе с немецкими помощниками (по приказу «строителя чудотворного») делал все возможное, чтобы осложнить трагическую ситуацию: безжалостно пробит водоупорный слой в Иван-озере, и вода ушла вниз, в песок. Платонову и нужен был именно трагический герой, попавший в безвыходное положение. В плане реальных исторических фактов Платонов допустил художественный вымысел: реальный Бертран Перри построил ряд сооружений и благополучно вернулся домой. Писатель сделал из этого персонажа трагический образ, который осложняется тем, что Перри - европеец по происхождению и по духу.

Если иметь в виду дальнейший творческий путь Платонова, то «Епифанские шлюзы» являются прологом «Котлована»: и там и здесь затрачивается огромный безрезультатный труд; грандиозные планы, как неимоверная тяжесть, ложатся прежде всего на плечи простых людей. Бесперспективность и заведомая невыполнимость той задачи, за которую Перри взялся, делает его одновременно и мужественным и жалким. Когда он узнал, что вода из Иван-озера исчезает, то душа его, «не боявшаяся никакой жути, теперь затряслась в трепете, как и подобает человеческой натуре». В повести подробно описаны переживания героя, драматические подробности его личной жизни. Но главное - это трагический финал: мучительная казнь. Именно такой финал был нужен писателю, чтобы подчеркнуть всю абсурдность идеи - покорить природу трезвым расчетом и волюнтаристским методом. Кому нужен этот проект? По замыслу Петра - России. Царь-преобразователь мечтает о судоходной системе, объединяющей великие русские реки и становящейся мостом из Европы в Азию (Платонов делает Петра первым русским евразийцем). Но лично Перри он не нужен. Англичанин едет в Россию не потому, что увлечен идеями Петра, а потому, что любимая им девушка Мэри мечтает о необыкновенном муже. Но оно не нужно и епифанским мужикам и бабам, ибо движется исключительно волею и мыслью одного царя и лишь отчасти подкреплено честолюбием английского инженера. По мысли Платонова, нужно, чтобы в ней принял личное, кровное участие народ, но он-то как раз и равнодушен к царской затее. В народе есть своя правда - правда натурального существования, которая не нуждается в великих идеях и замыслах. Не нуждается, впрочем, потому, что великие идеи ею пренебрегают. Но тщета великой идеи тревожит Платонова, ибо без нее жизнь остается убогой и тусклой. В "Епифанских шлюзах" сосуществуют и даже соперничают друг с другом несколько правд: правда великого государственного замысла, представленная Петром; правда частного человека, будь то Перри или Мэри; и, наконец, правда натурального существования епифанских жителей. Все вместе они дополняют другу друга, хотя ни одна из них не является абсолютной.

Революция в понимании Платонова вырвала человека из инерции натурального бытия, вызвала потребность мыслить и решать, потребность осознать себя личностно и исторически. Герою Платонова незачем искать правды в народе, как героям Толстого или Достоевского, потому что он сам - народ. Платонову важно понять, какой тип личности рождается, какая мысль рождается в человеке, мозг которого скрежещет от напряжения, а кровь трется в жилах. Этому посвящена повесть "Сокровенный человек" (1927).

Платонов пробует соединить идею революции с типом натурального человека. Революция должна стать тем самым великим проектом, в котором у человека - кровная, личная нужда. Герой повести Фома Пухов - механик по профессии и мечтатель по складу души. Это - работящий человек, без особого энтузиазма, но без отговорок; на фронте вел себя хладнокровно и мужественно, не теряя чувство юмора в трудных ситуациях. Критика стремилась изобразить его как идеального рабочего человека, участвующего в революции. Однако идеального, высокоидейного революционера из Пухова сделать трудно: он всегда себе на уме. по-житейски хитроватый и осторожный. Показательна характеристика, которую ему дали рабочие: «Не враг, но какой-то ветер, дующий мимо паруса революции». Пухов мечтает о том, что революция даст человеку бессмертие, ибо без великой, одухотворяющей цели в ней нет и не может быть универсального смысла. Он убежден в возможности научного воскрешения мертвых. Смерть своей жены Пухов воспринимает "как мрачную неправду и противозаконность события". Но для того чтобы революция осуществилась как высшая правда, ей необходима "бесплатная жертва".

Когда Пухов оказывается среди красноармейцев, готовых принести такую жертву, к нему возвращается чувство, которое однажды он испытал в давнем детстве во время пасхальной заутрени. Платонов, однако, помещает своего героя в действительность, где грандиозным мечтам Пухова трудно найти реальное применение. Когда товарищи выслушивают его, они реагируют просто и кратко: "Наше дело мельче, но серьезнее". Пухов часто ошибается именно в конкретном приложении мысли к делу. Во время боя он предлагает разбить белогвардейский бронепоезд пустым составом, разогнав его с большой скоростью. Но белые ставят бронепоезд на другом пути. Затея не только проваливается, но и стоит нескольких жизней. "У тебя всегда голова свербит без учета фактов - тебя к стенке надо", - говорят Пухову. Мечтательство "без учета фактов" оборачивается дуростью, и платоновский герой охотно признается: "Я природный дурак". Поскольку Пухов совершил много полезных дел, его можно было бы принять в партию. Но он этими словами отказывается. Этот переход от «сокровенного человека» к «природному дураку» неожидан и парадоксален; где бы ни был Пухов и что бы ни делал, он проявил себя как человек сообразительный, деловой, быстро и адекватно реагирующий на сложившиеся обстоятельства. И вдруг о себе - «природный дурак». Это и есть одна из масок сокровенного человека, живущего, как прикажут любимое дело и природа, а не по идее. Пухов несет в себе духовный максимализм, которого инстинктивно сторонятся окружающие. Он - как будто бы свой, но в то же время не от мира сего. Его легко увольняют из мастерских по собственному желанию, поскольку "он для рабочих смутный человек".

В повести все время повторяется мотив противоборства идеи и природы, культуры и жизни: «Все совершается по законам природы!», «Если только думать, тоже далеко не уедешь, надо и чувство иметь!», «Ученье мозги пачкает, а я хочу свежим жить!». Но сюжет "Сокровенного человека" имеет открытый финал - потому что Платонов не знает, чем закончить повесть. Правда Пухова и правда людей, предпочитающих дела "помельче", остаются в повести несведенными. В судьбе мечтателей этого типа присутствовал глубочайший драматизм, о котором Платонов уже догадывался и который в полной мере раскроется в сюжете "Котлована". "Сокровенного человека" было легче начать, чем завершить. Эта незавершенность так и не была преодолена.

Роман "Чевенгур" (1926 - 1929 ) довел проблематику Платонова до максимальной остроты и непревзойденной художественной оригинальности. Этот единственный завершенный роман в творчестве Платонова - большое произведение, построенное по законам данного жанра, хоть писатель, кажется, и не стремился строго следовать канонам романа.

Большое пространство текста не разделено на отдельные главы. Но тематически в нем можно выделить три части. Первая часть была озаглавлена «Происхождение мастера» и опубликована в 1929 г., вторую часть можно было бы назвать «Странствования Александра Дванова», третья - это непосредственно «Чевенгур» - повествование о нем начинается с середины романа. В этом своеобразие его композиции, поскольку в первой половине «Чевенгура» о самом Чевенгуре нет и речи. Но если современная критика называет это произведение в целом романом-антиутопией, то не только из-за повествования о коммуне на реке Чевенгурка, но и с учетом того, что антиутопические тенденции в романе нарастают постепенно и последовательно. Однако, несмотря на беспощадность автора в изображении Чевенгура, этот роман нельзя назвать злобной карикатурой на идеи социализма.

Герой романа - Саша Дванов, сын рыбака. Отец его утонул странным образом - связал ноги веревкой, чтобы не выплыть, и бросился в озеро. Он хотел узнать тайну смерти, которую представлял себе "как другую губернию, которая расположена под небом, будто на дне прохладной воды, и она его влекла". Мужикам он говорил о желании "пожить в смерти и вернуться". В этом микросюжете отчетливо прочитывается миф о путешествии в страну мертвых, так что отец Саши предстает архаическим человеком, для которого не существует понятия небытия.

В "Чевенгуре" все эпизоды закодированы двойным кодом - мифологическим и реалистическим. И у поступков его персонажей тоже двойная мотивировка - "они действуют сообразно архаическим моделям и одновременно как люди определенной эпохи. Саша Дванов становится сиротой - и это характеристика его социально-бытового положения. Но категория сиротства для Платонова имеет еще и универсальный характер. Сиротство испытывают как мертвые, тоскуя по живым, так и живые, разлучившись с мертвыми. Когда Саша, посланный своим первым приемным отцом собирать милостыню, приходит на кладбище, он чувствует, что где-то "близко и терпеливо" лежит отец, которому "так худо и жутко на зиму оставаться одному".

Причина сиротства - смерть, которая притягивает к себе постоянное внимание автора "Чевенгура". Вот как описывается смерть старого машиниста-наставника: "[...] Никакой смерти он не чувствовал - прежняя теплота тела была с ним, только раньше он ее никогда не ощущал, а теперь как будто купался в горячих обнаженных соках своих внутренностей... Наставник вспомнил, где он видел эту тихую горячую тьму: это просто теснота внутри его матери, и он снова просовывается меж ее расставленными костями, но не может пролезть от своего слишком большого роста". Смерть описана как рождение туда, в иную форму бытия.

Силой, позволяющей преодолеть смерть, является у Платонова любовь - первопричина жизни. Именно любовь противостоит тому чувства сиротства, которое испытывают герои романа. Второй приемный отец Саши Захар Павлович, боясь навсегда потерять опасно заболевшего сына, делает ему огромный гроб - "последний подарок сыну от мастера-отца. Захар Павлович хотел сохранить сына в таком гробу, - если не живым, то целым для памяти и любви; через каждые десять лет Захар Павлович собирался откапывать сына из могилы, чтобы видеть его и чувствовать себя вместе с ним". В его желании много детского, но любимые герои Платонова и ведут себя подобно детям или архаическим людям. Но не зная, говоря современным языком, технологии преодоления смерти, они действуют в надежде на чудо. Революция и есть для них такое чудо. Саша Дванов свято верит, что "в будущем мире мгновенно уничтожится тревога Захара Павловича, а отец рыбак найдет то, ради чего он своевольно утонул".

Когда Саша и Захар Павлович отправляются в город записываться в партию, то они ищут людей, которые показали бы им дорогу к чуду. "Нигде ему (Захару Павловичу) не сказали про тот день, когда наступит земное блаженство". Но когда они приходят в комнату, где ведется запись в партию большевиков, происходит знаменательный разговор: " - Хочем записаться вдвоем. Скоро конец всему наступит? - Социализм, что ль? - не понял человек. - Через год. Сегодня только учреждения занимаем. - Тогда пиши нас, - обрадовался Захар Павлович".

Социализм для него - псевдоним какой-то "главной жизни", где откроется смысл существования, и не только ему лично. Он напутствует Сашу: "Помни - у тебя отец утонул, мать неизвестно кто, миллионы людей без души живут, - тут великое дело...". Это великое дело можно лишь сделать, а не рассказать, и Саша уходит в революцию, подобно тому, как его отец ушел в воду, - в поисках иного бытия.

Платонов точно фиксирует религиозный характер русской революции, ее христианскую, хилиастическую подкладку (хилиазм - вера в тысячелетнее царство справедливости на земле). Герои Платонова вкладывают в революцию больше требований, чем можно было бы предъявить к какой бы то ни было религии. Они идут туда не по теоретическим соображениям, а по огромной внутренней необходимости. Для Платонова важен не разрыв с христианством, а переход его из фазы молитвы в фазу практического усилия. "Чевенгур" - роман о русском делании социализма, о русском религиозно-революционном нетерпении.

Эта новая вера рождает героев с колоссальной нравственной и физической энергией. Таков Степан Копенкин, который становится соратником Дванова, посланного делать коммунизм в провинцию. Копенкин - рыцарь революции, который подобно пушкинскому "рыцарю бедному", "имел одно виденье, непостижное уму". Это виденье для Копенкина - Роза Люксембург. В его шапке зашит плакат с ее изображением: "Копенкин верил в точность плаката и, чтоб не растрогаться, боялся его расшивать". Плакат для него то же, что икона для верующего. Будучи адептом новой универсальной веры, Копенкин не имеет отчетливых черт происхождения. У него "международное лицо", черты которого "стерлись о революцию". Он неугомонно грозит "бандитам Англии и Германии за убийство своей невесты" Розы. Перед нами - русский Дон-Кихот, не различающий мечту и действительность. Одновременно он похож на русского степного богатыря своей необычайной физической силой. Его кобыла по кличке Пролетарская Сила нуждается на обед в "осьмушке делянки молодого леса" и "небольшом пруде в степи". Когда-то люди этого типа ходили в крестовые походы, рубили скиты и совершали подвиги религиозного страстотерпия. Теперь они хотят учреждать коммунизм в русской степной провинции и относятся к этому с неменьшим рвением. "Он (Копенкин) [...] не понимал и не имел душевных сомнений, считая их изменой революции; Роза Люксембург заранее все и за всех продумала - теперь остались одни подвиги вооруженной рукой, ради сокрушения видимого и невидимого врага". Так у социально-исторического действия, именуемого Революцией, возникает мифологический аспект.

Копенкин "мог с убеждением сжечь все недвижимое имущество на земле, чтобы в человеке осталось одно обожание товарища". Но оказывается, что принципы товарищества уже реально осуществлены в коммуне, организованной жителями уездного города Чевенгура. Вся вторая половина романа посвящена описанию места, где люди "доехали в коммунизм жизни". Чевенгурцы перестали работать, потому что "труд раз навсегда объявлялся пережитком жадности и эксплуатационно-животным сладострастием". В Чевенгуре за всех трудится солнце, отпускающее "людям на жизнь вполне достаточные нормальные пайки". Что касается коммунаров, то они "отдыхали от веков угнетения и не могли отдохнуть". Основная профессия чевенгурцев - душа, "а продукт ее - дружба и товарищество". Но товарищество в Чевенгуре начинается с ожесточенного искоренения местных буржуев. Платонов описывает равенство людей в страдании и смерти как высшую и неоспоримую реальность, начисто игнорируемую в ожесточении классовой борьбы. Противоестественность чевенгурской коммуны окончательно выявляется смертью ребенка, с которым на руках приходит нищенка. Эта смерть заставляет Копенкина задавать вопросы, на которые он не получает ответа: "Какой же это коммунизм? От него ребенок ни разу не мог вздохнуть, при нем человек явился и умер. Тут зараза, а не коммунизм".

Все дело в том, что в Чевенгуре коммунизм "действует отдельно от людей". Врагом чевенгурского коммунизма оказывается природа, которая не считается с официально объявленным царством будущего. Фантасмагоричность происходящего усиливается тем, что коммунары требуют женщин, и им организованно доставляют цыганок. Неразрешимую внутренне ситуацию разрешает внешняя причина - вторжение врагов, уничтожающих коммуну. В борьбе с "неизвестными солдатами" гибнет главный защитник Чевенгура Степан Копенкин. Саша Дванов возвращается к тому озеру, в котором утонул рыбак, и уходит под воду "в поисках той дороги, по которой когда-то прошел отец в любопытстве смерти".

Герои "Чевенгура" упираются в трагический тупик. Это не только их личная драма, но и трагедия страны, идущей в никуда. Платонов заставляет Чевенгур погибнуть в борьбе с некоей мощной внешней силой, потому что слишком хорошо чувствует его внутреннюю обреченность. Окончание романа совпало с началом нового периода в жизни страны - индустриализации и коллективизации. 1929 г. был объявлен "годом великого перелома", и социализм из фазы самодеятельного массового творчества вступил в фазу государственного плана. В связи с этим возникает резонный вопрос: с кем сражаются чевенгурцы? Ведь гражданская война кончилась и белых уже нет.

Повествователь не отделяет себя от изображаемой среды, он находится внутри как ее часть. Эта закономерность находит выражение в том, что в прозе Платонова происходит смешение повествовательных ситуаций, нет переходов от аукториального повествования к персональному, нет мотивировок такого перехода. Очевидна закономерность, которую М.М.Бахтин назвал «речевой интерференцией», когда «слово входит одновременно в два пересекающихся контекста, в две речи: в речь автора-рассказчика <...> и в речь героя». Создается иллюзия, что дискурс включает в себя и точку зрения персонажа, и точку зрения автора, сознание героев синкретично с авторским. Всякое слово называет реалию так, как принято называть ее в изображаемой среде, содержит в себе точку зрения этой среды. Эта «внутренняя» точка зрения – последовательно примененный принцип организации всего повествования или большей его части. С другой стороны, авторское сомнение разрушает изображаемую картину мира. Оценки автора и повествователя лежат в разных плоскостях, не совпадают. Повествователь удален от автора, в результате происходит деформация действительности: за той картиной мира, которую предлагают герой и повествователь, вырисовывается возможность иного ее истолкования (в этом проявляется диалогизм платоновского дискурса): «ему снились овраги близ места его родины, и в тех оврагах ютились люди в счастливой тесноте – знакомые люди спящего, умершие в бедности труда», «По всей России, проходящие сказывали, культурный пробел прошел, а нас не коснулся: обидели нас!», «ты советский сторож: темп разрухи только задерживаешь...!»

Стихию полифонии порождает политический дискурс, осознаваемый в «Чевенгуре» как чужой. Идеологическое слово – становящееся и обновляющееся, не имеющее отвердевшей, устоявшейся формы. Герои не повторяют официальный дискурс, «чужое» слово воспринимается именно как «чужое», герои не понимают и не принимают его («Мы теперь с тобой ведь не объекты, а субъекты, будь они прокляты: говорю и сам своего почета не понимаю». Отсюда – вопрошание и попытки понять сказанное («Фуфаев спросил у Дванова, что такое товарообмен с крестьянами в пределах местного оборота – о чем докладывал секретарь. Но Дванов не знал. Гопнер тоже не знал...». У героев возникает множество вопросов: «А что такое коммунизм?», «Кто ж у тебя рабочий класс?», «А что такое социализм, что там будет и откуда туда добро прибавится?». Герои пытаются объяснить «чужое» слово по-своему, дать свое толкование новым, «чужим» понятиям: «Свободная торговля для Советской власти <...> все равно что подножный корм, которым залепится наша разруха хоть на самых срамных местах». Новые концепты «коммунизм», «революция», «власть» и др. расслаиваются в сознаниях разных персонажей на ряды образов: «коммунизм – непрерывное движение людей в даль земли» (Луй), «коммунизм – светопреставление» (Чепурный), «коммунизм был на одном острове в море» (Кирей), «коммунизм умные люди выдумали» (Кеша) , «коммунизм – конец истории», «конец времени» (Саша Дванов); революция – «паровоз», «букварь для народа» (Саша Дванов), «революцию считал последним остатком тела Розы Люксембург» (Копенкин); «Советская власть – кожа и ногти <...> всего человека обволакивают и берегут» (Чепурный), «власть – дело неумелое, в нее надо самых ненужных людей сажать» (старик из прочих), «наша власть не страх, а народная задумчивость» (Копенкин), красная звезда – «пять материков земли, соединенных в одно руководство и окрашенных кровью жизни» (Прокофий), «человек, который раскинул свои руки и ноги, чтобы обнять другого человека, а вовсе не сухие материки» (Чепурный).

Вслед за "Чевенгуром" А. Платонов без передышки начинает исследование фазы государственного строительства коммунизма в отдельно взятой стране. В 1930 г. он пишет повесть "Котлован", которая, как и "Чевенгур", при его жизни осталась ненапечатанной (в СССР "Котлован" был опубликован в 1987 г., а "Чевенгур" - в 1988-м). Внешне "Котлован" носил все черты "производственной прозы" - замена фабулы изображением трудового процесса как главного "события". Но производственная жизнь 30-х годов становилась у Платонова материалом для философской притчи и трамплином для грандиозного обобщения отнюдь не в духе нарождающегося "социалистического реализма". Рабочие роют котлован под фундамент огромного дома, куда поселится местный пролетариат. Философское содержание "Котлована" перекликается с некоторыми мотивами лирики Маяковского - в частности, с мотивом "построенного в боях социализма", который станет для самих строителей "общим памятником". Речь шла о настоящем, принесенном будущему в жертву: Повесть была закончена в апреле 1930 г. то есть совпала по времени с самоубийством Маяковского.

Некоторые исследователи указывали на перекличку "Котлована" с библейским сюжетом о строительстве вавилонской башни. В самом деле, инженер Прушевский думает о том, что "через десять или двадцать лет другой инженер построит в середине мира башню, куда войдут на вечное, счастливое поселение трудящиеся всей земли". Однако и в этом пассаже звучат зловещие кладбищенские обертоны, особенно в словосочетании "вечное поселение". Здесь возникает та же двусмысленность, что и во второй части "Фауста", где лемуры роют Фаусту могилу, а он слышит в стуке лопат звуки созидательного труда. Герои Платонова, роющие котлован, сознательно отказываются от своего настоящего ради будущего. "Мы ведь не животные, - говорит один из землекопов Сафонов, - мы можем жить ради энтузиазма". В них живут энтузиазм и святая простота чевенгурцев. Инвалид Жачев видит в своей жизни "уродство капитализма" и мечтает о том, что "убьет когда-нибудь вскоре всю их массу, оставив в живых лишь пролетарское младенчество и чистое сиротство". Новая жизнь для них начинается с абсолютного нуля, да они и самих себя согласны считать нулями, но только такими нулями, из которых родится вселенское будущее: "Пусть сейчас жизнь уходит, как теченье дыханья, но зато посредством устройства дома ее можно организовать впрок - для будущего счастья и для детства". Один из героев повести Платонова по фамилии Вощев приходит на котлован в поисках истины, поскольку ему "без истины стыдно жить". Однако он смутно ощущает в рытье котлована какое-то большое "не то". Он видит прежде всего несоответствие тяжести земляных работ захлебывающемуся от энтузиазма репродуктору. Ему "становилось беспричинно стыдно от долгих речей по радио", которые он воспринимает как "личный позор". Но и землекопы чувствуют такую же неловкость. Перед их выходом на работу профсоюз организует музыкальный ансамбль. "Землекоп Чиклин глядел с удивлением и ожиданием - он не чувствовал своих заслуг..." Там, где производственная проза 30-х годов изображала радость творческого труда, Платонов рисует этот труд нечеловечески тяжелым, одуряющим, не приносящим радости и не содержащим вдохновения. А раз в нем нет чувства счастья, то и наличие истины проблематично. Землекопы сами, впрочем, не заняты поиском истины, скорее наоборот. Не случайно Сафронов подозрительно относится к ищущему истину Вощеву, потому что, возможно, "истина лишь классовый враг". Они озабочены не истиной, а социальной справедливостью и с удовольствием принимают участие в раскулачивании.

Платонов уравнивает кулаков и землекопов по степени взаимного ожесточения. Рытье котлована требует социальной ненависти не меньше, чем сопротивление раскулачиванию. Зажиточные мужики перестают кормить скотину. Один из них приходит в стойло к своей лошади и спрашивает:" - Значит, ты не умерла? Ну ничего, я тоже скоро помру, нам будет тихо". Страдания животного изображаются Платоновым с пронзительной силой. Голодная собака выдирает кусок мяса из задней ноги голодной лошади, стоящей в оцепенении. Боль на минуту возвращает лошадь к жизни, а две собаки тем временем с новой силой отъедают у нее заднюю ногу. В этой бесчеловечности по отношению к живой жизни повинны все: и те, кого раскулачивают, и те, кто раскулачивает. Ликвидация людей происходит до ужаса просто. Кулаков сажают на огромный плот, чтобы пустить по предзимней реке на верную смерть. Крестьянин, вышвырнутый на снег из родной избы, грозится: "Ликвидировали? Глядите, нынче меня нету, а завтра вас не будет. Так и выйдет, что в социализм придет один ваш главный человек!" Взаимное ожесточение обеих сторон ликвидирует какой-либо вопрос об истине, которую пытается найти Вощев.

После повести «Джан», внимание Платонова сосредоточивается на частной жизни отдельного человека, что обусловило выбор рассказа как основной жанровой формы. В рассказах Платонова предметом разговора перестает быть коллективная душа народа. Его интересует личность. В рассказе "Фро" (1936) дочь старого паровозного машиниста Фрося отчаянно тоскует по своему мужу, уехавшему в длительную командировку на Восток. Не выдержав разлуки с любимым человеком, Фро посылает мужу телеграмму о том, что она якобы при смерти. Муж Федор стремительно возвращается, и они исступленно переживают счастье близости: "Наговорившись, они обнимались - они хотели быть счастливыми немедленно, теперь же, раньше, чем их будущий усердный труд даст результаты для личного и всеобщего счастья. Ни одно сердце не терпит отлагательства, оно болит, оно точно ничему не верит". Рассказ свидетельствовал о том, что Платонов продолжал верить в то, что под спудом железного сталинского государства, спаянного волей "главного человека", жива потребность глубоко индивидуального выбора, от которого человек никогда не откажется. Платонов уверен в том, что счастливое будущее не могут построить несчастливые люди.

Утверждение такого принципа в конце 30-х годов было более чем рискованным. В 1937 г. в журнале "Красная новь" (№ 10) была опубликована погромная статья критика А. Гурвича "Андрей Платонов", которая положила начало новой травле писателя. В 1938 г. был арестован его сын (он вернется из лагеря в 1941 г. больным и умрет от туберкулеза в 1943-м). В 1941 г. перед самой войной Платонов пишет рассказ "В прекрасном и яростном мире", где точно отражена трагическая ситуация, в которой он оказался. Герой рассказа машинист Мальцев, гений своего дела, слепнет от внезапного удара молнии во время поездки. По ходу сюжета выясняется, что в природе существует "тайный неуловимый расчет" роковых сил, губящих людей этого типа: "[...] Эти гибельные силы сокрушают избранных, возвышенных людей". Рассказчик ставит эксперимент: берет с собой Мальцева в поездку и, намеренно не сбавляя скорости, ведет паровоз на желтый свет (желтый светофор означает, что свободен только один перегон и машинист должен снизить скорость, чтобы не столкнуться с идущим впереди поездом). Происходит чудо - слепой машинист чутьем угадывает ситуацию. Мальцева спасает то, что должно было погубить. За этим встает вера самого Платонова в спасительную силу собственного таланта. В самых неблагоприятных, роковых для себя ситуациях Платонов продолжал работать, потому что видел путь.

Новым поворотом в его творчестве стала война. Рассказы и очерки Платонова военного времени - лучшее из того, что было создано советской прозой в эти годы. Война описана в них как поединок живой души народа с бесчеловечными силами небытия, извечную борьбу жизни с силами распада и гибели. Самое страшное в войне - рассечение, уничтожение связей между дорогими, близкими людьми. Однако испытание на разрыв делает связи становятся еще крепче. В рассказе "Взыскание погибших" (1943) описано горе матери, потерявшей детей. Она чувствует, что теперь "ей никто не нужен, и она зато никому не нужна". И все же "сердце ее было добрым, и от любви к погибшим оно захотело жить за всех умерших, чтобы исполнить волю, которую они унесли и собой в могилу. [...] Она знала свою долю, что ей пора умирать, но душа ее не смирялась с этой долей, потому что если она умрет, то где сохранится память о ее детях и кто сбережет их в своей любви, когда сердце перестанет дышать". Душа - средоточие связей человека с миром, средоточие любви и ответственности. Мать умирает на могиле, в которую брошены ее дети, но нашедший ее красноармеец говорит: "Чьей бы ты матерью ни была, я без тебя тоже остался сиротой". Чем сильнее война обостряет в людях чувство сиротства, тем глубже обнажаются запасы человечности и любви: "Мертвым некому довериться, кроме живых, и нам надо так жить теперь, чтобы смерть наших людей была оправдана счастливой и свободной судьбой нашего народа и тем была взыскана их гибель". Платонов надеялся, что война изменит жизнь страны к лучшему. Но оказалось, что победить внешние силы зла гораздо легче, чем справиться с собственной огрубелостью и черствостью. В рассказе "Возвращение" (1946) гвардии капитан Алексей Алексеевич Иванов возвращается домой к жене Любе и детям Петрушке и Насте. Выясняется, что в его отсутствие к Любе часто наведывался бобыль Семен Евсеич. Иванов заподозривает жену в измене, ибо не хочет понять, что бобыль отогревался в его семье от собственного горя (немцы убили его детей и жену). Иванов собирается уехать к другой женщине, с которой он познакомился в поезде по дороге домой. Когда поезд отходит от вокзала, Иванов вдруг замечает, что наперерез ему бегут и падают две маленькие фигурки: "Иванов разглядел, что у большего одна нога была обута в валенок, а другая в калошу, - от этого он и падал так часто. Иванов закрыл глаза, не желая видеть и чувствовать боли упавших, обессилевших детей, и сам почувствовал, как жарко у него стало в груди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго и напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив все его существо теплом и содроганием. Он узнал вдруг все, что знал прежде, гораздо точней и действительней. Прежде он чувствовал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем". Иванов спрыгивает с поезда навстречу своим детям.

Платоновский рассказ был встречен статьей известного критика В. Ермилова "Клеветнический рассказ А. Платонова" (Лит. газета, 4 янв. 1947 г.). Его зрелое творчество вызывало либо непонимание, либо враждебность, а чаще - то и другое вместе. Героями Платонова становились чаще всего дети либо старики, то есть те, кто способны почувствовать мир "обнаженным сердцем" ("Любовь к родине, или Путешествие воробья", «Корова»). Старик оплакивает воробья, мальчик - корову, потому оба они чувствуют мир "обнажившимся сердцем". Если проблематика раннего Платонова была связана с идеей организованного будущего, теперь он исповедует философию благоговения перед жизнью. Платонов начал свой путь с провозглашения утопии и прошел через беспощадный анализ, разрушивший эту утопию. Он пришел к выводу, что ценность организационной идеи не может быть сравнима с ценностью жизни самой по себе. Всякая жизнь есть боль и страдание, в чем бы они ни заключались - в человеке, корове или воробье. "Равенство в страдании" - так называлась одна из ранних статей Платонова, в которой он пророчески предсказал итог своего творчества.

Платонов Андрей Платонович (1899- 1951), писатель.

Родился 1 сентября 1899 г. в Воронеже в семье слесаря железнодорожных мастерских Климентова (в 20-х гг. XX в. писатель сменил свою фамилию на фамилию Платонов).

Учился в церковно-приходской школе, затем в городском училище; в 15 лет начал трудиться, чтобы поддержать семью. Был подсобным рабочим, литейщиком, слесарем и др.

В 1918 г. Платонов поступил в Воронежский железнодорожный политехникум. В 1919 г. он участвовал в Гражданской войне в рядах Красной армии.

После окончания войны возвратился в Воронеж, стал студентом Политехнического института (окончил в 1926 г.).

Первая брошюра Платонова «Электрификация» вышла в 1921 г. В 1922 г. увидела свет его вторая книга - сборник стихов «Голубая глубина». В 1923-1926 гг. Платонов работает губернским мелиоратором и отвечает за электрификацию сельского хозяйства. В 1926 г. Платонов переехал в Москву. В 1927 г. книга «Епифанские шлюзы» сделала писателя известным. В 1928 г. были изданы сборники «Луговые мастера» и «Сокровенный человек».

Публикация в 1929 г. рассказа «Усомнившийся Макар» вызвала волну критики в адрес автора. В том же году был запрещён к печати роман «Чевенгур», и следующая книга Платонова появилась только через восемь лет. С 1928 г. он сотрудничал в журналах «Красная новь», «Новый мир», «Октябрь» и других, продолжал работать над прозаическими произведениями - повестями «Котлован», «Ювенильное море».

Пробовал себя в драматургии («Высокое напряжение», «Пушкин в лицее»). В 1937 г. вышла книга его рассказов «Река Потудань». Публикация произведений Платонова была разрешена в годы Великой Отечественной войны, когда он был фронтовым корреспондентом газеты «Красная звезда» и писал рассказы и очерки на военную тему.

В 1946 г. после публикации рассказа «Семья Иванова» (более позднее название «Возвращение») Платонова вновь подвергли критике и перестали печатать. Первая после большого перерыва книга «Волшебное кольцо и другие сказки» была издана в 1954 г., уже после смерти автора.

Платонова отличает трагически напряжённое восприятие «прекрасного и яростного мира», стремление проникнуть в «сокровенную» суть человека и глубинных социальных процессов. Его проза, поражающая музыкальностью, непривычная в своём гибком «косноязычии», оказала большое влияние на мировую литературу

Андрей Платонович Платонов (настоящее имя – Андрей Платонович Климентов) родился 16 (28) августа 1899 года в Воронеже и был старшим ребенком в многодетной семье. Его отец – машинист паровоза и слесарь. Мать занималась хозяйством. Детей она рожала практически ежегодно, поэтому семье приходилось трудно. Платонов учился сначала в церковно-приходской, а потом в городской школе. С ранних лет будущий писатель принимал участие в воспитании братьев и сестер. На работу он впервые устроился в подростковом возрасте. До 1918 года Платонов успел поменять несколько профессий. Среди них – помощник машиниста на локомобиле и литейщик на заводе по изготовлению труб.

В 1918 году Платонов стал студентом Воронежского технического железнодорожного училища. Завершить обучение получилось только спустя три года. Перерыв пришлось сделать из-за Гражданской войны, во время которой Платонов служил в Красной армии, занимался журналистикой, сотрудничая с рядом газет. В 1921 году увидела свет его дебютная книга – брошюра «Электрификация».

В 1922 году был опубликован первый сборник стихотворений Платонова. Книга «Голубая глубина» удостоилась высокой оценки Брюсова. На протяжении следующих пяти лет Платонов продолжал заниматься литературной деятельностью, не оставляя при этом работы куда более приземленной – в частности, он построил несколько электростанций в провинции. В 1927 году писатель перебрался в Москву. В 1929 году Платонов завершил роман «Чевенгур», в 1930 году – повесть «Котлован». Эти произведения – главные в его наследии. При этом оба не были опубликованы при жизни писателя.

В начале 1930-х годов в печати появилась повесть «Впрок», рассказывающая о коллективизации. Ее раскритиковали Сталин и Фадеев, что повлекло за собой неприятности для Платонова. На протяжении нескольких лет его почти не публиковали. 1934 год ознаменовался для него небольшой передышкой – Платонова даже взяли в коллективное путешествие писателей по Средней Азии. Оттепель длилась недолго – в 1935 году «Правда» разместила разгромную статью о платоновской прозе. Из-за нее журналы стали отказываться от сотрудничества с Платоновым.

В 1936-37 годах писателю удалось опубликовать ряд рассказов и повесть «Река Потудань». Весной 1938 года арестовали 15-летнего сына Платонова. Выпустили его только в 1940 году. На свободу мальчик вышел, страдая от неизлечимого туберкулеза, которым заразил и своего отца.

В период Великой Отечественной войны Платонов служил военным корреспондентом, публиковал рассказы на военную тематику. Нередко он находился на передовой среди обычных солдат и даже принимал участие в сражениях. В конце 1946 года был напечатан рассказ «Возвращение», подвергшийся резкой критике. Среди прочего Платонова обвинили в клевете на победивших советских солдат, которые вернулись с фронта домой. В конце 1940-х годов писателю пришлось зарабатывать на жизнь литературной обработкой сказок, так как собственные его произведения не публиковались. Скончался Платонов 5 января 1951 года в Москве, причиной смерти стал туберкулез.

Краткий анализ творчества

Ключевая особенность прозаических произведений Платонова – необычный язык. Кому-то из читателей он может показаться корявым. Например, в 1931 году Сталин по поводу повести «Впрок» писал, что «это не русский, а какой-то тарабарский язык». Другие читатели влюбляются в платоновский способ изложения мысли с первых строчек. Им фактически становится не важно, что писал Платонов, главное – как. В платоновской прозе часто встречаются намеренно сделанные грамматические и лексические ошибки, похожие на детские. При этом «неправильная» речь характерна как для персонажей, так и для повествователя. Кроме того, как заметил писатель Анатолий Рясов, для Платонова слово – не столько инструмент общения, «сколько возможность одновременного прикосновения и к Бытию, и к Ничто».

Платоновские произведения нельзя трактовать однозначно. Не в последнюю очередь это связано с тем, что писатель имел весьма сложное мировоззрение. Например, он зачитывался трудами Канта, Розанова и Шпенглера, создавал проекты пролетарской культуры, интересовался старообрядчеством и апокрифами. Что касается тематики творчества Платонова, то было несколько мотивов, наиболее важных для него. В их числе – тема смерти. По мнению Анатолия Рясова, смерть для писателя была сокровеннее и главнее, чем и революция, и Бог.

• «Возвращение», анализ рассказа Платонова

Среди писателей есть такие, творчество которых не признают при их жизни, потому что оно не соответствует взглядам своего времени. Но проходят годы или десятки лет, и их труды получают достойное место в истории литературы. К таким писателям относится Андрей Платонович которого является ярким тому подтверждением. Он прожил сложную жизнь. Его творческие труды терпели удар за ударом. И только в 80-х годах XX столетия к нему пришло мировое признание.

Детство и юность

Андрей Платонович Платонов, биография которого начинается в 1899 году, родился в бедной многодетной семье станционного слесаря Климентова (настоящая фамилия Платонова) в городе Воронеже. Судьба ребенка была во многом безрадостна. Постоянная нужда и заботы о братьях и сестрах вынуждают мальчика уже в возрасте 14 лет начать работать на железнодорожной станции вместе с отцом. Там он осваивает самые разные профессии.

Образование Андрей Платонович получал в церковно-приходской школе, а после того как начал работать на станции, учился и работал параллельно. Это говорит о том, что даже в сложной ситуации, помогая семье, он не терял жажду к знаниям, а, напротив, осваивал новые для себя профессии и учился. Примерно в то же время началась творческая деятельность Андрея Платоновича. Естественно, что тяжелый труд на станции, как и сама станция, довольно сильно отложились в сознании молодого человека и впоследствии нередко появляются в его творчестве.

Труд и литература

Далее Андрей Платонович Платонов, биография и творчество которого с самого раннего времени были тесно переплетены с трудом и сложной жизнью, начинает плодотворно трудиться как журналист и литератор. В то же время он учится в Воронежском политехническом университете и работает на железнодорожной станции. Несомненный литературный талант проявляется уже в это время. В свет выходит его сборник стихов «Голубая глубина» (1922).

Краткая биография Платонова Андрея Платоновича продолжается тем, что жизнь его в это время напрямую связана с трудом на благо Он все так же не перестает трудиться на железнодорожной станции, кроме того, работает мелиоратором. Его стремления схожи со стремлениями многих молодых людей. Он хочет изменить мир к лучшему, верит в технический прогресс. Ему присущ юношеский максимализм, который хорошо проглядывается и в его литературном творчестве.

Удивительно, но за работой он не забывает и про писательскую деятельность. Его рассказы полны, все того же юношеского максимализма и веры в технический прогресс, но не забывает он и про такую родную для себя деревню. Кроме того, что он активно пишет для воронежских газет и журналов, его публикуют в московских газетах.

Биография Платонова Андрея Платоновича все так же полна бурной литературной деятельности, он публикует свой рассказы о деревне «В звездной пустыне» (1921) и «Чульдик и Епишка» (1920). Но и его изобретательский активно проявляется в писательстве и выливается в научно-фантастические рассказы и повести: «Потомки солнца» (1922), «Маркун» (1922), «Лунная бомба» (1926).

Москва

Продолжается составляемая нами краткая биография Платонова Андрея Платоновича. В 1927 году он вместе с семьей перебирается в город Москву. Решение было вполне осознанное, Платонов оставляет работу на железнодорожной станции и всецело отдается писательскому труду.

Плодотворная литераторская деятельность дает свои плоды, и в свет выходит повесть «Епифанские шлюзы», которая в дальнейшем дает название целому сборнику повестей и рассказов. В произведениях того периода много суровой реальности тогдашней России. Автор без прикрас пересматривает свои юношеские идеалистические и максималистские взгляды, критикует сам себя.

Кроме критики в адрес социальных устоев того времени Платонов резко высказывается о радикализме в сфере пола, в связи с этим в свет выходит памфлет «Антисексус» (1928). Тут автор высмеивает социалистические идеи отказа от плотской любви в пользу общественно-полезной деятельности. Автор довольно смело высказывается в сторону власти и ее идей.

В это же время формируется совершенно уникальный стиль Платонова, главная особенность которого, как ни удивительно, заключается в некоторой косноязычности и прямоте слов и оборотов. За счет такого необыкновенного и поистине уникального стиля слова поворачиваются к читателю своим истинным смыслом. Подобной манеры писать нет больше ни у кого в русской литературе.

Кроме стиля, Платонов меняет смысловую составляющую своих произведений. Теперь прежний максимализм и вера в светлое будущее уступают место философским поискам вечного смысла жизни. Героями произведений Платонова становятся странные, одинокие, ищущие люди, путешественники, чудаки-изобретатели, задумчивые, чудаковатые одиночки.

В таком ключе биография Платонова Андрея Платоновича развивается и отражается в вышедших в это время из-под его пера произведениях - в повести «Ямская слобода» 1927 года, например. Это своего рода посыл к его прежнему деревенскому стилю, но пересмотренный и переработанный под влиянием новых философий. «Город Градов» 1928 года - это сатира на советскую бюрократическую систему. «Сокровенный человек» 1928 года о странствующем человеке, который размышляет о бытии на фоне бушующей гражданской войны. В этих произведениях Платонов излагает свои искания алгоритма существования, очень четко прослеживается жизнь человека, ее хрупкость и близость исчезновения.

Критика и неустроенность

Неудивительно, что на то время такая проза не признавалась властями. Довольно скоро Андрей Платонович Платонов, биография которого и так была не очень простой, оказался не у дел в писательской деятельности. А началось все с того, что политика по отношению к литературе значительно ужесточилась, что совпало по времени с публикацией очерка «Че-Че-О» и рассказа «Усомнившийся Макар» 1929 года, после чего Платонов был обвинен в анархо-индивидуализме. Его вовсе перестали печатать. Изменить ситуацию не смог даже Максим Горький, к которому Платонов обратился за помощью.

Не давали покоя писателю и бытовые неприятности. Его семья долгое время была лишена собственного жилья и от этого вынуждена достаточно долгое время скитаться по съемным квартирам. И только в 1931 году найдено постоянное жилье - флигель у особняка на Тверском бульваре. Сегодня это литературный Тяжелые времена и неприятие властей, естественно, негативно сказались на положении семьи.

Неутомимый труженик

Несмотря на все навалившиеся сложности, Платонов продолжает работу над романом «Чевенгур», но, безусловно, в то время выпустить роман в свет не удалось. Произошло это только в 1971 году, в Париже, уже после смерти автора.

Содержание романа описывает утопическую коммуну Чевенгур и жизнь в ней героев, которые туда попадают после долгих скитаний и невзгод. Жизнь в коммуне по-настоящему идеальна, все там счастливы и равны между собой. Просто невероятное зрелище разрушается с приходом армии и солдат, которые уничтожают всех жителей, и коммуну в том числе. Роман и все, что в нем происходит, - это отражение действительности, в которой находится Платонов. Естественно, что реальность вовсе не такая радужная, как хотелось бы, но между тем сходства весьма ощутимые. Кроме того, в романе Платонов не теряет своего фирменного стиля и языка. Некоторые критики говорят о том, что такая манера изложения не является удачной и мешает разглядеть сюжетную линию произведения.

Тридцатые годы

Андрей Платонович Платонов, биография которого тесно связана с политическими изменениями в стране, наиболее ярко проявил свой литературный талант в тридцатые годы двадцатого века. В 1930 году Платонов выпустил свой главный шедевр - повесть «Котлован», которая впервые будет опубликована только в 1987 году. Это социалистическая антиутопия, повествующая о неудачной индустриализации, трагическом крахе коммунизма и его идей. В повести вместо дворца была выстроена коллективная могила. Бродский писал, что Платонов подчинил себя языку эпохи.

Переломы

Между тем социальное положение в стране ужесточалось, не обошло оно и Платонова. В это время выходит его рассказ «Впрок», который описывает провалившуюся коллективизацию, а также рассказ «Мусорный ветер» на антифашистскую тематику. К сожалению, первый получил резкую оценку Сталина, второй также не произвел своего эффекта. Андрей Платонович Платонов, биография которого и так не радует писателя счастливыми случаями, вновь подвергся гонениям. Его опять перестают печатать.

В середине тридцатых годов двадцатого века Андрей Платонович Платонов, краткая биография которого полна сложностей на данном отрезке времени, пишет в основном в стол, потому как его не публикуют.

Все в стол

Несмотря на это, работает он много и весьма плодотворно. Создается роман «Счастливая Москва», пьеса «Голос отца». Также он пишет множество литературных статей о таких писателях, как Пушкин, Паустовский, Ахматова, Грин, Хемингуэй и других. Далее создается повесть «Ювенильное море», тема тут близка и к «Котловану», и к «Чевенгуру», потом появляется еще одна пьеса - «Шарманка».

В своих работах Платонов постепенно отходит от социальной тематики и переходит к душевным переживаниям и драмам. Он пишет целую череду лирических рассказов, среди которых «Река Потудань», «Афродита», а также «Глиняный дом в уездном саду» и «Фро». Тут автор усиливает психологическое моделирование персонажей, глубокое прочтение которого приходит на смену ироничному отношению автора к любви.

По всему видно, что непростая была у писателя по имени Андрей Платонович Платонов биография. Для детей он также пишет, причем весьма успешно, отличный тому пример - рассказ «Семен» о сострадании и сиротстве.

В 1933-35 годах совершает поездку в Туркмению Андрей Платонович Платонов. Краткая биография писателя сообщает об этом. Под впечатлениями от поездки он пишет рассказ «Джан» в свойственной ему манере социальной трагедии с новыми лирическими нотками. Яркие речевые обороты и даже звукопись в данном произведении делают его удивительно насыщенным и ритмичным.

Удар за ударом

В 1937 году намечается едва заметный проблеск в работе у писателя по имени Андрей Платонович Платонов. Биография, краткое содержание которой изложено в статье, отмечена приятным для него событием. Писатель издает сборник своих рассказов «Река Потудань». Но ожидания автора не оправдались. Сборник был раскритикован. К тому же в 1938 году против единственного сына Платонова было сфабриковано дело, и парня арестовали.

Война

В годы войны Андрей Платонович Платонов, биография, интересные факты из жизни которого всегда интересовали поклонников его творчества, становится корреспондентом газеты «Красная звезда». Но и тут его рассказ «Семья Ивановых» вызвал резкое недовольство и был признан клеветой на советскую семью.

Последние годы жизни

После войны Андрей Платонович Платонов, биография, фото и прочие факты из жизни которого достались потомкам, так и не смог достойно устроиться в литературе. В попытках реализоваться в реалиях жизни он писал вариации на русские народные сказки. Кроме того, создал пьесу «Ноев ковчег». Однако время не дает ему возможности стать популярным при жизни. В 1951 году Платонов умирает от туберкулеза, заразившись от сына, которого выпустили из лагеря.

Признание

Платонов не был признан своими современниками. Однако в 1980 годах его яркая самобытность вызвала к нему мировой интерес. Его удивительный язык и стиль изложения, а также трудный наконец нашли своих почитателей и были оценены по достоинству. Несмотря на это, многие работы Платонова на сегодняшний день еще не опубликованы.

Платонов Андрей Платонович 1899-1951 русский писатель советских времен.

Андрей Платонович Платонов (настоящая фамилия Климентов) родился в многодетной (11 детей), жившей часто на грани нищеты семье слесаря железнодорожных мастерских на рабочей окраине Воронежа, в Ямской слободке. «В Ямской были плетни, огороды, лопуховые пустыри, не дома, а хаты, куры, сапожники и много мужиков на Задонской большой дороге…» На всю жизнь писатель сохранил самые добрые воспоминания о своей учительнице Аполлинарии Николаевне. «Я её никогда не забуду, потому что я через неё узнал, что есть пропетая сердцем сказка про Человека», - писал Платонов в автобиографии.

В возрасте 7 лет поступил в церковно-приходскую школу. С 10 до 13 лет учился в городской школе, а затем поступил подёнщиком в страховую контору. Также работал помощником машиниста, в производстве мельничных жерновов, литейщиком на трубном заводе и выполнял прочую посильную работу.

Будучи старшим сыном, Андрей Платонович помогает родителям в воспитании братьев и сестер, а позже начинает обеспечивать материально.

С 1918 года стал учиться в техническом училище Воронежа. Фамилию сменил в 1920 году.

Писательскую свою работу он, как большинство литераторов, начал в провинциальных газетах и журналах.

Во время гражданской войны работал военным корреспондентом. За этим последовала активная творческая деятельность: Андрей Платонович Платонов проявил себя как талантливый писатель (публицист, поэт) и критик. В 1921 году он публикует свою первую книгу «Электрификация».
Как и многие известные прозаики, в начале своего творческого пути был поэтом. В 1922 году была издана книжка его стихов «Голубая глубина». Её заметил известный русский поэт Валерий Яковлевич Брюсов. Первый сборник рассказов Платонова вышел в 1927 году.

Не все работы Платонова встречали всеобщее одобрение. Опубликованное в 1931 году произведение «Впрок» вызвало критику со стороны А. А. Фадеева и Сталина. В 1934 году писатель поехал в Среднюю Азию, там написал рассказ «Такыр». Эта работа тоже вызвала негодование, и некоторые редакции перестали брать его тексты. В 1936 году он смог опубликовать ещё несколько рассказов. К началу 1930-х годов относится выход самой нашумевшей книги писателя – антиутопической повести «Котлован».

В 1938 году был арестован единственный сын Платонова. Несмотря на то, что писателю удалось похлопотать и вызволить его через пару лет, юноша неизлечимо заболел туберкулезом и в начале 1943 года скончался. Платнов ухаживая за сыном, также заболел и до конца жизни носил в себе туберкулёз.

В годы Отечественной войны писатель служил военным корреспондентом в газете «Красная звезда» и выпускал в печать свои военные рассказы. За рассказ «Возвращение» (1946) он подвергся очередным нападкам.

Сказки Платонов начал писать уже в конце своей жизни. Одно из его самых последних произведений - мудрая, немного грустная сказка-быль «Неизвестный цветок». Рассказ «Никита» - не сказка, но и в нём есть фантастическое.

В последние годы занимался обработкой русских и башкирских сказок для детских журналов. Умер А. Платонов в январе 1951 года и был похоронен на Армянском кладбище Москвы.

Народ читает книги бережно и медленно. Будучи тружеником, он знает, сколько надо претворить, испытать и пережить действительности, чтобы произошла настоящая мысль и народилось точное, истинное слово.